Культура

Муралы – как дети. Исповедь художников, меняющих облик городов

Фокус узнал, как рождаются идеи для муралов, что самое сложное в их создании и от чего их творцы испытывают главный кайф

Александр Гребенюк

Автор многочисленных работ в Донецке, Киеве и Каменце-Подольском. Одна из самых известных – киевский Selfmademan ("Человек, который сделал себя сам"), на улице Гончара

Что такое граффити я впервые узнал в 1999 году. Тогда в Донецке другого названия у этой субкультуры не было, а о муралах у нас вообще никто не слышал. Первую действительно большую работу я выполнил только десять с лишним лет спустя, в 2011-м, в Донецке, вместе с арт-группой "Добрые Люди". Запомнилась она тем, что мы впервые действовали не просто с разрешения городских властей, но и при их поддержке.

Создание мурала – занятие довольно монотонное, мало чем отличающееся, к примеру, от утепления фасадов. Конфликты с людьми бывают, а вот каких-то курьезов, связанных с работой, я не припомню.

У меня был случай, когда я начал мысленно просить у всех прощения, а вслух говорил только непечатные слова. Работал ночью на подъемнике на высоте около 20 метров. Внезапный ветер начал очень сильно раскачивать стрелу. Это был самый страшный момент, который я пережил.

Муралы – как дети, поэтому любишь их всех одинаково. Ведь любить одного своего ребенка больше, чем другого, нельзя. С каждым связаны теплые воспоминания... А после того как работа окончена, они опять же, как дети, начинают жить своей жизнью, меняются.

Самые интересные идеи приходят внезапно, просто возникают в воображении, и все. А после начинается самое сложное. Нужно облечь идею в художественную форму, сделать убедительной – но так, чтобы она по-прежнему соответствовала тому эфемерному образу, который когда-то промелькнул в воображении. А еще ведь нужно учитывать формат, фактуру стены, видовые точки. В общем, от замысла до воплощения иногда проходит до месяца.

Очень редко бывает так, что свою стену ты видишь задолго до намеченного срока начала работ. Как правило, приходится действовать оперативно.

Создание муралов – это точно недешево. Один только день работы тридцатиметрового подъемника стоит около 4500 грн, а на работу иногда уходит и больше недели.

Все держится на любви к искусству – всевозможные фонды, общественные организации, ивент-агентства, которые в последнее время занимаются организацией работ, гонорар художникам в бюджет, как правило, не закладывают.

Интересно наблюдать, как меняется реакция и отношение людей ко мне по мере того, как работа близится к завершению.

Когда работаешь честно – всегда испытываешь удовлетворение. А если люди, которым твоя работа нравится, не стесняются об этом сказать – эффект усиливается. Но продолжается это очень недолго. Потом неизбежно приходит чувство опустошения и желание начать все заново, ведь каждая новая работа – это возможность еще на шаг приблизится к собственному представлению об идеале.

Владимир Манжос (Waone)

Художник арт-дуэта Interesni Kazki, на счету которого сотни муралов по всей Украине и далеко за ее пределами

Первую работу, которую можно считать муралом, мы с Алексеем Бордусовым сделали в Ялте летом 2004 года. Хотя шли к этому с конца 1990-х, начав с традиционных граффити, постепенно совершенствуя технику и стиль и переходя к композициями без шрифтовых элементов.

Труднее всего работать в Киеве – из-за очень напряженной атмосферы, а иногда и нетерпимости к нашему искусству. Такая тенденция в поведении людей начала проявляться последние пару лет. Интересно работать в экзотических местах. Интересными для меня места могут быть везде – от Европы до Северной Америки и от Австралии до Южной Америки. В общем, чем дальше от дома, тем интересней.

Страшнее всего работать на высоте – все равно, в каком городе. Особенно на такой высоте, на которой раньше не работал. Правда, этот страх преследует первые пару часов.

Максимальная высота, на которой мне приходилось работать, это метров 30, наверное.

Мы не привыкли повторяться, все наши работы отличаются друг от друга. Многие известные уличные художники часто копируют себя. Они делают очень много работ, но эти работы похожи, и многие элементы в них повторяются.

Муралы – это творчество, в этом и кайф. А еще это возможность путешествовать. Но самый главный кайф – самосовершенствование. Мое творчество позволяет мне это делать.

Очень часто идеи приходят в процессе работы. Так что больше, чем наполовину, все наши муралы – импровизация.

Можно нарисовать небольшую стену за два дня. А можно детализированную работу на стене высотой в 7 этажей рисовать 35 дней. Самый долгий по выполнению мурал я делал 35 дней – это "Время перемен" в Киеве, на Стрелецкой.

Художники редко задумываются о расходах на тот или иной мурал. К счастью, почти всегда о необходимых суммах думают организаторы, которые нас приглашают. Хотя бывает, что рисуем и за свой счет.

Закончить работу – дело чести для любого художника. В этом смысле самым сложным проектом за все время для меня стал мурал на Стрелецкой. Я работал 35 дней с 10 утра до 6-7 вечера без выходных, так как сам платил за аренду подъемника и не мог себе позволить отдых. Первую неделю было весело. На вторую неделю стало очень тяжело. Потом тело привыкло к нагрузке, и у меня появилась уверенность, что я смогу так проработать еще хоть целый месяц, но тут начала портиться погода. Этот момент был самым трудным: мне показалось, что эту работу я не закончу никогда.

Прошло чуть больше года, и пока у меня сложнее проекта не было. Но я надеюсь, что все еще впереди. Я мечтаю создать максимально насыщенную композицию с высочайшим уровнем детализации. Но для этого нужно намного больше, чем 35 дней.

Александр Корбан

Художник из Донецкой области, автор нескольких десятков работ в Киеве

Я долго увлекался граффити и стрит-артом, а первый мурал создал в Донецке только в 2013 году. Следил за тем, как развивается мурализм, и загорелся идеей попробовать сделать масштабный рисунок.

Самое главное для работы – выспаться. Поэтому сложнее всего мне работалось летом в Ялте (смеется).

Когда недалеко от моего Кировского (Кленовое Донецкой области) начались бои, мне было очень страшно. Неподалеку рвались снаряды, а я ходил на разные "заброшки" дорисовывать свои работы.

Однажды в Кировском меня остановили милиционеры для проверки документов. Но когда услышали мою фамилию, сказали: "А, это ты, наш художник" – и отпустили.

Я до мельчайших деталей помню каждую работу и то, что я переживал или проживал за время ее создания.

Бывает, уже готовишь эскиз, а потом в последний момент все передумываешь и делаешь совершенно другой. Идеи муралов вообще появляются постоянно. Самые старые из них приходили мне в голову на перекурах, когда я еще работал в шахте. Сейчас – приходят в маршрутке, или в час пик в метро, или когда я гуляю с девушкой.

Мурал – это огромная работа, которую увидят десятки тысяч людей. Это большая ответственность.

Читайте также: Наскальная живопись XXI века. Кто и зачем разрисовывает стены городских домов

Создание муралов – удовольствие дорогое. Хотя теперь в нашей стране почти все удовольствия стали очень дорогими.

В Киеве я всего полтора года – с августа 2014-го. Но воспринимаю город как свой родной. Мне тут интересно не только работать, но и жить. Надеюсь, что меня Киев тоже полюбил.

Фото: УНИАН, bit.ua,
открытые источники