Правоверный коммунист

Александр Голуб

—Александр Владимирович, наверняка вам и вашим коллегам уже приходилось отвечать на этот вопрос. И все же: как вашей партии, на словах защищающей интересы трудящихся, живется в одной коалиции с партией, представляющей интересы крупного капитала?
—Живется, честно говоря, непросто. Непросто далось нам и решение о вступлении в эту коалицию. Мы прекрасно понимали, что в таком формате не сможем реализовать свою программу. Но, с другой стороны, создание антикризисной коалиции и наше присутствие в ней смогло предотвратить гораздо худший вариант — блокирование Партии регионов с "Нашей Украиной". Если бы это случилось, Виктор Янукович и его партия практически вынуждены были бы подчиниться диктату Президента, диктату правонационалистических сил, а развитие внутриполитической и внешнеполитической ситуации пошло бы по совершенно другому пути. Мы, несмотря на небольшое количество голосов в парламенте, смогли это предотвратить.

—И как вы оцениваете такое сотрудничество спустя сто дней после его начала? Довольны ли коммунисты работой правительства?
—Конечно, нет. Но ведь нельзя быть всем довольным. Во-первых, правительство работает в условиях конкретных экономических показателей, которые невозможно изменить ни за сто дней, ни даже за год. Также выяснилось, что не все члены правительства и не все наши партнеры по коалиции согласны с теми подходами, которые предлагают коммунисты. Это касается вопросов приватизации, проблем государственной монополии на алкогольные напитки, табачные изделия, внешнюю торговлю. На наш взгляд, эти вещи могли бы наполнить бюджет и закрыть много социальных проблем. Но, к сожалению, в этих вопросах мы не получаем поддержки у наших партнеров. В тоже время я не могу сказать, что предложения, с которыми выходит наша фракция, полностью игнорируются. Скорее, наоборот, и премьер и вице-премьеры стараются идти навстречу нашим пожеланиям.

Влиять на ситуацию мы сейчас можем намного больше, нежели тогда, когда у нас была более многочисленная фракция. Хотя мы прекрасно понимаем, что участвовать в работе правительства мы можем только в рамках тех четырех процентов, которые мы получили на выборах. Это повод задуматься не только для нас, но и для тех избирателей, которые за нас голосовали.

—Те, кто за вас голосовал, пожалуй, задумались тогда, когда КПУ поддержала отмену моратория на повышение тарифов на коммунальные услуги. Ведь объяснения коммунистов по этому поводу звучали как-то неубедительно…
—Позиция коммунистов по тарифам абсолютно понятна. Мы добивались этого моратория. Благодаря нам этот мораторий был установлен. Но после этого вице-премьер Клюев пообещал снижение цены на газ для населения. Также было принято решение о градации платежей, при которой богатые должны платить больше, люди среднего уровня столько же, сколько до повышения тарифов, а бедные должны быть обеспечены субсидиями. Поэтому мы решили отменить мораторий.

—Но на деле цены повысились для всех: и бедных, и богатых…
—Да, повысились. Но давайте будем откровенны: повышение тарифов заложило в бюджет правительство Еханурова. Невозможно прийти новому правительству и переиграть уже запущенные процессы. Под повышение этих тарифов также закладывались социальные гарантии и обязательства, которые давались тем правительством. Сложилась парадоксальная ситуация: либо не идти на повышение тарифов и срывать целый ряд социальных программ, либо повышать (что, к сожалению, неизбежно в сложившейся ситуации), но при этом учитывать интересы бедных слоев населения.

—На какие еще компромиссы может пойти КПУ? Где их предел? Что может заставить партию отказаться от участия в коалиции?
—Сила коалиции в том, что при всех различиях ее участников, нам удается договариваться. Впрочем, есть принципиальные вопросы, которые касаются целого ряда социальных проблем, отношений с Российской Федерацией и странами бывшего Советского Союза, вступления Украины в НАТО, статуса русского языка, невозможности реабилитации ветеранов ОУН-УПА, которые воевали на стороне фашистских оккупантов. Эти позиции не могут быть предметом торга и компромиссов. Если эти вопросы коалиция будет решать вразрез с программой нашей партии, то, безусловно, наше присутствие в ней станет проблемой. Это также станет возможным, если партия почувствует, что с ее мнением не считаются, ее голоса используют для определенных голосований и не более того. Но на сегодняшний день поводов для подобных демаршей у нас нет. Скорее наоборот.

—Одним из доводов в пользу создания антикризисной коалиции было то, что она возродит теплые отношения с Россией и благосклонность ее руководства. В результате ничего подобного не случилось, и газ отныне мы будем покупать за $130.
—А что, газ по $260, который получают наши соседи, это лучше? Ведь с Россией испортили отношения не коммунисты и не антикризисная коалиция. Я уверен, не будь антикризисной коалиции, газ у нас был бы не менее $230 за кубометр. Ведь невозможно договориться за три месяца, когда отношения сознательно и целенаправленно разрывались на протяжении двух лет, а некоторые провокации продолжаются и сейчас. Я имею в виду министров обороны и иностранных дел, которые своими заявлениями подрывают позиции правительства и премьера.

—Этим вызвано желание вашего лидера добиваться отставки Анатолия Гриценко и Бориса Тарасюка? Но какие вы видите для этого механизмы, ведь упомянутые министры назначаются и увольняются Президентом?
—Я думаю, что все возможно. Гриценко и Тарасюк постоянно ставят палки в колеса правительству, фактически срывая выполнение программы антикризисной коалиции, и создают напряжение в стране. Несмотря на то, что эти министры назначены по квоте Президента, его можно заставить отозвать их. Например, если им будет выражено недоверие в парламенте. Если волю парламентариев глава государства проигнорирует, то будем задействовать другие рычаги, которые позволят Президенту принять более адекватное решение по кандидатурам на эти должности. Одним из таких рычагов может стать финансирование министерств из бюджета.

