Фотопроект
Остановил мгновенье
Фотограф Саша Маслов рассказал Фокусу о том, почему фотографы не любят разговаривать, что они делают, если им не нравится герой, за что уборщицы любят Владимира Кличко и как помочь расслабиться Петру Порошенко
15 портретов людей разных профессий, живущих на нескольких континентах. Украинец из Харькова Саша Маслов уже девять лет живёт в Нью-Йорке. Он снимает для The New York Times, Wall Street Journal, New York Magazine и делает свои проекты. Один из них, «Ветераны», Саша представит на выставке в Киеве 4 февраля. Для Фокуса Маслов выбрал портреты, сделанные за последние несколько лет.
У меня есть приёмы, с помощью которых я располагаю героев во время съёмки. Разговариваю с человеком о его работе, о детстве. Все любят говорить об этом. Или рассказываю смешную историю, анекдот. Делаю так, чтобы человеку было комфортно.
Всё зависит от того, сколько времени есть на съёмку. Если всего 10-15 минут и человек не успевает раскрыться, я стараюсь снимать очень много, чтобы потом найти кадр, в котором что-то есть.
Если есть возможность, мы с героем заранее выбираем локацию съёмки и обсуждаем её концепцию. Но чаще приходится ориентироваться по ситуации. Какими получатся фотографии, каким на них будет человек, этого никогда нельзя знать.
Если я не чувствую кадр, то меняю его — нахожу новую локацию, быстро пробую что-то новое. Во время съёмки нужно принимать решения быстро и делать это уверенно.
Я люблю фотографировать художников, артистов, музыкантов, творчеством которых восхищаюсь. Но бывает, встречаюсь с героем, а он мне не нравится. Просто по-человечески не нравится. Тогда я снимаю его таким, каким вижу. Мне даже кажется, что моё отношение к героям всегда видно на фотографиях. Но, может быть, это только мне так кажется.
Если человек весёлый в жизни, на моих фотографиях он тоже будет весёлым. И наоборот. Всегда стараюсь создать более-менее реалистичную картину.
Постоянно думаю о том, какой момент жизни можно остановить и как превратить его в фотографию. У меня визуальное мышление, и я не представляю, как может быть по-другому.
Я родом из Харькова и часто там бываю. В последний раз приезжал месяц назад. Когда бывают съёмки в Европе, всегда стараюсь побывать в Украине. В последнее время люди в Харькове стали осторожнее себя вести, аккуратнее разговаривать на какие-то темы. Но при этом есть ощущение, что люди в Харькове и Киеве после Майдана поняли, что жизнь одна и жить нужно здесь и сейчас. Появилось много активных и инициативных людей.
Все думают, что съёмка — это что-то волшебное, что-то невероятное происходит в это время. На самом деле ничего особенного: ты приходишь, находишь локацию, ищешь визуальные акценты и фотографируешь. Это может длиться от пяти минут до нескольких часов. Большинство портретов я снимал за 10-15 минут.
Мне кажется, с фотографами неинтересно разговаривать. Они ведь и становятся фотографами, потому что не умеют или не хотят говорить. Мне намного легче высказаться через фото, чем с помощью слова.
Всё зависит от того, сколько времени есть на съёмку. Если всего 10-15 минут и человек не успевает раскрыться, я стараюсь снимать очень много, чтобы потом найти кадр, в котором что-то есть.
Если есть возможность, мы с героем заранее выбираем локацию съёмки и обсуждаем её концепцию. Но чаще приходится ориентироваться по ситуации. Какими получатся фотографии, каким на них будет человек, этого никогда нельзя знать.
Если я не чувствую кадр, то меняю его — нахожу новую локацию, быстро пробую что-то новое. Во время съёмки нужно принимать решения быстро и делать это уверенно.
