Илья Пономарев: Trident Black Sea готова обеспечить участие крупного игрока в разработке шельфа Черного моря

Фото: Радио Свобода
Фото: Радио Свобода
Related video

В июле генеральный директор и один из акционеров американской компании Trident Black Sea, бывший депутат Госдумы РФ, получивший украинское гражданство Илья Пономарев написал у себя в Facebook, что его компании выиграла конкурс на разработку украинской части черноморского шельфа, известной как участок "Дельфин".

Так должна была закончиться "баталия" за определение компании-разработчика этого участка. Заявку на участие в конкурсе в апреле подали 4 компании: американская Frontera Resources, американская Trident Black Sea, подконтрольная государственной нефтяной компании Азербайджанской республики SOCAR Caspian Drilling International Ltd и одна из крупнейших украинских частных газодобывающих компаний Укрнефтебурение.

Но после определения победителя конкурса против его результатов выступили сразу три ТОП-чиновника – премьер-министр Владимир Гройсман, глава СНБО Александр Данилюк и глава Офиса президента Андрей Богдан. Гройсман хочет провести новый конкурс, ссылаясь на сжатые сроки уже проведенного. Данилюк и Богдан считают, что в конкурсе должны были принять участие компании с мировым именем.

Разработка участка "Дельфин" теперь оказалась под вопросом, а компании-участники конкурса угрожают Украине судами. Проигравшая Frontera Resources намерена оспорить уже проведенный конкурс. В победившей Trident Black Sea предложили компромиссный вариант: Пономарев поможет привлечь к разработке шельфа международные компании, взамен Украина признает результаты проведенного конкурса.

Пономарев рассказал Фокусу, как он намерен привлечь мировые компании, будет ли судиться с Украиной из-за результатов конкурса и почему срывается конкурс на разработку украинского шельфа.

Ваша компания Trident Black Sea выиграла конкурс на разработку украинской части черноморского шельфа, известной как "участок Дельфин". Но премьер-министр Владимир Гройсман выступил против и сказал, что надо провести еще один конкурс, чтобы в нем приняли участие компании мирового уровня. Глава СНБО Александр Данилюк поддержал его. Сначала вы огорчились такой реакции со стороны власти, но позже на своей странице в Facebook предложили от имени Trident Black Sea привлечь к разработке крупную международную компанию. Зачем?

По результатам конкурса претензий к нашей компании не было ни у кого. Все признают, что наша заявка сильнее остальных и мы хорошие ребята. Но новая команда президента хочет привлечь к разработке мировые компании с именем (мейджоры – авт.), чтобы показать, что Украина инвестиционно привлекательна. Сомневаюсь в том, что такие компании придут просто на какие-то конкурсы или аукционы, но мы, в Trident Black Sea, готовы их привлечь с помощью созданного нами инвестиционного механизма. Тем более, что победа в конкурсе на разработку "участка Дельфин" на условиях соглашения о разделе продукции (СРП) это только часть процедуры. Дальше мы в течение года должны договориться с правительством на каких условиях подписывать само СРП. Поэтому правительство элементарно может просто не подписать с нами окончательный договор – и это их страховка, что мы выполним обещание.

Каким образом вы можете помочь в привлечении компаний мирового уровня?

Такая компания может зайти в наш уставной капитал или может быть вообще какой-то другой путь с разделом участка, мы готовы к рассмотрению разных вариантов, согласованных с правительством Украины. То есть мы сейчас предлагаем, чтобы государство не брало на себя риск и не отказывалось от миллиарда долларов, который мы готовы инвестировать в Украину. Мы возьмем риск привлечения большой компании на себя и привлечем ее к разработке. У нашего консорциума достаточно своих компетенций и опыта, чтобы разработать Дельфин, но одна голова хорошо, а две лучше. Взамен государство не отменяет конкурс, работает по установленным им самим и законами правилам, не создает поводы для скандалов и не портит карму Украине. Понимаю, что помимо коррупционных проявлений со стороны отдельных чиновников из прошлого, сегодня в политике есть много других моментов, исходящих из идеалистических и упрощенных представлений о нефтегазовом рынке. И когда нас критикуют, я уверен, что представителям новой команды никто за это не платил, и они не хотят ничего украсть, а хотят Украине добра, просто не до конца понимают, каким образом. Я приехал в Украину, чтобы помочь сделать ее лучше и успешнее экономически. Давайте сделаем это вместе, но нам нужно, чтобы все происходило по закону. Сейчас закон требует, чтобы правительство признало результаты конкурса.

