Выборы секонд-хенд. Почему политическая жизнь в Беларуси закатана в асфальт

Поезд Брест — Минск. Привычное плацкартное купе с хамоватым проводником. Юная девушка тихонько подпевает приемнику с отборной российской попсой, слегка надменная дама в уголке читает детектив Устиновой, две женщины пенсионного возраста коротают время за разговорами о политике.

— Вот я восхищаюсь Путиным. Великий человек. И я вам скажу, все мои знакомые — а у меня в России много родных и друзей — тоже им восхищаются. Это настоящий дипломат. Лукашенко наш со своими колхозными замашками что-то гавкает в его сторону, а тот отвернется, сделает вид, что ничего не было.

— Да, настоящий лидер. Они очень подходят друг другу. И устраивают друг друга. Разве есть за кого голосовать, кроме Лукашенко? Они же все никто и звать их никак. Ничего не значат. Гайдукевич, Улахович, пенсионеры эти.

— А Короткевич, она же молодая еще, учительница. Что она умеет? Вот Лукашенко уже научился, пусть еще постоит у руля.

Затем разговор закономерно уходит в сторону тяжелой жизни "простого" человека: "Сейчас везде плохо. А все оттого, что такую страну развалили!".

Если верить местным политологам, именно такие персонажи составляют электоральное ядро Лукашенко. Больше половины взрослого населения Беларуси — старшее поколение из провинции, которое выживает за счет социальных дотаций. Госсектор страны охватывает больше 70% экономики. 35–40% населения при любых раскладах будут голосовать за действующую власть. У них просто нет другого выбора.

Быть молодым и не быть революционером

— Когда большинство твоих избирателей получает деньги из бюджета — все чиновники, врачи, учителя, армия, силовики, студенты, — можно быть спокойным. Будьте добры, отрабатывайте — идите и голосуйте, — объясняет ситуацию в стране правозащитник Владимир Андриенко.

Володе 20 лет, но выглядит он старше. Борода, взъерошенные волосы на макушке, усталые глаза. Парень грустно шутит, что живет меньше, чем Лукашенко находится при власти. У Володи неоконченное высшее образование политолога-юриста. В прошлом году его исключили из университета за оппозиционность. На жилье и еду зарабатывает маркетингом. Все остальное время отдает правозащитной деятельности: наблюдает в судах, на массовых акциях и выборах. Говорит, студенты его очень разочаровали.

— Это рабы системы. Студенты позволяют помыкать собой, хотя и платят за образование большие деньги. Им сказали прийти на выборы, может, даже не заставляли, и они пошли. После выборов подымут стоимость образования, студенты промолчат и дальше будут радоваться своим 30-долларовым стипендиям.

Большинство белорусской молодежи до безобразия апатична и восприимчива к пожеланиям власти. Наблюдатели зафиксировали множество случаев "мягкого" принуждения к голосованию. Некоторые университеты использовали метод пряника: обещали свободное посещение или дополнительный выходной; другие — трясли кнутом перед носом: если хочешь и дальше жить в общежитии, проголосуй досрочно.

Другие молодые люди полностью абстрагировалась от выборного процесса.

— Я вообще хотела на выходные уехать из города. Голосуй, не голосуй — разницы никакой. И так ясно, кто победит, и даже с каким процентом примерно. Надо было честно назвать: 11 октября — день выборов президента Лукашенко. На самом деле все ждут того, что будет после. Пускай бы эти выборы вообще не проводили, после них всегда только хуже становится, — рассуждает Люба, 24-летний медик-интерн.

Девушка рассказывает, как накануне голосования главврач собрал весь медперсонал и ясно дал понять, что нужно обеспечить стопроцентную явку пациентов.

Наблюдатели также заявляли о солдатах-срочниках, которые "голосовали строем", и об организации спецрейсов автобусов к избирательным участкам для работников заводов.

Как фальсифицировать выборы

— Режим не может позволить себе роскошь считать голоса, он должен фальсифицировать, — политолог Олесь Логвинец сразу же расставляет акценты.

В Беларуси не практикуются изощренные способы подкупа избирателей и подтасовки результатов голосования — никакой гречки, "каруселей" или вбросов бюллетеней. Есть два проверенных временем механизма: досрочное голосование, позволяющее искусственно поднять явку, и формирование лояльных избирательных комиссий, которые посчитают "как надо".

— Власть создает комиссии исключительно из своих людей. Каждый из них считает свою стопочку бюллетеней, а подписывает протокол за всех. Писать можно какие угодно цифры, ведь в общенациональной электронной системе нет представления результатов по участкам, только общие, которые якобы суммируются на высшем уровне. Более того, эти результаты вряд ли учитываются, даже если на каком-то из участков их посчитают честно, — Олесь терпеливо объясняет механизмы фальсификации по-белорусски.

Об этом же говорят Владимир и Люба: нет смысла идти на голосование, ведь где бы ты ни поставил отметку в бюллетене, победит один человек. Будущее предрешено.