—Вы также поддержали решение о создании следственной комиссии по министру внутренних дел Юрию Луценко.
—Честно говоря, мне трудно сегодня найти в стране человека, кроме господина Ющенко, который бы поддерживал то, что делает Луценко…

—Но ведь Луценко по показателям доверия населения занимает третью позицию…
—Я знаю, кто пишет эти социологические исследования. Вы лучше спросите у милиции. Мне во время наших акций довелось поговорить с громадным количеством сотрудников МВД. Я не видел ни одного милиционера, который, несмотря на субординацию, был бы доволен своим министром. Все, что изменилось в милиции, это только форма у "гаишников". Мы с Луценко достаточно давно знакомы и у нас хорошие отношения. Он искренний, интересный и энергичный человек, но оказался непрофессионалом и вынужден выполнять определенные политические заказы.

—Почему КПУ, имея квоту на должности в правительстве, не делегировала туда своих представителей и причитающиеся ей министерские посты были отданы людям со стороны — один из которых — министр АПК Мельник вообще представитель правой УНП?
—Мы прекрасно понимали, что министры как представители партии не смогут в правительстве реализовать программу КПУ. Поэтому к кандидатурам на заполнение своих квот мы выставили два условия: профессионализм и отсутствие к ним претензий со стороны МВД и СБУ.

—Профессионализм — это, конечно, хорошо, но некоторых министров, утвержденных по вашей квоте, связывают с российским бизнесменом Константином Григоришиным.
—Можно сколько угодно говорить, кто кого и с кем связывает. Лично я не знаком с Константином Григоришиным. Я думаю, что мы не должны оперировать категориями "есть отношения — нет отношений", а исходить из того, используются ли эти отношения в коррупционных схемах или во вред государству. Вот так нужно ставить вопрос, а не рассуждать о том, кто с кем дружит. У меня тоже много личных друзей и в "Нашей Украине", и в БЮТе, но это не влияет на мои действия в парламенте.

—Финансирует ли Григоришин КПУ? Ведь номер 16 вашего избирательного списка, Евгений Мармазов, работал в компании этого бизнесмена, а номер 21, Сергей Бабурин, имеет офис в помещении, принадлежащем Григоришину.
—Мне ничего не известно о финансировании Константином Григоришиным нашей партии. Что касается Мармазова — это абсолютно не случайный человек, он из тех людей, кто возрождал Компартию. То же самое и Сергей Бабурин — ведь он первый секретарь Запорожского обкома КПУ. Именно заслуги этих людей и привели их в список. Я знаю, вы имеете в виду то, что в офисе Григоришина работала приемная народного депутата Бабурина. В те времена власть могла преследовать или давить на тех бизнесменов, кто не был с ней согласен, и размещение приемной Бабурина в офисе Григоришина было одним из способов защиты от государственного произвола.

—Результат КПУ на прошлых выборах был, мягко говоря, неудовлетворительным. Чья, по вашему мнению, в этом вина?
—Такой результат имеет две причины. Во-первых, мы готовились к конкуренции идей и не учли, что парламентские выборы, по сути, стали пролонгацией противостояния президентских выборов, личностной конкуренции между Ющенко и Януковичем. Дискуссий вокруг программ не происходило. Вторая причина состоит в том, что целый ряд партийных областных комитетов не смог адекватно ответить на вызовы современности. Во многих регионах мы работали по старинке. Есть объективный момент: в последние годы в партии обострилась проблема смены поколений. Старшее поколение, которое, возможно, идеологически грамотное и организованное, чисто физически уже не может работать с необходимым напряжением. Молодые люди и среднее поколение, которое сегодня есть в партии, готовы работать, но у них нет необходимого опыта. Они не проходили, как когда-то, школу комсомола, профсоюзов и так далее.

—А неудачная попытка смещения Адама Мартынюка с поста второго секретаря ЦК Компартии — это результат борьбы поколений?
—Я не расцениваю это как борьбу поколений. Это шаг к оптимизации деятельности партии. Дискуссия о целесообразности совмещения Мартынюком двух постов — вице-спикера и второго секретаря ЦК КПУ — ведется еще с прошлого созыва. Эта тема не возникла спонтанно. Мартынюк действительно руководитель и организатор высокого уровня. Однако объем работы, которую сегодня необходимо выполнять на посту второго секретаря таков, что ее невозможно совмещать с чем-либо еще. Более чем скромные результаты партии, полученные на выборах, показывают, что с внутрипартийной реформой мы опоздали на несколько лет. Поэтому данные посты должны быть разделены.

—В таком случае будете ли вы добиваться отзыва Мартынюка с поста вице-спикера парламента?
—Я думаю, что этот вопрос Адам Иванович должен решить для себя сам. Он должен определиться, где он для партии более эффективен и ценен. Решение недавнего пленума ЦК по этому вопросу не является окончательным, партийный актив так или иначе к этому еще вернется. Это не вопрос личностей, а вопрос проблем, которые возникли в партии.

—Это правда, что на посту второго секретаря КПУ вы видите своего приятеля Игоря Алексеева?
—Здесь нет никакого секрета. На пост второго секретаря назывались две кандидатуры: моя и Игоря Алексеева. Но поскольку я занимаюсь газетой "Коммунист", а это громадный объем работы, которую мне интересно делать, я взял самоотвод и поддержал Алексеева. Думаю, что это достойная кандидатура. Человек при твердых коммунистических убеждениях, но над ним не довлеет негативный бюрократический груз прошлой Компартии.