Министр экологии Остап Семерак о борьбе с вырубкой леса и копателями янтаря

Новый министр экологии Остап Семерак признает, что слухи о коррупции, процветающей в стенах Минэкологии, никакие не слухи. Чистая правда. Бороться со взяточничеством и лоббированием своих интересов местными элитами чиновнику будет непросто. Так, Семерак рассказывает, что во время поездки в Карпаты депутаты местных советов перекрывали ему дорогу и напрямую говорили, что не допустят расширения Карпатского национального парка, ведь на территориях, которые предложено сделать заповедными, находятся охотничьи хозяйства. Впрочем, сам факт назначения руководителем одного из самых скандальных министерств бывшего оппозиционного депутата, который в свое время сделал аферу с "вышками Бойко" достоянием общественности, внушает некоторый оптимизм.

КТО ОН

Министр экологии и природных ресурсов

ПОЧЕМУ ОН

Возглавил одно из самых коррумпированных министерств, которое при премьере Арсении Яценюке девять месяцев работало без руководителя

Минэкологии девять месяцев работало без министра. "Серые кардиналы" делили потоки?

— Был затяжной политический кризис, кадровые решения вызывали бурные дискуссии внутри коалиции. Вице-премьера по вопросам евроинтеграции тоже несколько месяцев не могли назначить. Должен признать: общественное мнение о том, что Мин­экологии — это коррумпированное ведомство, существует. Некоторые политики так и называют Минэкологии — "ресурсное министерство". Поэтому своей политической задачей в первую очередь я вижу избавление от этого ярлыка. Вторая задача — имплементация в украинское законодательство евростандартов в области экологии.

Давление коррупционеров на себе уже почувствовали?

— Мое ведомство полностью называется "Министерство экологии и природных ресурсов". Вот за природные ресурсы и идет борьба. Экологией интересуются намного меньше. Минэкологии разрабатывает политику регулирования в области природопользования, а затем реализует ее через координацию действий четырех центральных органов исполнительной власти — Гос­экоинспекции, Госслужбы геологии и недр, Госагентства водных ресурсов, Гос­агентства по управлению зоной отчуждения. Проблемы возникают при освоении большого количества бюджетных денег на выполнение экологических программ.

Когда я начал принимать решения, перекрывающие потоки, сразу же пошли атаки. На второй день после назначения поехал на ЧАЭС посмотреть на строительство нового безопасного конфайнмента — арки и нового хранилища отработанного топлива. Я говорил с журналистами о том, что мы должны завершить проект по строительству центрального хранилища для отработанного ядерного топлива. Этот проект ведет Минэнерго, но реализуют его на территории зоны отчуждения, за которую отвечает наше министерство. Первыми выпустили сюжеты с бредом о том, что Украина хочет построить у себя свалку ядерных отходов со всей Европы, телеканалы "Россия" и "Звезда".

Это очень показательно. Все понимают, что это за каналы и кому выгодно спекулировать на теме хранилища ядерного топлива. Как только Украина построит это хранилище, мы перестанем вывозить отходы в Россию. Агрессор перестанет получать от нас более $200 млн в год. А в Украине останется отработанное топливо, которое в ближайшем будущем смогут использовать для производства топлива для реакторов нового типа. Хочу подчеркнуть: с точки зрения экологии это совершенно безопасный проект, который к тому же реализуется на территории, уже загрязненной на тысячи лет.

Как вы собираетесь бороться с коррупцией в ведомстве?

— Ввести максимальную прозрачность всех процедур, перейти на электронное управление, раскрыть реестры. Простой пример: Минэкологии на протяжении девяти месяцев не могло разработать лицензионные условия по утилизации отходов. Девять месяцев люди сидели и не могли подготовить одно постановление. Было служебное расследование по этому поводу, кадровые рекомендации Кабмина, а потом пришла моя команда и сделала это за две недели. Сейчас данное постановление уже на межведомственном согласовании, и в ближайшее время коррупцию при утилизации отходов мы преодолеем.

Одно из самых коррумпированных ведомств в вертикали вашего министерства — Экоинспекция. В прошлом году был громкий скандал по поводу масштабной коррупции при контроле балластных вод в судах. По заверениям экс-министра инфраструктуры Андрея Пивоварского, инспекторы требовали такие взятки, что одесским предпринимателям оказывалось выгоднее доставлять груз морем до портов Балтики, а потом перевозить его в Одессу фурами, чем непосредственно везти его в Одессу морем. Как вы реформируете этот орган?