Почему вы просто не обратитесь в суд?

Мы считаем, что мы победили и победили честно. Есть закон, который предусматривает определенную процедуру. Надеюсь, что до суда не дойдет. Я не хочу судиться с государством Украина, это плохо для страны и тяжело для нас.

В случае, если государство не пойдет на ваше предложение о привлечении мейджоров к разработке шельфа, что может стать предметом иска в суде?

Подход к суду у меня такой – как генеральный директор компании, я должен защищать деньги акционеров. Деньги акционеров реально вложены, чтобы поднять все необходимые средства под этот проект, нам надо было заблокировать средства, подготовить конкурсную документацию, совершить определенное количество шагов. В случае, если конкурс будет отменен, то мы понесем убытки, не катастрофические, но значимые. Речь идет о нескольких миллионах долларов, и я в этой ситуации обязан буду подать в суд, так как, если я этого не сделаю, то фактически признаю, что, значит, так оно и должно было быть. Тогда претензии акционеров уже будут ко мне лично. Для участия в конкурсе мы заблокировали на счетах 200 млн долларов, получили банковскую гарантию на эти деньги и еще плюс к этому договорились об инвестициях в размере 1 млрд долларов в случае получения рентабельной добычи. Мы же не просто придумали эти цифры, они обеспечены реальными деньгами и соглашениями. Если у нас возникнет ситуация судебного иска, вне зависимости от того, что будет предметом иска - принудить заключить этот контракт, не менять условия при повторном конкурсе, компенсация или что угодно, все равно судебный процесс - это время. В течение этого времени никакие новые инвесторы не придут на этот участок шельфа, потому что актив станет спорным.

Насколько реальна возможность того, что крупные мировые компании придут в Украину, учитывая, что они не проявили интерес к участию в конкурсе, а также неудачный предыдущий опыт сотрудничества Украины с такими компаниями как Shell, ExxonMobil?

Действительно, были три основных мейджора, которые собирались работать и заключали договора с Украиной - Shell, ExxonMobil, Chevron. Shell собирался разрабатывать Юзовское месторождение, которое может оказаться очень хорошим активом, но они ушли из-за войны и потеряли более 100 млн долларов. Chevron делал ставку на Олесскую сланцевую площадь на Западной Украине, но для Chevron это было частью общей восточно-европейской стратегии: они одновременно заходили в Украину, Польшу и Румынию, и рассматривали эту инвестицию как часть большого проекта. Когда у них начали "буксовать" дела в Польше и Румынии, они закрыли тему и в Украине, потому что масштаб им стал неинтересен. Exxon выиграл СРП на шельфе, но после этого отказался заключать контракт с Украиной из-за аннексии Крыма и неопределенности в вопросе демаркации границ. К тому же у Exxon сегодня есть другое СРП в России на Сахалине, а также перспектива проекта с "Роснефтью" в Арктике. И они приняли решение ни с кем не ссориться. Думаю, эти компании, а также BP, Total и несколько других с проектами в России, даже если скажут о готовности, в итоге не смогут инвестировать в Украину, россияне не дадут, заставят выбирать. Но с теми, кого в России нет, – это вопрос договоренностей и формата участия в проекте, мы в Trident умеем договариваться.

