От новостей о сексуальных «подвигах» голливудской элиты нет спасения. Количество разоблачений уже таково, что сложно отделаться от мысли, будто апокалипсис приблизился вплотную. Каждое утро открываешь соцсети с мыслью «пожалуйста, только не Брюс Уиллис и не Брэд Питт». Каждый вечер засыпаешь с вопросом, в какой момент мир сломался и почему именно нам приходится жить в сломанном.

Ни в какой. Он не сломался. Он так устроен. Мифология и Библия полны сюжетов, с которых звёзды будто списали свои проступки и преступления. За многими шедеврами стоят истории, которые с одинаковым азартом могут разбирать не только искусствоведы, но и специалисты по уголовному праву. Давайте смотреть картины. Во-первых, они классные. Во-вторых, они вселяют уверенность, что наш мир всё-таки меняется к лучшему. Зевс за свои любовные похождения в наши дни уже давно бы получил импичмент и повестку в суд.

«Я ж тебе говорил, что наращивание ногтей вышло из моды!» Эта картина создана для того, чтобы с помощью пары надписей превратиться в мем. Однако иллюстрирует она печальную (но возвышенную) историю из «Метаморфоз» Овидия: Аполлон возжелал давшую обет целомудрия нимфу Дафну, она бросилась от него наутёк и попросила своих высокопоставленных родителей (мать — богиня земли, отец — речной бог) спасти её — и они превращают её в лавровое дерево. Опечаленный и влюблённый Аполлон сделает лавр вечнозелёным, а венок из него — своим символом.

Аполлон не просто так стал преследовать Дафну. У него есть какое-никакое оправдание: накануне он поссорился с Эротом — и тот в отместку выпустил в него стрелу, заразив страстью к Дафне. Кевин Спейси и Харви Вайнштейн, которые лечатся в одной клинике от сексуальной зависимости (лечебные процедуры включают йогу, медитации и конные прогулки), скорее всего, отправились в это медицинское заточение в основном ради того, чтобы потом предъявлять справку суду и прессе: мол, не виноватые мы.

На правой створке триптиха демон является святому Антонию в образе прекрасной нагой купальщицы. Казалось бы, пустыня большая — беги. Но влияние демона на отшельника таково, что у Антония хватает сил только на то, чтобы чуть повернуть голову в сторону. Глаза он отвёл, но уши-то свободны: купальщица представляется царицей и зовёт Антония посетить столицу её царства. Только там Антоний понимает, что искусительница вовсе не книжные новинки обсуждать его позвала. Вслед за религией своего времени Иероним Босх демонизирует женскую сексуальность. Понять и простить?

На случай Мэрайи Кэрри. Бывший бодигард обвинил певицу в том, что она, во-первых, была в прозрачном белье, когда он принёс ей чемоданы, а во-вторых, занималась сексом с другими так, чтобы он это видел. Нет, не запирала и к батарее не приковывала.

Зевс превратился в Лебедя, чтобы овладеть Ледой, женой царя Спарты. Многие художники и особенно гравёры тиражировали этот сюжет в порнографическом духе. Некоторые находили там любовь и писали почти пасторальные сценки, помещая тут же в траве, рядом с такими разными родителями, едва вылупившихся из яиц человеческих младенцев. У Микеланджело же гипнотизирующая смесь насилия с нежностью: кажется, Леда ещё секунду назад боролась с похотливой птицей, но вот уже готова обвить его шею правой рукой. Увы, в мифе от судьбы не уйдёшь, даже если ты Леда атлетического сложения.

Микеланджело и Леонардо да Винчи примерно в одно и то же время написали картины на этот сюжет. Но представление о них мы можем составить только по копиям: оригиналы принадлежали французским королям и, видимо, были уничтожены вдовой одного из них из-за непристойности. (Копии с картины да Винчи — внизу.)

