Гарантийный срок. Чем закончится дело Кучмы

Возможно, пролить свет на истинную суть происходящего может позиция Юлии Тимошенко. Нечастая гостья на телевидении, в этот понедельник она была приглашена на телеканал ICTV, принадлежащий зятю Кучмы, а во вторник начала публично защищать Пинчука. "Я не исключаю, что и Виктор Пинчук, который является довольно известным и весомым бизнесменом в Украине и который имеет достаточно собственности, в том числе три телевизионных канала, так же может стать элементом переговорного процесса по лишению части его собственности в пользу защиты члена семьи", – заявила Тимошенко. Эта позиция совпадает с тем, о чем говорят источники Фокуса в Партии регионов: одной из главных причин открытия уголовного дела против экс-президента стали контакты Пинчука с Тимошенко. Якобы олигарх, имеющий обширные связи на Западе, начал оказывать помощь оппозиции в налаживании контактов с американским истеблишментом.

Важнейшее противоречие дела Кучмы – это признание пленок Мельниченко. Ведь если их достоверность окончательно установлена, это означает, что власть открыла ящик Пандоры, и теперь все факты, озвученные на 50 часах записи, – это не монтаж, а официальный повод для начала многочисленных расследований. Кроме того, если обвинение основывается на пленках, тогда абсолютно непонятно, почему дело возбуждено против одного Кучмы, ведь судьбу Гонгадзе, судя по записям, с Кучмой обсуждали и нынешний спикер Владимир Литвин, тогда экс-глава администрации президента, и тогдашний руководитель СБУ Леонид Деркач, и ныне покойный глава МВД Юрий Кравченко. Все эти вопросы Фокус задал экспертам – депутату от Партии регионов и экс-генпрокурору Святославу Пискуну, а также представителю Мирославы Гонгадзе Валентине Теличенко.

Святослав Пискун: Когда Кравченко застрелился, Ющенко сказал: "Бог взяв, що зробиш"

Святослав Пискун рассказал, как в свою бытность генеральным прокурором не нашел доказательств вины Кучмы. Он уверен, что при новой власти была сделана новая экспертиза пленок Мельниченко.

– Когда стало известно о возбуждении уголовного дела против Кучмы, даже ваши однопартийцы были шокированы. А вы что почувствовали?

– Мне было обидно, что прошло 10 лет, ведь мы могли это сделать в 2003-м или 2005 году.

– Почему же не сделали?

– Так меня же сняли. Но теперь понятно, что мы были правы в своих заключениях.

– И какими они были?

– То, что в деле замешаны работники МВД, мы поняли еще в 2003-м. Вышли на Пукача, установив, что он в этом убийстве основной. Понимали: если его задержим, то дальше дело техники. Поскольку работники милиции, СБУ и правоохранительных органов колются в камере намного проще, чем обычные бандиты. Они боятся следствия и понимают, что лучше рассказать и избавиться от нервотрепок. Мы его арестовали. Но в три часа дня на следующий день вдруг тайно собирается совет по противодействию коррупции и организованной преступности при президенте. И одним из вопросов стали "коррупционные действия Пискуна". При этом меня на совет не пригласили. И заочно вынесли вердикт: рекомендовать президенту снять с должности генерального прокурора. Утром указ – без встречи, без объяснения причин. А через 5 дней Пукача выпустили. Я думаю, что это еще будет предметом расследования. Пришел Ющенко. Я восстановился в должности. И первое, что я сделал, – собрал ту же группу, которую расформировали после моего увольнения, и сказал: заканчиваем дело Гонгадзе, делаем экспертизу пленок, экспертизу трупа.

– Как Ющенко реагировал на ход расследования?

– В 2007 году вам для установления заказчиков чего-то не хватало?

– Всего хватало.

– И кто они, по вашему мнению?

– Мое мнение сегодня не имеет никакого значения. Это должно быть мнение следователей и прокурора.

– Судя по вашим словам, задержание Пукача не стало революцией в деле?

– Верно. У меня Пукач сидел и был готов все рассказать.

– Какие показания он тогда дал?

– Я не могу об этом говорить – тайна следствия.

– Но они могли привести к таким последствиям? К открытию уголовного дела против Кучмы?

– Нет. Он не говорил ни о Кучме, ни о Кравченко, ни о Литвине. Он говорил только о себе. Даже не сдал никого из своих подельников.

– Пукач мог показать на Кучму сейчас? Дело в том, что ваши коллеги и генералы МВД неоднократно говорили о том, что они не были знакомы, что Пукач видел Кучму только по телевизору. Как и Литвина.

– Я склонен думать, что Пукач как обыкновенный уголовник и мразь во многом просто врет. Я уверен: он не говорит всей правды. Вопрос только в том, где он врет, а где говорит правду. Кроме того, не стоит зацикливаться на Пукаче. Мы же не знаем, например, что нового появилось в деле Кравченко.

– А с Кравченко вы по делу говорили до его смерти?

– Один раз в 2004 году я с Кравченко сыграл в теннис. На бутылку. И он у меня выиграл. Я помню, как он мне сказал: "Вы мало времени уделяете тренировкам. Надо больше над собой работать". На что я ответил: "Хорошо, Юрий Федорович, я подтянусь". Это был первый и последний разговор с ним.

– Получается, что обвинение составлено по старым уликам. В том числе по пленкам Мельниченко, которые сейчас вдруг признаны доказательством по делу. Почему вы на их основании никого не арестовали?

– Если говорить откровенно, то в 2003-м и 2005 годах не было собрано доказательств причастности Кучмы к убийству.

