ALTER EGO
Зона желаний
Сталкеры Чернобыльской зоны рассказали Фокусу, почему людям стоит переехать из городов в леса, как это, праздновать Новый год в Припяти, и что делать, если в твой капкан попал человек
В поисках смысла
Ровно 40 лет назад, в октябре 1977 года, братья Аркадий и Борис Стругацкие закончили работу над сценарием фильма «Сталкер». Картина Тарковского вышла в 1979 году. А в 1986-м произошла авария на Чернобыльской атомной станции.

В фильме главный герой и двое его попутчиков идут в Зону, чтобы найти таинственную комнату, в которой исполняются желания. Но не все, а только самые искренние и настоящие. Зона в фильме — живое место, которое меняется в зависимости от состояния людей, которые в неё приходят.

Настоящая зона отчуждения — тоже живое место. Сказочное, опасное, злое или доброе — в зависимости от того, кто на неё смотрит и с какой целью пришёл. Украинские сталкеры идут туда в поисках смысла, спокойствия или денег. Фокус поговорил с ними о том, исполняет ли зона желания.
В поисках смысла

Ровно 40 лет назад, в октябре 1977 года, братья Аркадий и Борис Стругацкие закончили работу над сценарием фильма «Сталкер». Картина Тарковского вышла в 1979 году. А в 1986-м произошла авария на Чернобыльской атомной станции.

В фильме главный герой и двое его попутчиков идут в Зону, чтобы найти таинственную комнату, в которой исполняются желания. Но не все, а только самые искренние и настоящие. Зона в фильме — живое место, которое меняется в зависимости от состояния людей, которые в неё приходят.

Настоящая зона отчуждения — тоже живое место. Сказочное, опасное, злое или доброе — в зависимости от того, кто на неё смотрит и с какой целью пришёл. Украинские сталкеры идут туда в поисках смысла, спокойствия или денег. Фокус поговорил с ними о том, исполняет ли зона желания.

Тамара Балаева
Журналист
Кирилл Степанец, 28 лет
Занимается экскурсиями, писатель-публицист.
Был в зоне около ста раз
«Трудно сказать, какое место в зоне моё любимое. Я воспринимаю её как нечто целостное, и каждый уголок мне по-своему нравится»
Светящийся шар
— Мне с детства хотелось побывать в Чернобыльской зоне. Тогда это казалось чем-то смертельно опасным, недостижимым, тайным и далёким. В первый раз съездил на экскурсию в 2009 году, и после неё у меня остались двоякие чувства. Это как раздеть красивую женщину и уйти. С одной стороны, очаровала атмосфера брошенного города и всё остальное, но не понравилось огромное количество запретов от сопровождающих. Да и само присутствие посторонних лиц напрягало.

Впервые я увидел зону очень зелёной. Всё растворялось в непроходимых джунглях, и было сложно отличить деревья от домов. Помню, мы выезжали после экскурсии на туристическом автобусе, ехали через бывший бульвар Ленина, я сидел один, печально смотрел в окно, и во мне почему-то родилась мысль, идея фикс, что я обязательно должен переночевать в Припяти. Ни на одной экскурсии нельзя этого сделать. Даже если туристы приезжают на неделю, их держат в отеле в 18 км от Припяти.

Я начал искать провожатого. Слово «сталкер» тогда знали только по фильму Тарковского, а ещё так называли людей, которые лазили по заброшенным домам в Киеве. Сталкеров зоны отчуждения было мало, они держались закрыто, как какой-то масонский клуб.

Нашёл в интернете сталкерский форум. Там было зарегистрировано человек 15, и большинство из них считали, что форум находится под неусыпным контролем спецслужб всего мира. Как в анекдоте про неуловимого Джо. Почему он неуловимый? Потому что он на фиг никому не нужен. Здесь похожая история. Мой будущий сопровождающий — единственный, кто пошёл на контакт, и то, как потом выяснилось, из-за того, что у нас были общие знакомые.