Я люблю фотографировать художников, артистов, музыкантов, творчеством которых восхищаюсь. Но бывает, встречаюсь с героем, а он мне не нравится. Просто по-человечески не нравится. Тогда я снимаю его таким, каким вижу. Мне даже кажется, что моё отношение к героям всегда видно на фотографиях. Но, может быть, это только мне так кажется.
Если человек весёлый в жизни, на моих фотографиях он тоже будет весёлым. И наоборот. Всегда стараюсь создать более-менее реалистичную картину.
Постоянно думаю о том, какой момент жизни можно остановить и как превратить его в фотографию. У меня визуальное мышление, и я не представляю, как может быть по-другому.
Я родом из Харькова и часто там бываю. В последний раз приезжал месяц назад. Когда бывают съёмки в Европе, всегда стараюсь побывать в Украине. В последнее время люди в Харькове стали осторожнее себя вести, аккуратнее разговаривать на какие-то темы. Но при этом есть ощущение, что люди в Харькове и Киеве после Майдана поняли, что жизнь одна и жить нужно здесь и сейчас. Появилось много активных и инициативных людей.
Все думают, что съёмка — это что-то волшебное, что-то невероятное происходит в это время. На самом деле ничего особенного: ты приходишь, находишь локацию, ищешь визуальные акценты и фотографируешь. Это может длиться от пяти минут до нескольких часов. Большинство портретов я снимал за 10-15 минут.
Мне кажется, с фотографами неинтересно разговаривать. Они ведь и становятся фотографами, потому что не умеют или не хотят говорить. Мне намного легче высказаться через фото, чем с помощью слова.
Photo by Michael DePasquale
Photo by Michael DePasquale
У меня есть приёмы, с помощью которых я располагаю героев во время съёмки. Разговариваю с человеком о его работе, о детстве. Все любят говорить об этом. Или рассказываю смешную историю, анекдот. Делаю так, чтобы человеку было комфортно.
Всё зависит от того, сколько времени есть на съёмку. Если всего 10-15 минут и человек не успевает раскрыться, я стараюсь снимать очень много, чтобы потом найти кадр, в котором что-то есть.
Если есть возможность, мы с героем заранее выбираем локацию съёмки и обсуждаем её концепцию. Но чаще приходится ориентироваться по ситуации. Какими получатся фотографии, каким на них будет человек, этого никогда нельзя знать.
Если я не чувствую кадр, то меняю его — нахожу новую локацию, быстро пробую что-то новое. Во время съёмки нужно принимать решения быстро и делать это уверенно.
Я люблю фотографировать художников, артистов, музыкантов, творчеством которых восхищаюсь. Но бывает, встречаюсь с героем, а он мне не нравится. Просто по-человечески не нравится. Тогда я снимаю его таким, каким вижу. Мне даже кажется, что моё отношение к героям всегда видно на фотографиях. Но, может быть, это только мне так кажется.
Если человек весёлый в жизни, на моих фотографиях он тоже будет весёлым. И наоборот. Всегда стараюсь создать более-менее реалистичную картину.
Постоянно думаю о том, какой момент жизни можно остановить и как превратить его в фотографию. У меня визуальное мышление, и я не представляю, как может быть по-другому.
Я родом из Харькова и часто там бываю. В последний раз приезжал месяц назад. Когда бывают съёмки в Европе, всегда стараюсь побывать в Украине. В последнее время люди в Харькове стали осторожнее себя вести, аккуратнее разговаривать на какие-то темы. Но при этом есть ощущение, что люди в Харькове и Киеве после Майдана поняли, что жизнь одна и жить нужно здесь и сейчас. Появилось много активных и инициативных людей.
Все думают, что съёмка — это что-то волшебное, что-то невероятное происходит в это время. На самом деле ничего особенного: ты приходишь, находишь локацию, ищешь визуальные акценты и фотографируешь. Это может длиться от пяти минут до нескольких часов. Большинство портретов я снимал за 10-15 минут.
Мне кажется, с фотографами неинтересно разговаривать. Они ведь и становятся фотографами, потому что не умеют или не хотят говорить. Мне намного легче высказаться через фото, чем с помощью слова.