– Может быть, сыграли свою роль гарантии безопасности, которые ему дал Ющенко?

– Мне никого не запрещали трогать. Мы Кучму вызывали несколько раз в Генеральную прокуратуру. И он, и Деркач, и Литвин – все давали показания. Тогда в отношении заказчика не было достаточно показаний. Но я не знаю, какие экспертизы за 5 лет были проведены без нас.

– Как пленки могут быть доказательством, если они записаны незаконно, без судебного разрешения?

– Оценка доказательств находится только в ведомстве следователя и прокурора, которые надзирают за этим делом.

– Но тогда перед тем, как признать пленки доказательством, нужно подтвердить их достоверность с помощью экспертизы.

– Конечно. Она проведена.

– Новая? При новой власти?

– Можете не сомневаться. Без экспертизы даже обыкновенный кухонный нож, которым кого-то убили, нельзя приобщить к делу.

– Если пленки приобщены к делу, они легализованы. А ведь на них есть голоса Литвина, Азарова, Януковича, генералов милиции и СБУ. В записях обсуждаются противоправные действия. Теперь нужно привлекать к ответственности участников этих бесед?

– Можно ли приобщить пленки к делу и не заниматься проверкой фактов, которые на этих пленках записаны?

– Прокуратура должна начать проверку по тем фактам, в которых можно усмотреть уголовные преступления.

– Вы считаете, что Генпрокуратура самостоятельно открыла дело?

– В это я верю свято.

– Тогда почему прокуратура, обладая той же базой доказательств еще в октябре, не возбудила дело раньше?

– Думали, наверное. Собирали другие доказательства.

– Почему Кучма, по-вашему, не проходит по делу как заказчик убийства?

– Насколько я понимаю, дело в том, что прокуроры посчитали: если бы Кучма не был президентом, к нему мало бы кто прислушивался. То есть в обычной ситуации такое убийство стоило бы денег. А тут получилось, что холуи попытались уловить настроение шефа.

Валентина Теличенко: "Вина Кучмы доказана не будет"

Валентина Теличенко, представитель Мирославы Гонгадзе, делится своими сомнениями по делу Леонида Кучмы. По ее мнению, экс-президент будет оправдан

– Как вы оцениваете решение Генпрокуратуры приобщить к делу пленки Мельниченко?

– Если бы прокуратура хотела использовать записи в качестве доказательств, она должна была бы еще несколько лет назад возбудить уголовное дело против майора Мельниченко по статье, скажем, "Превышение власти". Необходимо исследовать происхождение записей. Если бы подтвердилось, что записи сделаны именно Мельниченко, ему следовало бы предъявить обвинение и передать дело в суд. Если бы суд решил, что у Мельниченко имелись достаточно веские основания пойти на преступление и записать разговоры президента для последующей борьбы с преступной деятельностью, то суд должен был бы оправдать Мельниченко, а записи в этом случае можно было использовать в качестве доказательств.

Дальше следовало детально исследовать все обстоятельства преступных действий, о которых говорится в записях, проверять всех фигурантов разговоров. Именно этого больше всего и боялась власть. Следовательно, Мельниченко позволили делать все что угодно, лишь бы не стало понятным происхождение записей, чтобы уйти от необходимости оценивать разговоры в кабинете президента о банке "Славянском", о незаконном использовании налоговой, о том, как "работали" с судьями.

– Но ведь проведены многочисленные зарубежные экспертизы записей, которые доказывают их подлинность.

– Сам факт, что разговоры бывшего президента записывались, и так доказан, поскольку участники разговоров себя узнали. Даже Кучма не возражает, что на пленках звучит его голос, и неуверенно подтверждает: подобные разговоры были. Но недостаточно только подтвердить факт записывания вообще, важно установить, что записи были сделаны именно так, как утверждает Мельниченко, и не подвергались редактированию. Сам майор до сих пор не передал следствию первые носители записей и устройства, которые он использовал в кабинете президента. Я это знаю точно, так как ознакомлена с постановлением об отказе в возбуждении дела против Мельниченко на основании того, что невозможно доказать, будто он что-то записывал в кабинете президента. Кстати, это постановление сейчас отменено, и следователь должен определиться, есть ли основания возбуждать уголовное дело.

– Мельниченко постоянно анонсирует свою возможную очную ставку с Кучмой. Так ли она важна для следствия?

– То, что Мельниченко постоянно делает акцент на очной ставке, – это игра на публику. Ну что можно проверить или опровергнуть в ходе очной ставки? Чтобы Кучма подтвердил: да, в его охране действительно был такой майор Мельниченко, который за ним чемоданчик носил? Также майор говорит ерунду о том, что экс-президент не имеет права отказываться от встречи с ним в кабинете следователя. Согласно 63-й статье Конституции Кучма имеет полное право вообще не давать никаких показаний и не участвовать в очных ставках.

– Каков ваш прогноз по делу Кучмы?

– Сейчас готовится следующий сценарий: обвинительное заключение, которое ГПУ подготовит для Кучмы, будет базироваться на записях Мельниченко и показаниях Пукача. Потом выяснится, что суд не считает записи майора допустимыми доказательствами, поскольку они получены незаконным путем, и вообще – следствие не исследовало их происхождение. Во-вторых, показания Пукача ничем не подтверждены, поэтому верить им нельзя. В таком случае закон работает в пользу обвиняемого. Вина Кучмы доказана не будет.

Сергей Высоцкий, Андрей Ткач, Фокус