фотопроект
Победы побеждённых
Фотограф Евгения Белорусец рассказала Фокусу, почему люди в Донбассе не считают себя ни победителями, ни побеждёнными, и о жизни среди войны так, как будто её не существует
Евгения Белорусец
Фото
Тамара Балаева
Текст
Евгения Белорусец живёт то в Киеве, то в Берлине. В 2014—2015 годах она много раз побывала в Донбассе и сделала по мотивам своих поездок несколько проектов. Один из них, «Победы побеждённых», можно увидеть в Национальном музее имени Тараса Шевченко в Киеве.

До войны Евгения бывала в Донбассе. Она снимала проект о квир-семьях, и некоторые из них жили в Донецке. «Тогда я отметила для себя две вещи. Во-первых, раз эти люди были готовы свободно выступить и рассказать о своих взглядах, значит, Донецк всё же был достаточно свободным городом. А во-вторых, чувствовалась их специфическая, огромная любовь к Донецку. Так, по-моему, только львовяне любят свой город», — рассказывает Белорусец.
Название проекта «Победы побеждённых» связано с мыслью философа и эссеиста Вальтера Беньямина. Он писал о том, что мы читаем лишь историю, написанную победителями. Мы вживаемся в победителя, чтобы продолжить его судьбу. Выставка, над которой мы работали вместе с куратором Татьяной Кочубинской и архитектором Иваном Мельничуком, задаёт вопрос: можем ли мы услышать историю, написанную побеждёнными? Что это будет за история и останутся ли люди в ситуации побеждённых, если их голос будет услышан? Название проекта стремится перевернуть ситуацию поражения, найти в ней место для множества индивидуальных и общих побед.

Весь проект развивался на освобождённых территориях, вдоль линии разграничения. Люди не просто остались там, они продолжили работать в шахтах, где им постоянно задерживали и всё ещё задерживают зарплату. Большинство из них устояло перед соблазном услышать российскую пропаганду и пойти в военизированные батальоны. Они не захотели тратить свою жизнь на войну. Меня очень интересовало это решение — жить, как прежде, не участвовать в войне.

Словосочетание «быть побеждённым» для человека в ситуации войны оказывается неприемлемым. Тот, кто принял столько вызовов и прошёл столько испытаний, не считает себя побеждённым. Но герои моей серии фотографий не считают себя и победителями. Ведь сама идея победителя предполагает, что кто-то был побеждён, чья-то жизнь была втоптана в землю. Название «Победы побеждённых» связано с вопросом, который, как бы наивно ни звучал, мы, авторы выставки, задаём украинскому обществу: есть ли в этой войне победители и побеждённые? И если есть, кто они? Кто рассказывает нам об этой войне — победители или побеждённые?

Во время одной из дискуссий на выставке какой-то мужчина поднялся с задних рядов и сказал: «Вы показываете Донбасс через портреты шахтёров, через лица рабочих. А где же бандиты и барыги? Где все те, кто определяет жизнь в Донбассе? Вы сами не показываете нам правдивую картину, хоть и критикуете пропаганду». Есть и другие люди, которые переехали в Киев из Донбасса. Они приходят на выставку и говорят: «Да, мы видим на фотографиях заводы и рабочих. Но ведь Донбасс — это ещё и парки, и красивые места». Так и есть. Но мы говорим о том, что нам сейчас кажется наиболее значимым, определяющим наш взгляд на этот регион.

В ответ на упрёки сгодится и пример Киева. Тут можно фотографировать ухоженную Пейзажную аллею, а можно — разрушительные незаконные застройки, аварийные дома в центре города, где люди обречены на болезни и смерть, потому что дышат испарениями от прорванной канализации. В обоих случаях вы покажете Киев. Дело только в том, на чём фокусироваться, что считать «правдой».

В Донбассе меня интересовал труд, промышленность, государственные шахты. Мы забыли или даже никогда толком не знали, что такое производство в Украине и кто эти люди, которые на нём работают. Мы их совсем не знаем, мы потеряли с ними связь. Представьте, что вы вдруг потеряли связь с собственной рукой, её судьба вас не беспокоит. Много ли шансов, что такая разобщенность не закончится плачевно?

Люди, которые работают в угольной промышленности, очень разные. Среди них есть невероятно похожие на нас с вами. Вечерами они читают книги, кое-кто учит английский. Многие получают второе высшее образование. Среди них много амбициозных молодых людей. Но война полностью разрушила их амбиции, а Украина ведёт себя в этой ситуации по-варварски. Она не поддержала этих людей. Она воспользовалась общественной растерянностью и начала удерживать их зарплаты.

Эта выставка о том, как видят историю, творящуюся на наших глазах, конкретные люди. Например, история глазами 40-летней женщины, которая работает на шахте. Когда её мужу перестали платить, она нашла вторую работу. Практически перестала спать и в этом лунатическом состоянии наблюдала войну, обстрелы, взятие Лисичанска украинскими войсками, отступление сепаратистов, отъезд Стрелкова. Она видит эти события совсем не в той перспективе, в какой видит их, скажем, киевский военный пресс-атташе.

Или история шахтёра из города в округе Красноармейска. Ему всего 26 или 27 лет, и у него трое детей. Ему предложили пойти в «ополчение» с огромным окладом и привилегиями. На самом деле почти всем горнякам с его шахты сделали такое предложение. Шахтёры приняли коллективное решение отказаться. Тот 26-летний мужчина был растерян. Он ненавидел войну, не понимал её логики, не знал, кого винить в ней. К осени 2014 года после всех трагедий Киев и Москва стали для него равноудалёнными точками на карте. Но он обнищал, устал, ему нужно было поддерживать семью и троих детей. Я уехала из Красноармейска и не знала, какой выбор он сделает. Через какое-то время вернулась и встретила этого человека вновь. Я решилась спросить его: «Почему вы не пошли в «ополчение»? Там ведь предлагали довольно большую зарплату, там воюют ваши знакомые». Он ответил: «Никто из нас не пошёл, и уже поэтому я понял, что туда не надо идти».

Я думала над его словами и, среди прочего, поняла следующее. Если бы шахтёры ушли в «ополчение», шахта бы остановилась. В моногороде не смогли бы существовать детские сады и рынки, где покупают продукты шахтёрские семьи. Цепная реакция была бы еще более чудовищной, чем сама война. Коллективное решение не идти на войну спасло целый город.

Мне кажется, даже в жестоких условиях этой войны можно быть счастливым. Примером может быть история Веры Ястребовой — героини фотографии на афише проекта. Она юристка, работала в суде в Дебальцево. Потом начались обстрелы, оккупация. Её дом и квартиру разрушили, из её окна выглядывал остов невзорвавшейся ракеты. Перед оккупацией города она успела переехать в Лисичанск и устроилась юристом на шахту. Многое переосмыслила и стала правозащитницей. Вместе с коллегами Вера организовывает семинары по правовому самообразованию, открыла консультационный кабинет. Несмотря на огромное количество потерь и трудностей, она каждый день что-то меняет для себя и других. Мне кажется, все герои этого проекта, которые что-то меняют, участвуют в жизни других, счастливы. И это так заразительно, что рядом с ними я тоже испытала ощущение счастья.

После выставки я собираюсь снять видеоработу о женщинах, которые работают в промышленности. И надеюсь закончить книгу, которую уже начала писать. Она будет основана на интервью и разговорах, которые состоялись во время работы над этим проектом. Хочется рассказать об этих встречах и хочется, чтобы книга получилась весёлой. Ведь несмотря на весь ужас происходящего, мы, кажется, ещё способны на самоиронию.