Сегодня в нефтяной отрасли есть тенденция, похожая на то, как отрасль зарождалась в XIX веке, когда многие компании небольшого размера и даже небольшие команды, за счет своей инновационности и гибкости, брали на себя те риски, на которые не могут идти крупные игроки. Они рискуют, добиваются успеха, а потом большие компании смотрят на них и просто поглощают, когда те дорастают до определенного размера. На этом построен весь феномен сланцевой революции в США, где мейджоры провалились и не смогли ничего сделать. Моя точка зрения, что в Украине будет то же самое, и наша страна хороша для игроков с добычей 300-3000 тонн нефтяного эквивалента. Они будут создавать здесь погоду, не мейджоры. Не обязательно украинские, кстати. Возьмите Нафтогаз, который привлек Vermillion, SigmaBleyzer – Aspect Energy, пришла Нафта. Это правильные для Украины инвесторы. Для мейджоров нужны мегапроекты, их пока в Украине нет, и я не вижу для них геологических условий. Мне кажется, важным сейчас для нас создать работающее партнерство с Нафтогазом, который когда-то начинал работы на шельфе, и участие которого могло бы успокоить правительство в части осуществления надзора за соблюдением всех обязательств и государственных интересов.

Владимир Гройсман заявлял, что 31 июля планировал предложить Кабинету министров провести повторный конкурс. Но так и не сделал этого. Как думаете, почему?

Будут еще заседания Кабмина, ближайшее 14 августа, но в принципе этот вопрос могут оставить подвешенным и решать его будет уже премьер-министр команды нового президента. Это один из сценариев, учитывая, что новая команда хочет решать вопрос с разработкой шельфа самостоятельно, что по-человечески понятно. Хотя если старая команда и была где-то успешной, так это в создании новых правил игры в нефтегазовой отрасли, и закрепить этот успех для них самих и войти таким образом в историю было бы справедливо.

Один из аргументов Гройсмана, почему нужен новый конкурс – слишком сжатые сроки проведения конкурса. На все якобы ушло 2 месяца. Вы утверждаете, что ваша компания начала подготовку к конкурсу с 2018 года. Кто блефует?

Это абсолютная ерунда про 2 месяца. Даже с точки зрения математики кто-то плохо считает. Конкурс был объявлен 6 марта, а заявки подавались 12 июня, то есть три с небольшим месяца было. Но кроме того, тут дело не в формальной процедуре, а в моменте оглашения информации на рынке о готовности государства выставить актив на продажу. Все большие компании, если они видят для себя интерес в регионе, мониторят новости и готовятся заранее, потому что помимо чисто технической процедуры внутри компании, которая нужна, чтобы подготовить документы, главный вопрос - это принятие принципиального решения с геологами относительно того, что "да, этот регион или актив нам интересен". И такое решение готовится не за 4 или 6 месяцев, а гораздо дольше.

Когда создавалась Trident Black Sea в 2016 году, тогда вообще не было никаких сообщений о конкурсах, но мы уже тогда знали, что шельф для нас является приоритетом. В 2018 году, после того как мы привлекли деньги через IPO, мы начали диалог с правительством относительно того, когда они будут объявлять все эти конкурсы. Весной 2018 года было известно, что началась определенная подготовка, а уже осенью, по просьбе министра экологии Остапа Семерака мы написали Гройсману официальную заявку на эту площадь. Тогда они предполагали, что это будет 14 участков, но не было решения их выделят через аукцион или СРП. Мы настойчиво предлагали, чтобы это были аукционы. При этом, чтобы было много участков для полноценной прозрачной конкуренции, а не через вот эти вот конкурсы, где куча всякого субъективизма. Мы понимали, что рано или поздно будут какие-то скандалы. Убеждая идти на аукционы и понимая, что правительство боится "неприхода" инвесторов, я гарантировал наше участие во всех из них и еще тогда обозначил сумму, которую мы готовы были потратить на разработку.

В ноябре 2018 года Кабмин подтвердил, что конкурс будет, в декабре была определена граница участка, о чем в январе на инвестиционной конференции в Лондоне, где кстати присутствовали представители всех мейджоров, рассказал глава службы геологии и недр Олег Кирилюк. Для инвесторов доклад человека такой должности является позицией государства относительно того, что планирует делать Украина.

Конкурсы на заключение соглашения о разделе продукции (СРП) в принципе распространенная мировая практика. Почему вы так настаивали на аукционе?

