Первый фокусник

— Вы пришли в Фокус за три месяца до выхода первого номера. В те дни валидола много съели?

— Нет. Я это воспринимал как интересный творческий процесс, об этих трёх месяцах остались самые лучшие воспоминания. Конечно, приходилось работать с самого утра и до глубокой ночи, без выходных. Сначала было мало людей – два-три человека, с которыми мы начинали. Да и Борис Ложкин как издатель был очень въедливым человеком, ему было не всё равно, что получится, он не давал карт-бланш, но при этом нуждался в диалоге. Он был активным игроком в процессе создания Фокуса, часто предлагал какие-то идеи, подачи, подсмотренные в разных европейских и американских журналах. Например, он летел в самолёте, видел какой-то западный журнал, вырывал страницу, приносил нам: «Сделайте так же». Я был редактором, который умел говорить «нет» и мог сказать: «Борис, это плохо, потому что…». И он прислушивался. У него даже была такая фраза: «Не парьтесь, всё уже придумано, это как джинсы, колесо». Так что некоторые вещи мы просто подсматривали.

— Название журнала далось тяжело?

— Нам нужно было название, которое одинаково звучит и на русском, и на украинском, потому что со временем хотели выпускать журнал и в украиноязычной версии. Перебрали разные варианты, например, рассматривалось название «Панорама». Методом отсеивания оставили название, которое должно было отражать главную идею. Мы не просто описываем события недели, а фокусируемся на самом главном.

— Как журнал изменил рынок?

— Фокус хорошо лёг на рынок. Тогда многие восприняли его появление скептически, потому что Корреспондент плотно держал нишу. Более того, розница была против нового журнала.

У нас сформировался очень хороший рекламный отдел, экономически Фокус крепко стоял на ногах. Мы стали еженедельником рейтингов, и это имело вполне осязаемый читательский интерес.

— Как часто вы сталкивались с попытками давления?

— Со стороны издателя давления практически не было. В 99% случаев я мог его убедить, лишь однажды не смог. Темой номера были видные религиозные авторитеты страны. А у нас тогда работал крутой дизайнер Сергей Лысенко, и многие обложки он делал своими руками. Например, когда мы писали о кардиологии, он купил свиное сердце, испачкал в крови полредакции, но сделал живую обложку, такую картинку не купишь ни в одном фотобанке. К этой теме Сергей тоже подготовил реально крутую обложку с портретами религиозных деятелей в виде шторок-жалюзи. Но на той неделе случилось очередное противостояние Януковича и Ющенко. Борис приходит и говорит: «Поставьте Ющенко с Януковичем лоб в лоб». Я пытался объяснить, что наш конкурент — Корреспондент — регулярно делает обложки в такой подаче, но он чуть ли не единственный раз заявил: «Это моё последнее слово, ставьте». И вот журнал выходит, следом — Корреспондент с такой же обложкой. Тогда единственной социальной сетью был ЖЖ, в нём все ржали, обсуждая, кто у кого украл идею. Ложкин потом признал ошибку.

Со стороны героев наших публикаций было несколько попыток давления. Был случай, когда известный инвестиционный банкир в интервью заявил о том, что люди из Администрации президента и тогдашний глава Кировоградской ОГА фактически хотят отжать у него бизнес в Кировограде. Мы решили сделать из этого материал, он даже на салфетке нацарапал схему, показал, как у него это пытаются отобрать. Но пока журнал готовился к печати, он как-то «добазарился» в АП, звонит нам и просит снять материал. Мы отказываемся, предлагаем сделать апдейт, показать, что ситуация изменилась, но предупреждаем, что снимать статью не будем. Банкир перестал звонить, но начали приходить SMS «укажите сумму компенсации», потом — «укажите ЛЮБУЮ сумму компенсации» за то, чтобы снять статью. Я предупредил Бориса, он сказал, что если будут суды, будем судиться. То есть у нас действительно не было цензуры. Счастливое время — журнал родился свободным, и радует, что остаётся таковым.

— Почему вы ушли из Фокуса?

— Я до сих пор не знаю, почему меня попросили уйти. Просто Ложкин сказал: «Тебе надо уйти». Я прожил с редакцией 45 номеров, это был сложный период — журнал рождался и преобразовывался на ходу. Но поскольку замена была произведена, наверное, что-то было не так.

— А что считаете главным достижением на посту первого главреда Фокуса?

— Считаю своим успехом придуманное название рубрики «Красивая страна», которая впоследствии стала уникальным визуальным спецпроектом Фокуса и коммерчески успешным журналом.

Но главное достижение в том, что мы родили Фокус. Я пришёл в него, когда кроме идеи делать журнал — конкурент Корреспондента не было ничего. А когда уходил, была сформирована редакция, концепция, название. Я человек, который эти роды организовал и принял, а дальше журнал уже жил своей жизнью. Прошло довольно много времени, и я снова стал сотрудничать с Фокусом, пишу колонки. Я много где работал, но Фокус — один из любимых журналистских продуктов.

— На печатную прессу активно наступает интернет. Как думаете, какие перспективы у еженедельников?

— Они будут существовать ещё долго, потому что люди живут еженедельным циклом. В конце недели интересно пережить её вновь, увидеть то, что проглядел, потому что даже люди, активно живущие в интернете, пропускают многие события, уже долгие годы читая лишь заголовки новостей, а не сами новости. Вычленить главное — это и есть задача еженедельного журнала: ни в коем случае не рассказывать новости, а переупаковать события недели, рассказать то, что осталось за кадром. Спрос на аналитику, на интересные истории, на истории людей остаётся.

Я люблю бумагу, покупаю еженедельники. Как учредитель Музея-архива прессы, некоторые журналы покупаю ради обложек, думая, что они станут историческими, возможно, через десять лет с помощью этой обложки можно будет показать, что такой была жизнь страны.

К сожалению, украинцы в принципе мало читают, поэтому многие журналы живут на птичьих правах. Издатель, видя, что заработок минимальный или отсутствует, может закрыть издание. Посмотрите на два украиноязычных журнала — «Країна» и «Український Тиждень» — там мало рекламы. Их издателям нужно поставить памятник за то, что в стране есть украиноязычные еженедельники. Слава Богу, издатели Фокуса и Нового времени тратят на них деньги в надежде, что когда-нибудь рынок поднимется, тогда и инвестиции вернутся, и страна будет иметь свой качественный журнальный продукт.