В тот поход я получил полный набор впечатлений. Мы переночевали в Припяти, и хотя вылазка оказалась тяжёлой, я всё вытерпел. Не учёл, что нужно надевать правильную обувь, поэтому ноги были стёрты до кровавых мозолей, и я пришёл домой, как раненый пёс. Когда мы вышли из зоны и сели в такси, думал, что мне хватит одного похода. Но в конце того же года под сердцем снова что-то заныло, и я опять пошёл в зону.
До зоны у меня был большой опыт хождения по заброшенным домам Киева, поэтому начинка зданий в Припяти меня больше разочаровала, чем поразила. В Киеве я был в таких местах, где казалось, что попал в машину времени. Всё на месте, висят плакаты, стоят бюсты партийных вождей. В Припяти всё разгромлено, разнесено, развалено. Люди любят вытаскивать кукол из грязи возле домов в Припяти и делать жалостливые фотографии. Но всё это постановочное, в реальной жизни окружающее выглядит не так.

На определённом этапе все сталкеры обустраивают себе квартиры в Припяти. Но потом ты понимаешь, что это мартышкин труд. Разгребаешь эту радиоактивную пыль, ищешь мебель, таскаешь, а через месяц приходят другие сталкеры, всё разрушают, бросают упаковки из-под «Мивины», гадят там. Я уже не занимаюсь этим.

Сталкеры часто друг друга ненавидят. Многие из них мнят себя королями зоны отчуждения, выживальщиками. Конечно, их злит, что есть те, кто занимается тем же, ещё и может добиться за счёт этого какой-то популярности.

Вообще, сталкеры часто закомплексованные и нелюдимые. Они хотят убежать от проблем и скрыться в комфортном мирке. Бросаются словами и обещают набить кому-то морду, но дальше разговоров дело не идёт.

В самом начале, когда сталкеры действовали как братство, можно было зайти в обустроенную квартиру, взять, что тебе нужно, из наполненного едой шкафа, оставить там излишки. Но рано или поздно всё хорошее заканчивается. Милиция установила в одной такой нашей квартире наблюдение, и товарищам пришлось разбить окна, чтобы туда больше никто не ходил. Сейчас я редко бываю в Припяти и ночую где придётся. Пользуюсь чужим трудом.

Трудно сказать, какое место в зоне моё любимое. Я воспринимаю её как нечто целостное, и каждый уголок мне по-своему нравится. Идеальные места, где я чувствую себя в состоянии, приближённом к нирване, — те, куда невозможно доехать на автомобиле. Они недоступны для патрулирования. В основном это глухие сёла.

Сейчас меня уже не тянет в зону. Могу иногда повести туда кого-то, проехаться на велосипеде вдоль колючей проволоки. Мне просто нравятся те места. Это то же, что поехать в Карпаты. Только не нужно трястись ночь в паршивом поезде и нюхать носки соседа сверху под грохот рельс. Полтора часа — и ты на месте.

Однажды я видел в зоне светящийся шар. Мы зашли в Припять, в привычные места, где каждая тропинка знает мою ногу, и тут внезапно — взрыв, и светящийся шар поднялся к небу. Мы были в шоке. Потом всю ночь на фоне неба виднелись разряды, похожие на молнии. Мне было страшно, я растерялся. Я был готов встретить ночью полицию, металлистов, кого угодно, но не круглый электрический шар. Это меня потрясло, и я до сих пор не могу понять, с чем это было связано. Скорее всего, с трансформаторной станцией, расположенной неподалёку.

Неповторимый момент — когда мы отмечали в Припяти Новый год. Сначала собирались праздновать недалеко от края зоны, но потом планы сорвались, и 30 декабря мы решили идти в Припять. Ночь на 31-е провели на заброшенных дачах и к вечеру следующего дня уже были в Припяти. Дёрнули ёлку в парке, нашли игрушки в квартире. Всё было по высшему разряду. В 12 ночи пожелали друг другу счастья, любви и удачи, а потом открыли окно, чтобы услышать радостные возгласы других сталкеров. Но Припять встретила нас мёртвой тишиной. Там больше никого не было.