— Простой заменой руководителей не обойтись. Самая высокая зарплата у экологического инспектора сегодня — 2 тыс. грн. Срезав один бук возрастом 150–200 лет, можно получить 8–10 куб. м древесины стоимостью около 2 тыс. грн за кубометр. Бригада умелых мастеров на повалку и распилку дерева тратит два часа. Вопрос риторический: будет ли инспектор при таком соотношении официальной зарплаты и взяток от браконьеров бороться с ними? Давайте не обманывать сами себя. При существующем положении вещей мы фактически легализуем повальную вырубку украинских лесов.

Я предложил правительству кардинальный путь реформирования ведомств, ответственных за экологический контроль. Нужно объединить Экоинспекцию, Рыбную инспекцию, Геологическую инспекцию и создать единую контролирующую структуру. "Экологическая гвардия" — так предложили назвать эту структуру общественные активисты-экологи, совместно с которыми мы разрабатывали проект реформы контролирую­щих ведомств. Хоть само название мне не нравится, но суть оно передает верно. Руководство этой структуры нужно выбирать на прозрачном конкурсе. Основу конкурсной комиссии должны составить не чиновники, а экологические активисты.

Разве вы сможете дать инспекторам зарплаты, сопоставимые с коррупционными доходами?

— Это и не нужно. Очень много активистов сейчас борется с браконьерами на волонтерских началах. Мы должны взять этих людей на госслужбу, чтобы борьба с браконьерством стала их основным занятием. Речь о вполне реалистичных суммах. Если дать активистам из Карпатского региона зарплаты по 8–10 тыс. грн, они будут мотивированы бороться с браконьерством.

Антикоррупционное бюро подозревает вашего заместителя Виктора Канцурака в коррупции во время закупки спутниковых снимков по завышенной цене в 2011 году. Его также называют креатурой скандального экс-министра экологии времен Януковича Николая Злочевского. Что вы думаете об этом?

— Я не инквизитор, чтобы делать какие-то выводы о людях на основании домыслов. Я жду результатов объективного расследования, на основании которых уже можно будет принимать решение. С Канцураком я познакомился, когда сразу после Революции достоинства стал министром Кабинета министров. Он тогда работал в Секретариате Кабмина (возглавлял департамент по вопросам безопасности жизнедеятельности, охраны окружающей среды и агропромышленного комплекса. — Фокус). Он мне запомнился тем, что остановил тендер по закупке LED-ламп по завышенной цене.

Сейчас, когда стали говорить об этой истории со спутниковыми снимками, Канцурак сам обратился с просьбой провести служебное расследование. Я поддержал эту просьбу. Премьер тоже дал согласие на проведение такого расследования, и на это время Канцурак отстранен от исполнения обязанностей. Отдельное расследование ведет НАБУ. Уверен, что они будут объективными и быстрыми.

При Януковиче вы были оппозиционным депутатом и даже разоблачили аферу с закупкой по завышенной цене буровых установок для Черноморнефтегаза, известных как "вышки Бойко". Почему за два года после Майдана это дело не удалось довести до конца?

— По моему обращению прокуратура Латвии в свое время заблокировала $81 млн, которые коррупционеры из Минэнерго пытались легализовать через латвийские компании. Но ни один прокурор не смог поставить точку в этом деле. Копии документов, на основании которых прокуратура Латвии открыла уголовные дела по "вышкам Бойко", я передаю каждому новоназначенному генпрокурору.

Нелегальный бизнес

Какова сейчас ситуация с незаконной вырубкой леса в Украине?

— В 2015 году сумма экологического ущерба, причиненного лесам, составила более 100 млн грн. Но в подавляющем большинстве случаев рубки, которые называют незаконными, формально легализованы. Действующие правила согласования санитарных вырубок фактически санкционируют повальное уничтожение леса. Массовые вырубки, о которых говорят в последнее время, были направлены на получение деловой древесины, в том числе под видом санитарных рубок.

Я не могу непосредственно влиять на работу Гослесагентства, которое утверждает проведение санитарных рубок. В свое время Янукович эту структуру передал из ведения Минэкологии в Минагрополитики. В задачи Минагрополитики не входит охрана окружающей среды. Поэтому сложилась ситуация, когда лесники сами должны ограничивать рубки. Это как поставить лису стеречь курятник. Но я не буду мириться с этой ситуацией. Правила санитарных вырубок мы однозначно будем менять.