Всё зависит от того, сколько времени есть на съёмку. Если всего 10-15 минут и человек не успевает раскрыться, я стараюсь снимать очень много, чтобы потом найти кадр, в котором что-то есть.
Если есть возможность, мы с героем заранее выбираем локацию съёмки и обсуждаем её концепцию. Но чаще приходится ориентироваться по ситуации. Какими получатся фотографии, каким на них будет человек, этого никогда нельзя знать.
Если я не чувствую кадр, то меняю его — нахожу новую локацию, быстро пробую что-то новое. Во время съёмки нужно принимать решения быстро и делать это уверенно.
Я люблю фотографировать художников, артистов, музыкантов, творчеством которых восхищаюсь. Но бывает, встречаюсь с героем, а он мне не нравится. Просто по-человечески не нравится. Тогда я снимаю его таким, каким вижу. Мне даже кажется, что моё отношение к героям всегда видно на фотографиях. Но, может быть, это только мне так кажется.
Если человек весёлый в жизни, на моих фотографиях он тоже будет весёлым. И наоборот. Всегда стараюсь создать более-менее реалистичную картину.
Постоянно думаю о том, какой момент жизни можно остановить и как превратить его в фотографию. У меня визуальное мышление, и я не представляю, как может быть по-другому.
Я родом из Харькова и часто там бываю. В последний раз приезжал месяц назад. Когда бывают съёмки в Европе, всегда стараюсь побывать в Украине. В последнее время люди в Харькове стали осторожнее себя вести, аккуратнее разговаривать на какие-то темы. Но при этом есть ощущение, что люди в Харькове и Киеве после Майдана поняли, что жизнь одна и жить нужно здесь и сейчас. Появилось много активных и инициативных людей.
Все думают, что съёмка — это что-то волшебное, что-то невероятное происходит в это время. На самом деле ничего особенного: ты приходишь, находишь локацию, ищешь визуальные акценты и фотографируешь. Это может длиться от пяти минут до нескольких часов. Большинство портретов я снимал за 10-15 минут.
Мне кажется, с фотографами неинтересно разговаривать. Они ведь и становятся фотографами, потому что не умеют или не хотят говорить. Мне намного легче высказаться через фото, чем с помощью слова.
Святослав Вакарчук,
лидер группы «Океан Эльзы», музыкант, композитор, общественный деятель
Это была наша первая съёмка Святослава для украинского Esquire года три назад. Мы снимали в заброшенном замке возле Золотых ворот. Мне нравится именно эта фотография, потому что в ней есть тишина. Не знаю, как по-другому объяснить.
лидер группы «Океан Эльзы», музыкант, композитор, общественный деятель
Это была наша первая съёмка Святослава для украинского Esquire года три назад. Мы снимали в заброшенном замке возле Золотых ворот. Мне нравится именно эта фотография, потому что в ней есть тишина. Не знаю, как по-другому объяснить.
Святослав Вакарчук,
лидер группы «Океан Эльзы», музыкант, композитор, общественный деятель
Это была наша первая съёмка Святослава для украинского Esquire года три назад. Мы снимали в заброшенном замке возле Золотых ворот. Мне нравится именно эта фотография, потому что в ней есть тишина. Не знаю, как по-другому объяснить.
лидер группы «Океан Эльзы», музыкант, композитор, общественный деятель
Это была наша первая съёмка Святослава для украинского Esquire года три назад. Мы снимали в заброшенном замке возле Золотых ворот. Мне нравится именно эта фотография, потому что в ней есть тишина. Не знаю, как по-другому объяснить.
Пол Окенфолд,
продюсер, один из самых высокооплачиваемых транс-диджеев в мире
Я снимал его во время фестиваля Burning Man в прошлом году. Это была фотосессия для Wall Street Journal. Пришлось снимать его три дня. Сама съёмка получилась только на третий. Мягко говоря, было сложновато. Пол каждый раз говорил, чтобы я вернулся и позже и доснимал его. Он был не в состоянии фотографироваться.
