Измена по Родине

Тот, кто никогда не видел умирающего, меня вряд ли поймет. Я видела. Это была женщина, совсем не старая, но смертельно больная

Related video

Она приютила нас с мамой, ее крестницей, когда мы лишились служебной квартиры и вынуждены были искать временное пристанище. Вот мы и делили втроем 16 метров. В тот год я заканчивала школу и изо всех сил старалась обогнать саму себя на этой финишной дистанции, посвящая свой труд и упорство будущему. А возвращаясь после изнурительных занятий с репетиторами, я видела уходящее из жизни прошлое. Крестная то отчаянно боролась за жизнь, веря в чудесное исцеление, то апатично отвергала даже малейшие попытки ее спасти и отказывалась от лечения. Сейчас я понимаю, что спасти эту женщину могло лишь чудо. Она лежала и бормотала: "Почему я так мучаюсь?"

Я искренне хочу, чтобы вы меня поняли: я говорю это не ради красного словца. Глядя на то, что происходит сейчас в Украине, я вспоминаю тот страшный год из своей биографии. И другая параллель мне на ум не приходит. Она продиктована отчаянием, вызванным диагнозом, о котором подозревают многие, живущие в этой стране, и под которым наши "врачи" вряд ли распишутся. Иначе их следовало бы судить за преступление против нации, против Родины, за сдачу национальных интересов. По статье "Измена Родине".

Страна больна. Саркома ли это, которая сожжет ее за считанные годы, или ее ждет медленное угасание, – этого не знает никто. В любом случае те, кто живет ее жизнью и делит с ней 603 тыс. кв. км, мучаются вместе с ней. Желают ей добра. Молятся за нее. Готовы нести на руках любого, кто подарит ей исцеление. И полны решимости поквитаться со всеми "лекарями", которые просмотрели ее недуг.

А они? Они сменяют друг друга, мурлыкая себе под нос "ще не вмерла Україна", и уходят, воровато оглядываясь. Не излечив ее и даже не облегчив страданий.

"Страна больна. Неужели мы все упустили тот момент, когда ее можно было спасти?"

Неужели мы все упустили тот момент, когда ее можно было спасти? И разве могли мы предположить, что за пять лет испытаний разнообразными схемами нетрадиционного лечения, прибегая то к помощи "проффессоров", то "любых друзив", мы останемся один на один у кровати с умирающей, теряя погубленную этими экспериментами страну?

Родину не выбирают. Это твердо засело у меня в сознании еще со школьной скамьи. Но как же невыносимо больно смотреть, как она умирает у тебя на глазах!

P.S. Эта колонка – результат редакторского задания поразмышлять на тему ротации в Кабмине и во власти, о чем много говорилось в СМИ на этой неделе. Признаю, я с ним не справилась. Кто-то упрекнет меня в игре на чувствах, кто-то в некомпетентности. Я искренне хотела сделать анализ "номинантов на вылет" и "претендентов на взлет", но потом подумала: это лишь Васюнык, Вакарчук, Пинзеник, Онищук, Павленко, Князевич, Данилишин, Вовкун, Шандра, Куйбида, Кучеренко (министры, которых коалиция готовилась заменить на этой неделе. – Фокус). Их много, а Украина одна. Расхотелось писать о них. Если бы не кризисная депрессия, наверняка колонка бы выглядела иначе. Я бы начала ее строчками из своей любимой песни. И все же я закончу ими. Закончу надеждой.

– Чем же все это окончится? – Будет апрель.
– Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.