Аукцион это про деньги и конкуренцию – кто больше заплатил через систему ПроЗорро, тот и выиграл участок. А конкурс СРП это только начало пути, тот кто выигрывает конкурс, тот только получает право с правительством обсудить условия разработки, и до момента получения лицензии может пройти несколько лет. Наконец, в случае с аукционом недропользователь будет действовать в режиме национального налогового законодательства, а с СРП на определенной территории будет действовать режим, о котором инвестор договорился с государством. То есть государство отказывается от части своего суверенитета на определенной территории, что, с моей точки зрения, нужно только в действительно крайних случаях.

Вообще СРП придумали для малопредсказуемых африканских стан, в которых постоянно меняется власть. В России я всегда был жестко против СРП и наша компания в ЮКОС стояла во главе процесса, который остановил заключение новых СРП в России. Сегодня в России шесть работающих СРП и к ним куча вопросов, потому что страна отказалась от части своих прав по регулированию, и многие задают вопрос – для чего? Так всегда бывает, когда страна пытается найти инвестиции, не понимает как и начинает экспериментировать. Правительство Гройсмана можно за много чего критиковать, но что они реально сделали хорошо за эти годы – это режим недропользования, который в Украине простой, налогообложение низкое, система аукционов сделана хорошо. Участки выделяют просто, прозрачно. Решения принимаются быстро. Это сейчас лучший режим в Европе, и СРП его ничем не улучшает – скорее, только затягивает начало разработки. Однако это выбор государства, и мы его уважаем, и хотим, чтобы оно само, сделав этот выбор, следовало своим собственным правилам.

Как вы считаете, почему правительство все же пошло путем проведения конкурса СРП?

Я вообще удивляюсь этой ситуации. Правительство выделило участок, установило неоптимальные правила игры, знало не позже мая, кто подается на конкурс, довело процедуру до конца, а теперь, когда мы выиграли даже с такими вводными, хочет задним числом все отменить. Прекрасный аргумент для тех инвесторов, которые еще пока колеблются, идти или нет в Украину, очень убедительный! Только боюсь, не в пользу новых конкурсов.

Насколько мне известно, была определенная группа очень влиятельных людей внутри страны, с которыми мы сейчас и боремся, которые хотели просто забрать шельф себе, заплатить за него сами они не могли или не хотели, и заварили всю эту тему. Сначала добились, чтобы участок выставлялся на конкурс не несколькими участками, а одним, потом добились, чтобы были не аукционы, а СРП, в котором решение будет приниматься комиссией, и инвестиционные обязательства и опыт можно будет трактовать субъективно.

Сначала эти люди хотели войти в партнерство с одним из участников конкурса компанией Frontera, но это совсем несерьезная компания. Когда стало понятно, что конкуренция будет значимая, появился в конкурсе Игорь Коломойский, и надо что-то делать, появилась Caspian Drilling International Ltd. Многие считают, что это SOCAR. Однако SOCAR не мог юридически получить разрешение от своего правительства, чтобы участвовать в этом проекте, поэтому была привлечена дочерняя компания. Но помимо громкого имени им надо было предложить и большое количество денег, которые, как выяснилось, прогарантировали совсем другие люди. Как выяснили журналисты – россияне. Когда в Кабмине убедились в этом, Caspian Drilling International Ltd пришлось снять заявку на участие в конкурсе.

Но ключевой фактор в крахе надежд увести шельф – это, конечно, появление Trident. Мы не дали мечтам коррупционеров сбыться, потому что пришли как прозрачный нормальный американский публичный инвестор и предложили много живых денег, которые они предложить не смогли. Им ничего не осталось, как распространять недостоверную информацию относительно этого конкурса и пытаться его отменить в логике "так не доставайся же ты никому". Сейчас они и раскачивают общественное мнение.

Имеете в виду критику, что ваша Trident Black Sea слишком молодая компания, созданная с нуля?