продюсер, один из самых высокооплачиваемых транс-диджеев в мире
Я снимал его во время фестиваля Burning Man в прошлом году. Это была фотосессия для Wall Street Journal. Пришлось снимать его три дня. Сама съёмка получилась только на третий. Мягко говоря, было сложновато. Пол каждый раз говорил, чтобы я вернулся и позже и доснимал его. Он был не в состоянии фотографироваться.
Пол Окенфолд,
продюсер, один из самых высокооплачиваемых транс-диджеев в мире
Я снимал его во время фестиваля Burning Man в прошлом году. Это была фотосессия для Wall Street Journal. Пришлось снимать его три дня. Сама съёмка получилась только на третий. Мягко говоря, было сложновато. Пол каждый раз говорил, чтобы я вернулся и позже и доснимал его. Он был не в состоянии фотографироваться.
продюсер, один из самых высокооплачиваемых транс-диджеев в мире
Я снимал его во время фестиваля Burning Man в прошлом году. Это была фотосессия для Wall Street Journal. Пришлось снимать его три дня. Сама съёмка получилась только на третий. Мягко говоря, было сложновато. Пол каждый раз говорил, чтобы я вернулся и позже и доснимал его. Он был не в состоянии фотографироваться.
Пол Хаггис,
сценарист, продюсер и режиссёр
Я снимал его для New York Times, съёмка прошла очень легко. Пол такой милый чувак, и у него очень сложная жизнь. Он 30 лет был в церкви саентологии, а потом ушёл оттуда и начал рассказывать о них интересные истории. После этого саентологи стали его преследовать. Он рассказывал об этом во время съёмки.
сценарист, продюсер и режиссёр
Я снимал его для New York Times, съёмка прошла очень легко. Пол такой милый чувак, и у него очень сложная жизнь. Он 30 лет был в церкви саентологии, а потом ушёл оттуда и начал рассказывать о них интересные истории. После этого саентологи стали его преследовать. Он рассказывал об этом во время съёмки.
Пол Хаггис,
сценарист, продюсер и режиссёр
Я снимал его для New York Times, съёмка прошла очень легко. Пол такой милый чувак, и у него очень сложная жизнь. Он 30 лет был в церкви саентологии, а потом ушёл оттуда и начал рассказывать о них интересные истории. После этого саентологи стали его преследовать. Он рассказывал об этом во время съёмки.
сценарист, продюсер и режиссёр
Я снимал его для New York Times, съёмка прошла очень легко. Пол такой милый чувак, и у него очень сложная жизнь. Он 30 лет был в церкви саентологии, а потом ушёл оттуда и начал рассказывать о них интересные истории. После этого саентологи стали его преследовать. Он рассказывал об этом во время съёмки.
Владимир Кличко,
боксёр
Это была съёмка для обложки Esquire. Мы пытались сделать много за короткое время. Снимали в спорткомплексе в Киеве, к Владимиру подошла, по-моему, уборщица и говорит: «Ой, Виталий, я так вас люблю! Я ваша фанатка», а он так сурово ей ответил: «Я Владимир». Мне кажется, их постоянно путают. Владимир очень приятный, харизматичный, и у него есть представление о том, как нужно снимать.
боксёр
Это была съёмка для обложки Esquire. Мы пытались сделать много за короткое время. Снимали в спорткомплексе в Киеве, к Владимиру подошла, по-моему, уборщица и говорит: «Ой, Виталий, я так вас люблю! Я ваша фанатка», а он так сурово ей ответил: «Я Владимир». Мне кажется, их постоянно путают. Владимир очень приятный, харизматичный, и у него есть представление о том, как нужно снимать.
