Как грекокатолический священник организовал полевую церковь под Славянском

Капеллан Украинской грекокатолической церкви Андрей Зелинский провел три недели в зоне АТО под Славянском. Молился, отпевал, исповедовал и учил иностранным языкам украинских военных.

Я из Львова. У меня философское и богословское образование. Сейчас пишу кандидатскую диссертацию по политологии.

Уже в 13–14 лет я точно знал, что хочу делать в жизни. В духовной терминологии принято говорить не о желании стать священником, а о призвании. Мое капелланство — ответ на призыв Христа.

Капеллан должен стать частью жизни военных: понимать их шутки, переживать те же трудности. Мое служение началось в Академии сухопутных войск во Львове. Каждый день в шесть утра я прибегал в академию из монастыря, чтобы бегать утренний кросс с курсантами. Когда работал с военными десантниками, прыгал с парашютом.

Я обратился в Департамент патриаршей курии Украинской грекокатолической церкви с просьбой отправить меня на фронт — туда, где более всего нужна поддержка. Сегодня в зоне АТО действуют около десяти военных капелланов от нашей церкви. Они служат при госпиталях, в Нацгвардии, армейских частях.

Три недели я был под Славянском. Восемь лет служения в Академии сухопутных войск помогли мне. Многие офицеры, которых я встретил в зоне АТО, стали моими друзьями. Поэтому не было трудностей с адаптацией.

Если я скажу, что у меня не было страха, вы мне не поверите. Если скажу, что был, — совру. Можно говорить о чувстве самосохранения, которого не может не быть, если человек психически здоров. Естественная реакция на опасность. Но без преувеличения.

Я обустроил полевую церковь в военной брезентовой палатке. В центре поставил столик, который мне дали местные жители. Иконами поделились местные священнослужители. Вместо подсвечников пришлось использовать чехлы от гранат, свечи за здравие и упокой ставили в цинки от боеприпасов (коробки для хранения - Фокус).

Исповеди на передовой особенные, они самые искренние. Военный опыт меняет человека, делая его настоящим, аутентичным, прозрачным.

В полевом храме я проводил регулярные богослужения, можно было прийти на личную молитву. Бойцы беседовали со мной, задавали вопросы, чаще риторические. Когда все это закончится? Почему это происходит? Иногда, чтобы отвлечь, я преподавал им английский и итальянский языки.

Люди всегда неожиданно уходят из нашей жизни. Особенно тяжело проститься с теми, кого Господь призвал молодым. Такими они останутся в моей памяти: полными жизни, энтузиазма, планов.

Там особенно четко осознаешь ценность жизни, не только своей, но и того, кто рядом. Один военнослужащий был убежденным атеистом. Но на войне атеистов не бывает. Во время тяжелого боя, пребывая в окружении, он молился: "Божечка, помоги нам отсюда выбраться".

Гнев и желание мести — это естественно. Если ты теряешь друзей и побратимов, это вызывает чувство протеста. Тут важно — и это одна из задач военного капеллана — помочь перенаправить эту энергию в конструктивном направлении. На служение тому, за что положили жизни твои друзья.

Военнослужащие звонят мне каждый день. Каждый день я молюсь и вспоминаю их поименно, это большой список. Недавно один из них сказал мне, что его палатка единственная уцелела после ночного обстрела системой "Град". Все остальные сгорели. Это было в Зеленополье.

Мы никогда не были настолько едины, как сейчас. Нас связывает подвиг солдата. Эпос Великой отечественной войны стал идеологическим фундаментом в СССР. Сегодня рождается эпос для истории новой Украины.

Лишить человека жизни — один из самых тяжелых грехов. Но мы живем в мире, отмеченном злом, и должны искать способ ему противостоять. Это то, что делают наши военные. Они на передовой не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы защитить свой народ.