Что касается нелегальных вырубок, то их объемы незначительны по сравнению с валом леса под видом санитарных рубок. Тут есть, конечно, вопросы и к местным властям. Когда жители едут в лес с бензопилами, работают там, а потом развозят дрова по домам, это все видят депутаты местных советов, правоохранители, контролирующие органы на местах.

Недавно вы заявили о расширении площади заповедных зон. Насколько увеличатся охраняемые территории и как эта инициатива коснется туристов?

— Сейчас охраняемые территории занимают около 6% страны. Мы должны довести их площадь до 12% согласно европейским нормам. Речи об уменьшении заповедного фонда вообще не может быть. Хотя так думают далеко не все. Когда я был в Карпатах и обсуждал возможность расширения территории Карпатского национального природного парка, некоторые депутаты местных советов выступали против. Если же говорить о туризме, то нужно понимать, какой это туризм. С моей точки зрения, массовые пикники в Карпатах приносят больше пожаров и мусора, чем горнолыжные трассы. Такие вопросы должны решаться индивидуально.

Копатели янтаря в Волынской, Ровенской и Житомирской областях нанесли практически непоправимый ущерб тамошним лесам и почвам. Минэкологии планирует наконец-то вмешаться?

— Необходима глубокая реформа Государственной геологической службы, которая занимается выдачей лицензий на разведку и добычу всех рудных и нерудных полезных ископаемых — янтаря, нефти, газа, гранита, песка. В зоне моей ответственности это самое пораженное коррупцией ведомство. Приведу пример. На прошлом заседании правительства мы с государственной компанией "Укргаздобыча" обсуждали способы увеличения добычи газа в Украине. Так вот, Укргаздобыча за последние два года не единожды обращалась в геологическую службу за получением разрешений на бурение новых скважин. И ни одного разрешения им не выдали. А частные компании их получали. Понятно, что так происходило потому, что государственное предприятие не могло дать взятку, тогда как другие компании находили пути решения вопроса.

Право на разведку и добычу ископаемых государство должно продавать на прозрачных аукционах. Тогда можно будет говорить и об энергетической независимости, и о цивилизованной добыче янтаря.

Весьма показательный пример — выдача мобильным операторам 3G-лицензий в прошлом году, которой я занимался в Секретариате Кабмина при прошлом правительстве. Мы вступили в дискуссию с лоббистскими группами и все же настояли на проведении открытого аукциона. В результате государство получило в 18 раз больше (8,8 млрд грн. — Фокус), чем изначально предлагали мобильные операторы.

Если мы продадим лицензии на добычу янтаря, придут компании, деятельность которых мы сможем контролировать. Государство получит доход от продажи лицензий, рентных платежей, налогов. Легализовав добычу, мы разовьем переработку, создадим новые рабочие места и снизим экологические риски. Легальные компании заставим провести рекультивацию почвы после окончания добычи. Это цивилизованный подход, который действует в Польше и странах Балтии.

Но в Украине незаконная добыча янтаря — это проблема комплексная. Она не сводится к вопросам рационального использования недр и экологических последствий добычи. Это также проблема криминальная, проблема фискальная и главное — социальная. Усилиями одного министерства ее не решить. Сейчас нелегальной добычей при помощи примитивных технологий занимаются около 30 тыс. человек. Когда мы сделаем добычу легальной, придут компании с современными технологиями. Им не нужно столько чернорабочих. Чем этих людей занять? Следует объединить усилия парламента и имеющих отношение к "янтарной лихорадке" исполнительных органов. Только так мы сможем создать легальный рынок.

Выпустить газ

Минэнерго хочет забрать себе выдачу лицензий на добычу нефти и газа. Как вы относитесь к такому предложению?

— Если следовать логике передачи полномочий Минэкологии по выдаче лицензий заинтересованным ведомствам, почему бы не передать контроль над выбросами химкомбинатами загрязняющих веществ Мин­здраву? Им же потом последствия этих выбросов лечить, а не Минэкологии. А Мининфраструктуры пусть контролирует выдачу квот на парниковые газы меткомбинатам. Ведь это им, а не нам рельсы для железной дороги нужны.