Владимир Кличко,
боксёр
Это была съёмка для обложки Esquire. Мы пытались сделать много за короткое время. Снимали в спорткомплексе в Киеве, к Владимиру подошла, по-моему, уборщица и говорит: «Ой, Виталий, я так вас люблю! Я ваша фанатка», а он так сурово ей ответил: «Я Владимир». Мне кажется, их постоянно путают. Владимир очень приятный, харизматичный, и у него есть представление о том, как нужно снимать.
боксёр
Это была съёмка для обложки Esquire. Мы пытались сделать много за короткое время. Снимали в спорткомплексе в Киеве, к Владимиру подошла, по-моему, уборщица и говорит: «Ой, Виталий, я так вас люблю! Я ваша фанатка», а он так сурово ей ответил: «Я Владимир». Мне кажется, их постоянно путают. Владимир очень приятный, харизматичный, и у него есть представление о том, как нужно снимать.
Джон ДеЛюче,
шеф-повар ресторана Old kingcole в Нью-Йорке
Этот ресторан известен росписью на стене, которая на фото — за Джоном. Ему так понравился снимок, что он пригласил меня на ужин. Я воспользовался предложением и подарил ему принт.
шеф-повар ресторана Old kingcole в Нью-Йорке
Этот ресторан известен росписью на стене, которая на фото — за Джоном. Ему так понравился снимок, что он пригласил меня на ужин. Я воспользовался предложением и подарил ему принт.
Джон ДеЛюче,
шеф-повар ресторана Old kingcole в Нью-Йорке
Этот ресторан известен росписью на стене, которая на фото — за Джоном. Ему так понравился снимок, что он пригласил меня на ужин. Я воспользовался предложением и подарил ему принт.
шеф-повар ресторана Old kingcole в Нью-Йорке
Этот ресторан известен росписью на стене, которая на фото — за Джоном. Ему так понравился снимок, что он пригласил меня на ужин. Я воспользовался предложением и подарил ему принт.
Зак Брафф,
актёр, режиссёр, сценарист и продюсер
Я снимал Зака у него дома, и это тоже один из тех случаев, когда всё проходило легко. Рядом с ним собака его девушки, если не ошибаюсь. Зак тоже увлекается фотографией, и нам было что обсудить.
актёр, режиссёр, сценарист и продюсер
Я снимал Зака у него дома, и это тоже один из тех случаев, когда всё проходило легко. Рядом с ним собака его девушки, если не ошибаюсь. Зак тоже увлекается фотографией, и нам было что обсудить.
Зак Брафф,
актёр, режиссёр, сценарист и продюсер
Я снимал Зака у него дома, и это тоже один из тех случаев, когда всё проходило легко. Рядом с ним собака его девушки, если не ошибаюсь. Зак тоже увлекается фотографией, и нам было что обсудить.
актёр, режиссёр, сценарист и продюсер
Я снимал Зака у него дома, и это тоже один из тех случаев, когда всё проходило легко. Рядом с ним собака его девушки, если не ошибаюсь. Зак тоже увлекается фотографией, и нам было что обсудить.
Павел Маков,
украинский художник
Мы с Пашей тысячу лет дружим, и я давно хотел его поснимать. А года четыре назад пришёл в его студию и сделал это. Потом фотографию опубликовали в нескольких журналах, но изначально мы этого не планировали.
украинский художник
Мы с Пашей тысячу лет дружим, и я давно хотел его поснимать. А года четыре назад пришёл в его студию и сделал это. Потом фотографию опубликовали в нескольких журналах, но изначально мы этого не планировали.
Павел Маков,
украинский художник
Мы с Пашей тысячу лет дружим, и я давно хотел его поснимать. А года четыре назад пришёл в его студию и сделал это. Потом фотографию опубликовали в нескольких журналах, но изначально мы этого не планировали.
украинский художник
Мы с Пашей тысячу лет дружим, и я давно хотел его поснимать. А года четыре назад пришёл в его студию и сделал это. Потом фотографию опубликовали в нескольких журналах, но изначально мы этого не планировали.
