Украина

Виктор Шендерович: "Обезьяньи пляски — это не народ"

Виктор Шендерович об ура-патриотизме, интеллектуалах, ставших маргиналами, и о том, почему он отзывается на фамилию Радищев

О пущенном под нож тираже

"Книгу отказались брать магазины. Тогда мы обратились к краундфандингу, объявили подписку в интернете, и 1300 россиян внесли деньги. Книгу напечатали, ее прочитал директор типографии и пустил весь тираж под нож. Он выложил 700 тысяч рублей только за то, чтобы этой книги не было. С того дня я отзываюсь на фамилию Радищев. Если бы я был женщиной, отзывался бы на Ахматову, потому что немного было таких случаев. Они мне повысили самооценку очень сильно"

О коллективной ответственности

"Прошлый год был трагичным для Украины, но не менее драматичен он и для России. Агрессор платит дороже, чем тот, на кого напали. Мы будем еще долго и страшно платить за этот выбор. К сожалению, историческая ответственность — коллективная. Нация платит за свои ошибки. Украинская нация, по моему мнению, сейчас платит за то, что добровольно выбрала Януковича"

О планах Путина

"Никакого плана завоевать Украину у Путина нет. Ему еще не хватало вешать себе на шею Донбасс. Его абсолютно устраивает, что ответственность за Донбасс будет нести Украина, и она должна будет платить пенсии, все восстанавливать. Цель — обескровить, с одной стороны. С другой — этот сюжет позволяет ему быть на плаву, дает статус мифического спасителя России. И это действует на мозги нищающих россиян. Пока действует. Когда закончится действие наркотика и начнется ломка — не знаю, но, конечно, начнется"

О большинстве и меньшинстве

"Вы должны знать, что эти обезьяньи пляски, которые показывают по российскому телевидению, — это не народ. Как минимум потому, что, как писал великий Платонов, "без меня народ не полный". Ну да, нас меньше, чем так называемого "народа". Все полеты в исторические пропасти всегда совершались по велению большинства. Но если назвать маргиналов, которых мы знаем, — это ничего себе ряд: от Сократа через Данте, через Чаадаева до академика Сахарова"

Об исходе элиты из России

"Счет эмигрантам идет на сотни тысяч точно, но, скорее всего, на миллионы. Я много езжу по Америке и Европе, вижу, как прибавилось аудитории, как она изменила окраску. Это уже не еврейская эмиграция. Это путинская политическая эмиграция. В том числе много очень известных людей. Если мы будем перечислять российских маргиналов, живущих за рубежом, это будет абсолютно элитарный список"

О "я" и "мы"

"У меня нет рационального ответа, почему я каждый раз возвращаюсь в Россию. Я искренне ощущаю Россию своей страной. Я не хочу, чтобы какая-то уголовная шпана запрещала мне жить там, где я родился, — в Москве. Если я уеду, это будет означать, что я должен изменить интонацию, потому что говорить жесткие слова, говорить "мы", можно только живя там, это право гражданина. Пока я российский гражданин, я могу с любой степенью жесткости разговаривать с властью, потому что они едят мой хлеб, сидят на моем диване"

О точке сборки

"Однажды я три недели прожил в Нью-Йорке. На третьей неделе поймал себя на полном изменении интонации. Появилась брезгливая эмигрантская усмешка. Россия стала "там""

О клерикалах и цензуре

"Время "черных" приблизилось, но еще не настало. Год назад казалось, что оно вот-вот наступит, когда нашей элитой должен был стать Игорь Стрелков, можно сказать, почти стал. В российском обществе ситуация отвратительная, но Россия не состоит только лишь из чудовищных клерикалов. Да, запретили "Тангейзера", например, но люди вышли на демонстрацию в его защиту. Нет никаких 85% за Путина. Есть сильное клерикальное крыло, которое почувствовало, что приходит их время, активизировалось. Но этим самым они активизировали людей, которые дремали до сих пор. Уверяю вас, что в России все очень неоднозначно. Нет, "черные" еще не пришли, но ситуация чрезвычайно тревожная, потому что сегодняшняя администрация способствует их приходу"

Об оппозиции

"Политическая оппозиция давно уничтожена Путиным. Остались люди, которые делают или делали, как в случае с Немцовым, свое дело. Доклады Немцова, Сергей Пархоменко, Ольга Романова, Алексей Навальный, Михаил Ходорковский — работа отдельных людей, каждого на своем участке. Они держат оборону, но в политическом смысле оппозиции сегодня нет, и это огромная проблема, в том числе для власти, потому что власть существует совершенно без противовесов. Это очень опасно"

О личности и толпе

"После смерти замечательного русского писателя Михаила Успенского в интернете появилась запись его выступления на Марше мира против войны с Украиной. Стоит одутловатый, заметно больной человек, опирается на палочку, стоит посреди улюлюкающей толпы: там было с гулькин нос участников этой антивоенной акции, все остальные — равнодушные горожане, которые пришли поглазеть, и провокаторы. И он, обращаясь к ним, говорит, как всегда, безукоризненно подбирая слова: "На каждой свадьбе должно быть хотя бы двое-трое трезвых". А они хохочут, не хотят быть трезвыми и не хотят слушать одного трезвого человека"

О безымянном "народе"

"Я писал о пресловутом понятии "народ". Понятии столь же торжественном, сколь и оскорбительном. Я задался вопросом, почему Михаил Успенский — это всего лишь Михаил Успенский, а вот эти улюлюкающие — народ? Просто у них нет собственного имени, они никто и звать их никак. Поскольку у них нет имени, они называют себя народом. А Михаил Успенский, Лия Ахеджакова, Сергей Юрский и очень-очень многие другие люди всегда говорят только от своего имени и никогда — от имени народа"