Мы отмечали новый 2014 год. У нас сложилась хорошая душевная компания, мы были молоды душой, как бы патетично это ни звучало. Сейчас я бы, наверное, уже не испытал такого восторга. С каждым годом взгляд на жизнь становится всё более рацио­нальным.

В каком-то смысле люди действительно проявляют в зоне свою настоящую сущность — как в «Сталкере» Тарковского. Чтобы проверить человека, нужно сходить с ним в поход. Вы несколько дней проводите вместе, и ты уже знаешь его, как облупленного. Многие оказываются не теми, кем хотят казаться. Они пытаются выглядеть сильными и выносливыми, а через 10 км сдуваются и начинают ныть, оказываются слабаками. Да и пагубные привычки, особенности характера начинают проявляться.
Немчицкий (псевдоним), 30 лет
Набирается опыта и постигает гармонию. После полутора сотен походов в зону сбился со счёта
«Сразу понял, что зона — это моё. Мне нужно туда, там хорошо и спокойно. Там чувствую себя на своём месте»
Моё место
— Я родился в день Чернобыльской катастрофы, но спустя год после неё. Всю жизнь считал, что это символично, хотя моё мнение было ничем не обосновано. Просто я так чувствовал.

В первый раз был в зоне с экскурсией в 2011 году, а нелегально пошёл в 2012-м. У меня тогда были проблемы личностного характера и с психикой. Хотелось побыть в месте, где нет людей. Я собрался с мыслями и пошёл.

Сразу понял, что зона — это моё. Мне нужно туда, там хорошо и спокойно. Там чувствую себя на своём месте. Ещё впечатлила атмосфера упадка и разложения. Это упадок человеческой цивилизации и возвращающая себе власть природа.

В первый поход я отправился с проводником и открыл для себя много нового. Понял, что в лесных болотах хорошо купаться, ягоды очень вкусные и растут под ногами, с помощью разных ловушек и систем можно добывать себе еду. Мне показали, как рыть землянку, и я понял, что можно выживать с помощью подручных средств. Это всё было ново для меня. Я никогда до этого не ходил в походы и считал себя дитём асфальта.

Тогда мне удалось очистить мысли и разобраться в себе. У меня изменились взгляды на жизнь. Теперь я считаю, что человечество должно пройти этап реэволюции. Если в двух словах, то уйти из города и жить в лесу. Так будет более правильно и честно. Можно вернуться к аграрному типу общества, и экология станет лучше, наступит единение с природой.

Пока я живу в городе, но надеюсь, что в течение следующего года переберусь в зону на ПМЖ. Уже нашёл место, где буду жить. Возле железнодорожной станции Янов есть огромный резервуар для жидкости. Если проделать в нём отверстия, можно устроить себе полноценный железный дом. Зимой он быстро прогревается дровами, а летом там тепло из-за теплоотдачи. Буду ловить рыбу, охотиться на животных, охранять жилище ловушками.

Мне будет не одиноко, а весело. Там хорошо — птички поют, зайчики бегают. Если станет грустно, можно сходить на железнодорожную станцию Янов и пообщаться с её работниками. Они весёлые ребята, и можно завести с ними полезную дружбу, которая станет точкой связи с цивилизацией. Если она потребуется, конечно. Я перееду и подам человечеству личный пример, чтобы оно тоже вернулось к своим корням. Все мы из одного леса.
Моё любимое место в зоне — АСКРО (Автоматическая станция контроля радиационной обстановки. — Фокус) возле села Копачи. Оно хорошее и красивое. Мне сложно описать, что я там чувствую. Я питаюсь ощущениями в этом месте.

Ещё одно хорошее место — возле остатков завода «Юпитер». Там стоит большой ковш. Он очень атмосферный и похож на трёхпалую клешню. А вот Припять, я считаю, нужно разобрать по кирпичику, чтобы не было такого потока туристов. Припять — куски трупа цивилизации. Там холодно и неуютно.