Пётр Порошенко,
президент Украины
Я снимал Порошенко для украинского Forbes ещё до того, как он стал президентом. Года три-четыре назад. Тогда он был депутатом и бизнесменом. Порошенко показался мне довольно открытым. Правда, сначала чувствовалось, что он немного не в своей тарелке. Потом мы разговорились, и всё пошло хорошо. О чём разговаривали — вообще не помню.
президент Украины
Я снимал Порошенко для украинского Forbes ещё до того, как он стал президентом. Года три-четыре назад. Тогда он был депутатом и бизнесменом. Порошенко показался мне довольно открытым. Правда, сначала чувствовалось, что он немного не в своей тарелке. Потом мы разговорились, и всё пошло хорошо. О чём разговаривали — вообще не помню.
Пётр Порошенко,
президент Украины
Я снимал Порошенко для украинского Forbes ещё до того, как он стал президентом. Года три-четыре назад. Тогда он был депутатом и бизнесменом. Порошенко показался мне довольно открытым. Правда, сначала чувствовалось, что он немного не в своей тарелке. Потом мы разговорились, и всё пошло хорошо. О чём разговаривали — вообще не помню.
президент Украины
Я снимал Порошенко для украинского Forbes ещё до того, как он стал президентом. Года три-четыре назад. Тогда он был депутатом и бизнесменом. Порошенко показался мне довольно открытым. Правда, сначала чувствовалось, что он немного не в своей тарелке. Потом мы разговорились, и всё пошло хорошо. О чём разговаривали — вообще не помню.
Ричард Сачс,
разработчик рам для велосипедов
Чтобы снять Ричарда, мы ездили к нему в Вермонт. У него большой дом с мастерской. Там и снимали. Сачс получился суровым на фото, но он очень крутой чувак.
разработчик рам для велосипедов
Чтобы снять Ричарда, мы ездили к нему в Вермонт. У него большой дом с мастерской. Там и снимали. Сачс получился суровым на фото, но он очень крутой чувак.
Ричард Сачс,
разработчик рам для велосипедов
Чтобы снять Ричарда, мы ездили к нему в Вермонт. У него большой дом с мастерской. Там и снимали. Сачс получился суровым на фото, но он очень крутой чувак.
разработчик рам для велосипедов
Чтобы снять Ричарда, мы ездили к нему в Вермонт. У него большой дом с мастерской. Там и снимали. Сачс получился суровым на фото, но он очень крутой чувак.
Дэмиан Лоеб,
американский художник
Его было очень интересно снимать. Мы были у него в мастерской, он показывал свои футуристические картины и рассказывал о них. Это было похоже на экскурсию. У Дэмиана есть лифт, на котором он ездит, если везёт большой холст.
американский художник
Его было очень интересно снимать. Мы были у него в мастерской, он показывал свои футуристические картины и рассказывал о них. Это было похоже на экскурсию. У Дэмиана есть лифт, на котором он ездит, если везёт большой холст.
Дэмиан Лоеб,
американский художник
Его было очень интересно снимать. Мы были у него в мастерской, он показывал свои футуристические картины и рассказывал о них. Это было похоже на экскурсию. У Дэмиана есть лифт, на котором он ездит, если везёт большой холст.
американский художник
Его было очень интересно снимать. Мы были у него в мастерской, он показывал свои футуристические картины и рассказывал о них. Это было похоже на экскурсию. У Дэмиана есть лифт, на котором он ездит, если везёт большой холст.
Таня Дикая,
доброволец военно-полевого госпиталя в Сватово (Луганская область)
Это фото вошло в проект «Добровольцы», который я снимал для журнала «Новое время». Всего было десять портретов. Именно этот меня зацепил. Наверное, потому что такая нежная и хрупкая девушка оказалась на фронте. Такой вот диссонанс.