Голливудские искатели секса тоже прикидывались белыми и пушистыми, заманивая потенциальных партнёров. Кевин Спейси, по словам его бывших подчинённых из лондонского театр «Олд Вик», где он был худруком, то и дело предлагал молодым актёрам встретиться в спокойной обстановке, чтобы обсудить развитие их карьеры. Харви Вайнштейн сказывался больным и в последний момент переносил встречу из ресторана в свой гостиничный номер. Режиссёр Джеймс Тобак просто подходил к девушкам на улице, обещал карьеру в кино, а уже на следующей встрече сам устраивал им представление, начиная мастурбировать в их присутствии.

Не обращайте внимание на одежду (местами очень немногочисленную): это конкурс красоты из древнегреческой мифологии, а прикид у них такой, потому что не мы одни любим переодеть Мону Лизу в джинсы и переобуть Ван Гога в конверсы — просто художники прошлого для осовременивания гардероба старинных героев использовали обычные кисти, а не из фотошопа.

Парис проводит небольшой конкурс красоты — определяет красивейшую из богинь. На первый взгляд, тут есть почва для выступлений в духе «сами виноваты»: Гера, Афина и Афродита, обнаружив яблоко с надписью «Прекраснейшей» (его нарочно подбросила богиня раздора), сами попросили Зевса рассудить претенденток. Но Зевс отказался и перепоручил дело Парису. А Парис мало того что согласился поучаствовать в объективации женщин, так ещё и яблоко присудил за взятку. Афродита взамен на титул прекраснейшей пообещала ему любовь Елены Прекрасной, которая была замужем за царём Спарты (другим, не тем, чья жена изменила ему с Лебедем; по одной из версий, Елена как раз была плодом того one night stand). Следствием этой сделки станет Троянская война.

Харви Вайнштейн на переговорах в гостиничных номерах тоже всё время пытался заключить сделку: правда, главные роли в фильмах своей студии и потенциальные «Оскары» он предлагал актрисам в обмен не на любовь третьих лиц, а на быстрый секс здесь и сейчас.

Ветхозаветная Сусанна, верная жена Иоахима, любила водные процедуры на природе, а два высокопоставленных старца-вуайериста с удовольствием подглядывали за прекрасной купальщицей. Однажды старики так засмотрелись, что перешли к домогательствам, да ещё и к шантажу прибегли: сказали, если Сусанна не уступит им, они расскажут, будто видели её с молодым любовником, а за прелюбодеяние полагается казнь. Сусанна не уступила, старцы своё слово сдержали — начался суд над оговорённой «развратницей». Но юноше Даниилу будет божественный знак, что подсудимая невиновна. Он возьмётся допросить старцев по отдельности, те станут путаться в показаниях — и Сусанна будет оправдана, а Даниил начнёт карьеру пророка.

Художница, написавшая эту картину, сама прошла через сексуальный скандал и унизительный суд. Когда ей было 17, её изнасиловал художник Агостино Тасси, друг и деловой партнёр её отца, тоже художника Орацио Джентилески. Артемизия надеялась, что он женится на ней, и в ожидании этого сожительствовала с Тасси ещё целый год. Свадьбы не случилось, Орацио Джентилески подал в суд (надо было отмыть репутацию семьи — иначе ему перестали бы перепадать дорогие заказы) — и там выяснилось, что Тасси уже женат, да к тому же не впервые обвиняется в изнасиловании. Суд длился 7 месяцев. Артемизию в процессе пытали — считалось, что добытые таким образом свидетельские показания самые достоверные. Артемизия Джентилески уедет от отца, который ради коммерческой выгоды предал огласке её поругание, и переплавит свой гнев в шедевры: картина с Юдифью, отсекающей голову Олоферну, получилась у неё так хорошо (едва ли не лучше, чем у Караваджо!), что она повторила её множество раз — покупатели просили. Иаиль, вбивающая кол в висок спящего Сисары, в исполнении Артемизии Джентилески тоже впечатляет.

