Горе от ума. Как проблемы на валютном рынке довели до безумия гениального финансиста

Однажды 28-летний миллиардер и финансовый гений Эрик Пакер решил, что ему срочно нужно подстричься. Сел в белый лимузин и поехал на другой конец города. Но поскольку в этот же день в город заехал с визитом президент США и, вдобавок, по центру колесила похоронная процессия недавно умершей рэп-звезды, в парикмахерскую Эрик доехал только к вечеру. По дороге он успел провести несколько полезных и не очень встреч — с арт-дилером и по совместительству любовницей, финансовым аналитиком, женой-поэтессой, врачом и другими персонажами, чьи обязанности так и остались загадкой. Время от времени на лимузин нападали анархисты с баллончиками краски и дохлыми крысами в руках, а примерно к середине истории выяснилось, что за самим Эриком охотится неизвестный убийца.

Связного сюжета в ленте режиссера Дэвида Кроненберга не найти. Более того, первые две трети фильма — Космополис способен вызвать у зрителя только недоумение

Почти два часа фильма Космополис — это, в основном, разговоры Эрика с теми, кто садится к нему в лимузин. Сводятся эти беседы, во-первых, к малопонятным рассуждениям о природе капитализма, а во-вторых, к тому, что Эрик хочет поесть, секса с женой, разобраться, что происходит с курсом китайского юаня, и понять, что означает фраза, сказанная ему врачом-проктологом: "У вас ассиметричная простата". При этом назвать диалогами эти разговоры очень сложно — герои бросают реплики, между которыми практически нет логических связей. Сами герои — тоже весьма условны, их мотивацию невозможно понять, они скорее похожи на вырезанные из картона фигуры, чем на живых людей. Да и связного сюжета в ленте режиссера Дэвида Кроненберга не найти. Более того, первые две трети фильма — Космополис способен вызвать у зрителя только недоумение. И лишь в последние полчаса экранного времени становится ясно: режиссеру удалось совершить сразу два чуда.

Первое — Кроненберг показал, что актер Роберт Паттинсон, сыгравший Эрика, на самом деле может на экране гораздо больше, чем изображать вампира в известной подростковой саге. Что особенно отчетливо видно в мощной финальной сцене фильма.

И второе — с помощью набора вроде бы лишенных смысла и логики фраз и эпизодов Кроненберг совершил вскрытие капиталистического общества. Ближе к финалу бессмысленные фразы начинают напоминать реплики из авангардной пьесы в духе эпического театра Бертольда Брехта, такие же бессмысленные поступки героев отсылают к философии Жана-Поля Сартра, тут и там в фильме угадываются переиначенные цитаты из Маркса, а все вместе совершенно отчетливо складывается в полотно вроде тех, что рисовал художник Джексон Поллок. Художник хаотично разбрызгивая краски получал странную и оттого прекрасную гармонию. Гармонию, правда, в этих картинах может увидеть далеко не каждый, гораздо чаще зрители видят в произведениях Поллока глупую мазню. Как и полотна Поллока, кстати, одного из самых дорогостоящих художников второй половины ХХ века, Космополис Кроненберга вряд ли полюбится массам. Но настоящее искусство вообще никогда не было уделом масс.

Фокус.ua