Мой самый длинный поход в зону был сравнительно недавно и длился два с половиной месяца. Я не разрабатывал маршрут, просто шёл по внутреннему компасу. Иногда останавливался где-то на несколько дней или неделю, организовывал себе лёжки на ветках деревьев, чтобы животные не добрались, или выкапывал небольшие землянки. У меня были капканы и силки, из подручных средств сделал лук. Ловил дичь, но некрупную. Один раз в капкан попал человек. Он травмировал ногу, но что я мог сделать? Извинился перед ним, и он ушёл куда-то. Наверное, в сторону Чернобыля — лечить ногу.

За время этого похода у меня улучшилось здоровье. Раньше я жаловался на панкреатит и небольшую язву. Теперь проблем с этим нет, я стал намного лучше себя чувствовать. Пил чай из трав, которые собирал в зоне. Читал о том, какие именно травы нужны, в специальной литературе. Что за литература — извините, не скажу.

Я думал о людях, которые жили в зоне до аварии, но я им не сочувствую. Они уехали и наконец освободили территорию. Мне абсолютно безразлично, как сложились их судьбы. Если я вижу старые открытки или фотографии, это значит только одно: мне будет чем разжигать костёр. Не вижу смысла в сентиментальности, а ещё стирание следов пребывания человека на этих территориях — одна из моих целей.

Я не готов и не хочу делиться своим местом с другими людьми. Поэтому создаю максимально некомфортные условия для посещения сталкеров. Хочу отвадить их от зоны. Пусть ездят в Карпаты. Как я это делаю? Не стану отвечать на этот вопрос.

Я чувствую, что зона — особенное место. Одно из уникальных мест, где можно наблюдать атмосферу разрухи и упадка. Но я не из тех, кто слышит голоса зоны. Для них, говорят, должны быть специальные палаты.
Евгений Князев, 26 лет
Иллюстратор-фрилансер. Был в Чернобыльской зоне около 80 раз
«Я знаю кучу ребят, которые берут с собой наркотики и уходят туда от проблем. А кто-то просто водит экскурсии и зарабатывает деньги. Идеалистов там нет»
Без иллюзий
В первый раз я пошёл в зону в мае 2013 года. Естественно, нелегально. Я тогда как раз сдавал сессию и писал магистерскую работу. Мне жутко не хотелось это делать, и когда товарищи позвали в поход, сразу согласился.

До этого у меня были свои представления о зоне. Воображение рисовало колючую проволоку, прожекторы, военные вертолёты, людей, которые патрулируют границу на танках. В реальности граница оказалась дыркой в колючей проволоке, а вместо патруля на танках — пьяные милиционеры. Их никто не проверяет, поэтому они постоянно бухают, отстреливают кабанов, собирают грибы. У них даже есть свои беседки. Приходишь на «их» место — а там всё усеяно бутылками из-под водки и пакетами из-под вина.

Мой первый поход длился пять дней. Я был в Припяти, на Дуге (радиолокационная станция. — Фокус), в нескольких сёлах и проходил мимо самой Чернобыльской станции. Мне ужасно не понравилось тогда, потому что было очень холодно, я шёл, завернувшись в большой спальник, как пленный немец под Москвой. Да и вообще всё оказалось не так радужно, как я думал. Комары, негде принять душ, приходится пить воду из болота и ночевать где попало.

В первую ночь мы нашли для ночёвки какой-то сарай. Судя по запаху конского навоза, до нас там спали лошади. Потом ночевали в Припяти, в заброшенной квартире на девятом этаже. Там протекала крыша, шли дожди, и нас периодически заливало водой. Не очень приятные условия, но выбирать не приходилось. Вся Припять такая. Ты живёшь в прогнивших квартирах, где ползают насекомые и всё покрыто слоем пыли в палец толщиной.

Бывают, конечно, уютные квартиры, которые сталкеры делают под себя. Чистят там всё, приносят мебель из других квартир. Это длится до тех пор, пока туда не приходят конкурирующие сталкеры. Они начинают гадить на матрасы, писать на стенах неприятные вещи. Почему? Ну просто тебе кто-то не нравится, ты хочешь испортить ему жизнь, а других способов не видишь.