доброволец военно-полевого госпиталя в Сватово (Луганская область)
Это фото вошло в проект «Добровольцы», который я снимал для журнала «Новое время». Всего было десять портретов. Именно этот меня зацепил. Наверное, потому что такая нежная и хрупкая девушка оказалась на фронте. Такой вот диссонанс.
Таня Дикая,
доброволец военно-полевого госпиталя в Сватово (Луганская область)
Это фото вошло в проект «Добровольцы», который я снимал для журнала «Новое время». Всего было десять портретов. Именно этот меня зацепил. Наверное, потому что такая нежная и хрупкая девушка оказалась на фронте. Такой вот диссонанс.
доброволец военно-полевого госпиталя в Сватово (Луганская область)
Это фото вошло в проект «Добровольцы», который я снимал для журнала «Новое время». Всего было десять портретов. Именно этот меня зацепил. Наверное, потому что такая нежная и хрупкая девушка оказалась на фронте. Такой вот диссонанс.
Хи Сео,
прима-балерина труппы Американского театра балета
Это просто очень красивый портрет. Мы снимали Хи Сео в Нью-Йорке в студии. Мне нравится, как она поставила ногу. Вроде бы и не напряжена, не позирует, но нога – это такой интересный акцент.
прима-балерина труппы Американского театра балета
Это просто очень красивый портрет. Мы снимали Хи Сео в Нью-Йорке в студии. Мне нравится, как она поставила ногу. Вроде бы и не напряжена, не позирует, но нога – это такой интересный акцент.
Хи Сео,
прима-балерина труппы Американского театра балета
Это просто очень красивый портрет. Мы снимали Хи Сео в Нью-Йорке в студии. Мне нравится, как она поставила ногу. Вроде бы и не напряжена, не позирует, но нога – это такой интересный акцент.
прима-балерина труппы Американского театра балета
Это просто очень красивый портрет. Мы снимали Хи Сео в Нью-Йорке в студии. Мне нравится, как она поставила ногу. Вроде бы и не напряжена, не позирует, но нога – это такой интересный акцент.
Илья Чичкан,
украинский художник
Это была съёмка для украинского Esquire два года назад. Идея была такая, чтобы у человека, который увидит фото, возникла мысль: «Что это вообще такое? Что он делает и зачем?». Есть этот снимок с конём, есть фото, где он сидит в пустой комнате за столом, а на столе лежит яблоко. Есть снимок на книжном рынке и на мотоцикле с поднятыми ногами. Мне очень нравится именно фото с конём. Почему? Кто его знает.
украинский художник
Это была съёмка для украинского Esquire два года назад. Идея была такая, чтобы у человека, который увидит фото, возникла мысль: «Что это вообще такое? Что он делает и зачем?». Есть этот снимок с конём, есть фото, где он сидит в пустой комнате за столом, а на столе лежит яблоко. Есть снимок на книжном рынке и на мотоцикле с поднятыми ногами. Мне очень нравится именно фото с конём. Почему? Кто его знает.
Илья Чичкан,
украинский художник
Это была съёмка для украинского Esquire два года назад. Идея была такая, чтобы у человека, который увидит фото, возникла мысль: «Что это вообще такое? Что он делает и зачем?». Есть этот снимок с конём, есть фото, где он сидит в пустой комнате за столом, а на столе лежит яблоко. Есть снимок на книжном рынке и на мотоцикле с поднятыми ногами. Мне очень нравится именно фото с конём. Почему? Кто его знает.
украинский художник
Это была съёмка для украинского Esquire два года назад. Идея была такая, чтобы у человека, который увидит фото, возникла мысль: «Что это вообще такое? Что он делает и зачем?». Есть этот снимок с конём, есть фото, где он сидит в пустой комнате за столом, а на столе лежит яблоко. Есть снимок на книжном рынке и на мотоцикле с поднятыми ногами. Мне очень нравится именно фото с конём. Почему? Кто его знает.