Так мы действительно были созданы с нуля для инвестиций в Украину и не скрываем этого. Но при этом менеджмент Trident Black Sea – это опытные нефтяные менеджеры, выходцы из тех самых мейджоров, которых жаждет правительство Украины. Я сам был директором по развитию бизнеса в странах СНГ самой крупной сервисной компании в мире Schlumberger, потом был вице-президентом по новым технологиям в нефтяной компании ЮКОС, которая стала при мне номером один в России и произвела революцию на российском рынке, и с точки зрения нефтяных технологий, и инвестиционной привлекательности, пока ее не разгромил Путин. Со мной в команде Алексей Тимофеев, который возглавлял одного из лидеров украинского рынка Smart Energy, потом целиком группу Smart Holding. Еще Михал Мышливец - наш главный геолог, который был главным геологом польской национальной нефтяной компании PGNiG. Председатель нашей компании Эд Верона, который последовательно был вице-президентом Shell, Chevron, Exxon, где курировал страны СНГ. Если бы он сейчас не был с нами, то принимал бы решение по Украине в одной из компаний-мейджоров. У нас звездная команда, которая как раз была собрана под украинскую разработку.

Плюс с нами в альянсе ирландская компания San Leon Energy, которая имеет свою офшорную добычу и добывает 50 тыс баррелей в день в дельте Нигера. Главный поставщик технологий у нас – компания GSP, румынская сервисная компания, которая является однозначным лидером по разработке Черного моря, у которой самый большой флот буровых платформ на Черном море и единственная, которая есть свободная по состоянию на сейчас, платформа на Черном море. А это очень важно, потому что для того, чтобы поставлять платформы, их надо проводить через Босфор, что дорого и долго. У GSP уже есть платформа, которая свободна, что сэкономит значительную сумму денег и времени. Плюс GSP недавно делала такой же проект на Румынской стороне в 30 км от того места, где мы разбираемся вести разработку. Нам даже не надо ничего придумывать, там такая же геология, есть уже команда, платформа. Наконец, у нас лучшее экологическое решение, за которое отвечает компания Lamor – мировой лидер по экологической безопасности оффшорных разработок. Эта та самая компания, которая ликвидировала последствия катастрофы Deepwater Horizon в Мексиканском заливе на платформе BP, мейджора, кстати. То есть, по состоянию на сегодняшний день, команда Trident Black Sea – лучшие в ответах на вопросы "что делать" и "как делать". В нашем проекте полностью расписан технический проект по бурению и строительству подводного трубопровода. Но, к сожалению, решение принимают не нефтяники.

Еще один контраргумент в адрес вашей компании – состав акционеров. Вашей компании также приписывают покровителя в лице министра внутренних дел Арсена Авакова.

В конкурсной документации мы подали всех акционеров, которые владеют пакетами больше 1%, хотя по закону было достаточно раскрыть акционеров, у кого больше 5%. Я владею примерно 9% акций компаний, у двух хеджфондов в районе 8% и 6% акций соответственно. Фактически, все наши акционеры - это американские и пара канадских хеджфондов, несколько западноевропейских финансовых организаций, у которых нет каких-то конкретных бенефициаров. Единственный акционер, который владеет значимым пакетом акций как физическое лицо, - бизнесмен Геннадий Буткевич. Его интерес в компании менее 2,5% акций. Решения при этом принимаются независимым советом директоров.

Вы познакомились с Буткевичем, когда переехали в Украину?

Да. Когда занимался созданием Trident Black Sea, я многим предлагал принять участие. Мы изначально хотели, чтобы у нас в акционерах был хотя бы один украинец, но уважаемый, неконфликтный и влиятельный. Буткевич был далеко не первым, с кем мы разговаривали. Сначала он отказался, но потом вернулся к нашему предложению. Мы довольны сотрудничеством, он человек вне политики, нейтральный и держит слово.

Что касается Авакова?

Мы не могли и не пытались привлечь каких-то людей, связанных с политикой. Это просто невозможно в США и неприемлемый риск для нас и людей, которые доверили нам свои деньги. Мы американская публичная компания, акции которой торгуются на американской бирже, мы прошли процедуру IPO, поверьте это колоссальный уровень проверки. Американское законодательство в этом плане очень жесткое и запрещает привлечение подобного рода фигур любым способом. Если бы ФБР об этом узнала, то в США за это бьют не по паспорту, а по морде. Там смотрят не на формальные вещи, а на фактическую составляющую. Поэтому мы уникальный для Украины подлинно независимый и прозрачный инвестор. Наверное, с этим и связаны сегодняшние трудности, но я уверен, мы их преодолеем.