— До какого-то процентного уровня, какую бы галочку ты ни писал, все идет определенному кандидату. Потом, когда он насобирал свое, начинают распределять голоса между другими. Их реально никто не считает, и все об этом знают, — говорит Володя.

Чтобы побороть тотальную апатию избирателей, власть использует всевозможные методы и механизмы повышения явки. От расклеивания на каждом столбе и здании плакатов с призывами проголосовать до принуждения к досрочному голосованию с использованием админресурса.

— При досрочном голосовании невозможно отследить, кто проголосовал. Списков избирателей не показывают. На участках, где есть независимые наблюдатели, фиксируется явка вдвое-втрое ниже, чем на участках, где наблюдения нет. К тому же за пять суток подменить содержимое урн для голосования не составляет труда, — поясняет Олесь.

"Саша, уходи"

И все же такой политический расклад устраивает далеко не всех. По подсчетам наблюдателей из Белорусского Хельсинкского комитета, накануне основного дня голосования 860 человек вышли на улицы Минска под предлогом Шествия национального флага. Фактически это была акция протеста против фальсификации выборов режимом Лукашенко, созванная бывшим политзаключенным и кандидатом в президенты на выборах 2010 года Николаем Статкевичем.

На площадь Свободы люди приходили семьями. Многие в вышиванках, с национальными бело-красно-белыми флагами, книгами нынешнего лауреата Нобелевской премии по литературе Светланы Алексиевич и самодельными плакатами. "Верните нам наши голоса", "Мы хотим жить", "Тиран, Беларусь разрывает контракт с тобой", "Лукашенко, тебя ждет майдан" — эти и другие послания лидеру страны, аккуратно написанные от руки.

После коротких выступлений оппозиционных политиков колонна двинулась центральными улицами города к запланированной конечной точке — площади Якуба Коласа. Люди улыбались, шутили, скандировали "Жыве Беларусь", "Саша, уходи", "Независимость" и украинские майданные лозунги: "Слава Украине — героям слава" и "Слава нации — смерть врагам", пели песенку о Путине.

— Политическая жизнь в Беларуси закатана в асфальт. Сменить власть демократическим путем невозможно уже 21 год. Выборы превратились в фарс и полнейший балаган. Посмотрите на этих троих кандидатов (оппонентов Лукашенко на выборах. — Фокус). Это же марионетки подставные, — возмущается крохотная бабушка Алена, которая держит в руках удочку с огромным бело-красно-белым национальным флагом, негласно запрещенным в 1995 году.

Шествие прошло мирно: никаких провокаций, никто не задержан. "Разгул демократии в Беларуси", — шутят правозащитники. Более того, на акции официально не присутствовал ни один сотрудник милиции. В то же время на каждом перекрестке угрюмые мужчины в кожанках и остроносых туфлях шипели рациями, а во дворах возле места сбора затаились три автобуса с ОМОНом.

Это униженная, забитая страна

— Я ожидала, что гораздо больше людей не побоится выйти на улицу, ведь в последние разы никого не задерживали. Но, очевидно, настроение общества совсем уж упадническое, — делится наблюдениями правозащитница Наста Лойка, составившая мониторинговый отчет о шествии для белорусского правозащитного центра "Весна".

Девушка объясняет, что вся общественная активность была уничтожена в 2010–2012 годах. Сейчас в Беларуси нет узников совести — и это уже "большой прогресс".

— Еще полгода назад подобная акция была бы попросту разогнана, участники задержаны и взяты под продолжительный административный арест. У нас право зависит от политической воли сверху. Сейчас она либеральная, люди могут ходить с флагами по центру города. Но нет гарантии, что завтра ситуация не изменится, — объясняет Наста.

Беларусь — абсолютный лидер по соотношению числа милиции к населению страны. На каждые 100 тыс. граждан приходится 1442 сотрудника правоохранительных органов (при среднемировом показателе в 300 человек). Люди знают, что трех месяцев стояния на площади не будет, да и за что выходить, пока не понимают.

— У нас монолитная страна: кто Минск захватил, тот и царь горы. Воевать в Беларуси никто не будет. Во-первых, некому, во-вторых, не за что. Для того чтобы люди рисковали здоровьем, свободой, может быть, даже жизнью, нужны веские аргументы. А кто что сегодня может предложить? — объясняет журналист Северин Квятковский, почему не стоит ждать народного восстания в Беларуси.

Он вспоминает, что в 2010-м после выборов люди шли на площади как в последний бой — никто не сомневался, что может быть отдан приказ стрелять на поражение.

Сегодня белорусы уже не верят в то, что своими силами могут изменить страну изнутри. Ветра перемен они ждут извне. Вполне возможно, скоро что-то изменится из-за привязки Беларуси к российской экономике. У Путина больше нет денег кормить своего ближайшего сателлита. Лукашенко вынужден просить деньги у Европы — значит, должен стать немного терпимее к правозащитникам и политическим оппонентам.