Марк Метрик,
президент сети универмагов SaksFifth Avenue
Эта съёмка была буквально на прошлой неделе. Мы сняли Марка в типичном нью-йоркском антураже.У него доброе лицо, он очень весёлый. Здесь на фото не видно, но он стоит достаточно высоко от пола на балконе. Он сам захотел туда залезть. Обычно людей такого уровня, больших боссов, нужно уговаривать, чтобы они сделали что-то неординарное.
президент сети универмагов SaksFifth Avenue
Эта съёмка была буквально на прошлой неделе. Мы сняли Марка в типичном нью-йоркском антураже.У него доброе лицо, он очень весёлый. Здесь на фото не видно, но он стоит достаточно высоко от пола на балконе. Он сам захотел туда залезть. Обычно людей такого уровня, больших боссов, нужно уговаривать, чтобы они сделали что-то неординарное.
Марк Метрик,
президент сети универмагов SaksFifth Avenue
Эта съёмка была буквально на прошлой неделе. Мы сняли Марка в типичном нью-йоркском антураже.У него доброе лицо, он очень весёлый. Здесь на фото не видно, но он стоит достаточно высоко от пола на балконе. Он сам захотел туда залезть. Обычно людей такого уровня, больших боссов, нужно уговаривать, чтобы они сделали что-то неординарное.
президент сети универмагов SaksFifth Avenue
Эта съёмка была буквально на прошлой неделе. Мы сняли Марка в типичном нью-йоркском антураже.У него доброе лицо, он очень весёлый. Здесь на фото не видно, но он стоит достаточно высоко от пола на балконе. Он сам захотел туда залезть. Обычно людей такого уровня, больших боссов, нужно уговаривать, чтобы они сделали что-то неординарное.
Шарон Коэн Левин,
прокурор одного из округов Нью-Йорка
Фото получилось очень символичным. Видите, над головой Шарон два моста? Оба ведут в суд. Один — из следственного изолятора, другой — из прокуратуры. Я был рад, что мы нашли это место. Мы прошлись с Шарон по локации, она рассказала мне о судах, о своей работе. Мне было очень интересно, до этого я часами смотрел шоу об этом. Она показала эти мосты, и я попросил её там позировать. Если вы видите, у неё закрыты глаза. Когда люди закрывают глаза, это такой момент тишины.
прокурор одного из округов Нью-Йорка
Фото получилось очень символичным. Видите, над головой Шарон два моста? Оба ведут в суд. Один — из следственного изолятора, другой — из прокуратуры. Я был рад, что мы нашли это место. Мы прошлись с Шарон по локации, она рассказала мне о судах, о своей работе. Мне было очень интересно, до этого я часами смотрел шоу об этом. Она показала эти мосты, и я попросил её там позировать. Если вы видите, у неё закрыты глаза. Когда люди закрывают глаза, это такой момент тишины.
Шарон Коэн Левин,
прокурор одного из округов Нью-Йорка
Фото получилось очень символичным. Видите, над головой Шарон два моста? Оба ведут в суд. Один — из следственного изолятора, другой — из прокуратуры. Я был рад, что мы нашли это место. Мы прошлись с Шарон по локации, она рассказала мне о судах, о своей работе. Мне было очень интересно, до этого я часами смотрелшоу об этом. Она показала эти мосты, и я попросил её там позировать. Если вы видите, у неё закрыты глаза. Когда люди закрывают глаза, это такой момент тишины.
прокурор одного из округов Нью-Йорка
Фото получилось очень символичным. Видите, над головой Шарон два моста? Оба ведут в суд. Один — из следственного изолятора, другой — из прокуратуры. Я был рад, что мы нашли это место. Мы прошлись с Шарон по локации, она рассказала мне о судах, о своей работе. Мне было очень интересно, до этого я часами смотрелшоу об этом. Она показала эти мосты, и я попросил её там позировать. Если вы видите, у неё закрыты глаза. Когда люди закрывают глаза, это такой момент тишины.
Тамара Балаева
Текст