Ситуацию легко довести до абсурда. Но во всех европейских странах, где ведется добыча нефти и газа, к примеру в Норвегии, выдачей лицензий занимается министерство, ответственное за использование недр. И в Европе порядок выдачи лицензий на использование недр регламентирован очень хорошо. Все, что нужно сделать, — перевести европейские законы на украинский язык.

Украина хочет в полтора раза нарастить собственную добычу газа. Насколько это реально без нанесения вреда экологии страны?

— Правильная задача — это повышение энергонезависимости страны. В том числе и путем увеличения добычи газа. Другой вопрос, как это cделать. Первый путь — интенсификация добычи на используемых сегодня месторождениях. Второй — проведение геологической разведки и открытие новых месторождений. Мы должны идти вторым путем, поскольку он более экологически безопасный и дает возможность привлечь в украинскую экономику инвесторов.

Как министр вижу свою задачу в том, чтобы помочь системе работать эффективно в поиске новых месторождений и создании условий для добычи этих энергоносителей. На данный момент определить предположительный вред экологии невозможно. Для этого необходимо провести дополнительные научные исследования, экспертизы, обсуждения с общественностью в местах добычи газа. Нужно работать над активизацией геологической разведки.

Бывшие министры экологии, например тот же Злочевский, выдали много лицензий на добычу подконтрольным им компаниям. Мин­экологии закрывает глаза на эти старые дела?

— Проверкой законности выдачи лицензий должны заниматься правоохранительные органы. Но проверять надо не только лицензии, выданные при Злочевском. То, чем занималось нынешнее руководство геологической службы, кому и как они выдавали лицензии, тоже необходимо расследовать. Мы открыты для сотрудничества с правоохранителями. Но я не буду единолично отзывать лицензии. Поступить так — означает дать сигнал рынку, что государство в любой момент может пересмотреть свои взаимоотношения с бизнесом.

Отработанный материал

Вы иронизируете над передачей выделения квот на выбросы парниковых газов Мининфраструктуры. Но если говорить серьезно, в Украине выбросы парниковых газов промышленностью и ТЭК во много раз выше, чем в Европе. Как стимулировать владельцев активов модернизировать производство?

— Мы разрабатываем новую систему мониторинга экологической ситуации при помощи польских коллег. В Польше на законодательном уровне прописана обязанность загрязнителя воздуха установить технические средства контроля и обеспечить доступ независимым мониторинговым организациям к их данным. Это дает возможность оперативно реагировать на превышение допустимых выбросов. Без такой системы мониторинга экоинспектора будут продолжать слоняться по территории предприятий, рассказывать о нарушениях и намекать на взятки.

По данным Минэкологии, в Украине перерабатывается лишь 3–8% отходов. При этом в стране насчитывается 6 тыс. свалок и полигонов, из них перегруженных — 16%, а не отвечают нормам экологической безопасности — 19%. Что будете с этим делать?

— Я ожидаю от правительства принятия лицензионных условий. Это крайне важно. Так удастся перекрыть ряд коррупционных махинацией с отходами. Существующая сегодня система позволяет, к примеру, собирать отходы и не утилизировать их, а просто хранить где-то десятилетиями. К сожалению, это в Украине довольно распространено. Так, ракетное топливо, которое было получено на сохранение, сегодня создает серьезную экологическую проблему в одном из районов Сумской области. Таких примеров десятки.

Очень важна и адаптация законодательства Украины к законодательству Европейского союза в сфере обращения с отходами. Это подразу­мевает принятие законов, согласующихся с Директивой 1999/31/ЕС о захоронении отходов. Это тоже большой кусок работы.

Читайте также: Все хорошие вещи в Украине происходят пока только при внешнем давлении, — Айварас Абромавичус

Западные партнеры финансируют проекты по переработке отходов?

— Да, например, во Львове обустроена линия по переработке отработанных трубчатых и компактных энергосберегающих ламп, которые содержат ртуть. Стоимость проекта — около 1,3 млн евро. На производстве стоит шведское оборудование компании MRT System International AB — одного из мировых лидеров в отрасли переработки электронных отходов. Будет также строиться комплекс по переработке твердых бытовых отходов с системой сбора, утилизации полигонного газа и производства электричества в городе Дергачи Харьковской области за $45 млн, выделенных Всемирным банком.

Фото: Александр Чекменев