Янукович предпочел интересы Фирташа государственным,- мнение

Российский политолог Станислав Белковский всегда точно знает настроение кремлевской элиты и ее истинные мотивы. В интервью Фокусу он рассказал о том, к чему приведут харьковские договоренности президентов Януковича и Медведева и зачем они были нужны украинской и российской властям.

– Что выиграла Россия от продления срока пребывания своего флота в Севастополе?

– Тогда зачем вообще нужны были эти договоренности?

– Для России флот имеет экономическое и символическое значение. Экономическое – потому что новая база близ Новороссийска стоит, по разным подсчетам, от 5 до 10 млрд. долларов. И это не только собственно военно-морская база, но и жилье, гражданская инфраструктура, рабочие места для членов семей моряков и так далее. Оставив флот в Севастополе, Москва избавляется от необходимости все это создавать. Хотя в современной России любят мегапроекты – на них всегда можно немало украсть. Поэтому я, как и прежде, уверен: если бы Украина твердо дала понять, что пролонгация аренды после 2017 года невозможна по политическим соображениям, Россия могла уступить. Но украинское руководство сразу показало, что готово торговаться в вопросе флота. И тем самым дало Кремлю подачу, которую он успешно принял.

– В России говорят о том, что новый газовый договор принесет "Газпрому" одни убытки. В чем тогда логика харьковского соглашения с точки зрения российского госкапитализма?

– У "Газпрома" никаких финансовых потерь не будет: 4 млрд. долларов в год ему компенсирует федеральный бюджет путем соответствующего снижения экспортных пошлин на газ. Поэтому за выполнение контракта станут рассчитываться российские налогоплательщики, а не "Газпром". Дело в том, что не "Газпром" является политическим орудием РФ, а государство Россия – орудием обеспечения интересов "Газпрома" и его фактических бенефициаров. В данном случае Российская Федерация отдала определенные ресурсы ради того, чтобы "Газпром" мог компенсировать на украинском рынке часть потерь от снижения экспорта российского газа в Западную Европу. Хотя в России многие представители правящей элиты считают, что договоренности российской стороне невыгодны, так как отдаем реальные живые деньги, а приобретаем старый ржавый символ, не имеющий практического значения. На мой взгляд, точно так же, только с обратным знаком, считает Янукович с компанией: приобрели реальный денежный выигрыш, а пожертвовали символом.

– Можно ли говорить о том, что Украина больше потеряла, чем приобрела?

– Обострилась ли ситуация, связанная с угрозами отделения Крыма?

– Харьковские соглашения – это межгосударственный акт, в котором Россия гарантирует, что хозяйствующая структура – "Газпром" не будет повышать цены. Как это можно гарантировать? Не получится ли так, что в случае каких-нибудь разногласий между Киевом и Кремлем "Газпром" заявит, что никаких договоренностей никто с ним не заключал?

– Теоретически такое возможно, и это узкое место харьковских соглашений. Но фактическая вероятность подобного развития событий не слишком велика. На газовом рынке наблюдается тенденция к сокращению спроса на российский газ и падению его стоимости. Скоро цена, которую получил "Газпром" в результате харьковских договоренностей, покажется ему достаточно высокой, чтобы ни в коем случае ничего не менять. Впрочем, нет гарантий, что новая украинская власть, если она придет в 2015 году, не расторгнет соглашения – юридические возможности для этого есть, они заложены в самом договоре. И Кремль это понимает. В общем, с правовой точки зрения харьковские соглашения являются довольно зыбкими и, как минимум, небесспорными.

– Соглашение по ЧФ может быть отвлекающим маневром для прикрытия интересов коммерческого характера?

– Кто с российской стороны стоит за принятием решения по ЧФ – Путин или Медведев?

Сергей Высоцкий, Фокус