Каждый раз в зоне я чувствую безысходность и безнадёжность. Тебя жрут комары, товарищи дышат на тебя алкогольным перегаром. Деструктивное место. Там умирали люди, происходили мутации, и до сих пор что-то такое иногда попадается. Например, недавно я видел там змею с двумя головами. Сначала сам не поверил.

Вообще, в зону большей частью ходят ненормальные личности — умалишённые, наркоманы, алкоголики. Те, кто хочет убежать от действительности. Нормальные люди зарабатывают деньги в Киеве, а ненормальные тусуются там. Не знаю, наверное, у меня тоже проблемы с головой. За шесть лет посещения зоны нормальных людей я там почти не встречал.
Сталкеров можно разделить на типажи. Одни приходят, чтобы сделать крутые фотографии, попозировать в перчатках без пальцев, как у спецназа, в героической позе где-нибудь на крыше. Другие приходят просто пить алкоголь, потому что там это делать интересно и адреналиново. Животные вокруг, милиция за тобой гоняется. Часть убегает в зону от реальности. Я знаю кучу ребят, которые берут с собой наркотики и уходят туда от проблем. А кто-то просто водит экскурсии и зарабатывает деньги. Идеалистов там нет. Идеалисты ходили в зону в 2008–2009 годах. Первый год или два я, может, тоже считал это место особенным, а потом понял, что всё цинично и прозаично.

Самосёлы тоже бывают разные. Есть замкнутые бабушки и дедушки. Поможешь им чем-то — и они уже рады. А есть те, кто понял, что на Чернобыле можно зарабатывать. Некоторые бабушки накрывают столы для туристов, поят их самогоном, настоянным на грибах, и затем активно распахивают свои карманы. Радиации они не боятся. Одна самосёлка мне сказала: «Мы такая нация, что нам до одного места радиация».

Сейчас я редко бываю в зоне. Надоело кататься в одно и то же место. 200 км на автобусе до Чернобыля и 200 км обратно. Удовольствия мало. Вы были в Украине за пределами Киева и областных центров? Те же сосновые леса, раздолбанные дороги, брошенные сёла и деревянные срубы. Всё то же, что и в Чернобыльской зоне. Зачем ездить именно туда?

Сталкеры, которые говорят, что в зоне спокойно, — вруны. Там массово вырубают лес, пилят металл. Уже в семь утра по селу катаются бульдозеры и погрузчики, валят первобытный красивый лес и потом продают его по три с половиной тысячи за фуру. Разве это прекрасно и спокойно? Разве это тишина?

Вырубать лес начали не так давно, года два назад. Примерно тогда же зона вообще начала превращаться в коммерческое место. Езжайте на легальную экскурсию и посмотрите, как там продают футболки с нарисованными животными из зоны, магнитики, карты Припяти. Возле КПП «Дитятки» стоят ларьки с сувенирами. Там уже даже татуировки собираются на месте делать. Это закономерный исход. Когда-то египетские пирамиды были культовым местом, и фараон думал, что попадёт на небеса прямо из них. А что сейчас? Бегают бедуины и предлагают верблюдов. Та же попса, что и везде.

Суммарно я провел в зоне, наверное, год своей жизни. Больше не хочу в заброшенные места, мне хватило Чернобыля. Теперь я живу нормальной жизнью. Женился, зарабатываю деньги, пытаюсь ездить по заграницам, смотреть на другие культуры, пробовать национальные кухни.

Возможно, раньше я был идеалистом, но человек развивается и делает выводы из своего опыта. Теперь я прагматик и считаю, что не стоит строить иллюзии. От них только разочарования и депрессии. Что толку ходить в Чернобыль и спать там на чердаках? Нужно кормить семью, воспитывать детей, развиваться, а не ходить по болотам, кормить комаров и убегать от милиции. Это бессмысленно.
Фото: Getty Images, из личных активов, IMDB