Настойчиво приглашая модель Амбру Гуттьерес в свой номер, Харви Вайнштейн пригрозил ей: «Не стоит рушить дружбу со мной из-за пяти минут». Узнав, что газетчики готовят серию разоблачительных материалов о нём, продюсер нанял детективов (среди них были бывшие агенты Моссад), чтобы собрать компромат на своих жертв. Актриса Роуз Макгоун утверждает, что именно в рамках этой кампании в её кошелёк были подброшены два пакетика с кокаином. Она одной из первых заговорила о домогательствах Вайнштейна.

Зевс так впечатлился необыкновенной красотой царского сына Ганимеда, что отправил за ним орла, чтоб тот доставил юношу на Олимп. Согласно другим версиям, Зевс сам превратился в орла. Похититель даровал Ганимеду вечную молодость и сделал его олимпийским виночерпием: юноша подавал богам амброзию и нектар. Некоторые источники сообщают ещё об одной обязанности Ганимеда — будто он делил ложе с Зевсом. И Рубенс эту теорию поддерживает: колчан со стрелами неслучайно напоминает нам то, что напоминает.

Только в октябре в музее Прадо завершилась выставка, посвящённая гомосексуальности в искусстве. Эта картина была на афише. А кураторы, не моргнув глазом, сообщали: композиция картины решена таким образом, чтобы колчан со стрелами намекал на анальное проникновение.

Кевина Спейси за любовь к мужчинам никто не осудил. Проблема в том, что некоторым из них было по 14: не все олимпийские привычки прижились в XXI веке.

Небогатый чиновник всю ночь обмывал орден. Утро встретило его похмельем и насмешливым взглядом кухарки, напоминающей о дырявых сапогах. Но кавалер всё ещё хорохорится, силясь показать, что что-то героическое в нём есть: принимает позу древнеримского оратора — замызганный халат вместо тоги, папильотки вместо лаврового венка. Картина эта сделала Федотова знаменитым, но не помогла разбогатеть. Заработать можно было бы на продаже литографий, но цензура запретила распространять копии: орден на халате — это непочтительно, а убрать его невозможно, поскольку тогда будет утрачен смысл картины.

Чтобы обнаружить намёки на неподобающее поведение кавалера, нужно присмотреться к фигуре кухарки и заглянуть под стол. Сатирик Федотов писал — в прозе и в стихах — комментарии к своим картинам. Вот что он нам сообщает: «Под столом заднего плана виден пробуждающийся, вероятно, оставшийся на поле битвы, тоже кавалер, но из таких, которые пристают с паспортами к проходящим. Талия кухарки не даёт права хозяину иметь гостей лучшего тона. Где завелась дурная связь, там и в великий праздник — грязь». Пристаёт к людям с паспортами квартальный надзиратель. Федотов показывает, что никто приличнее в дом к чиновнику, обрюхатившему кухарку, не ходит.

Харви Вайнштейн приглашал актрис на деловые встречи и появлялся перед ними в халате. После того как о его манере проводить собеседования стало известно, от него отреклись решительно все — вплоть до старинного друга Квентина Тарантино. Профессиональные гильдии и академии исключили Вайнштейна из своих рядов, а французский президент Макрон заявил о том, что у продюсера отберут орден Почётного легиона.

Отцу Данаи было предсказание: он погибнет от рук своего внука — вот он и отправил Данаю в заточение, чтоб ни один мужчина не мог подобраться к её телу. Но Зевс умел найти подход к любому. Мы уже рассказывали о его превращении в лебедя и орла, а в других мифах этот олимпийский бог получает секс, выдавая себя за бычка, сатира, медведицу и даже облако. В этот раз он пролился на Данаю золотым дождём. Барьерная контрацепция? Нет, не слышали. У Данаи родится сын Персей.

Последние 500 лет художники безостановочно пишут этот сюжет. У Климта одна из самых откровенных версий. И одна из самых одухотворённых.

Джеймс Тобак, Луи Си Кей, Харви Вайнштейн — все они любили развлечься, внезапно, во время беседы или даже интервью, распахнув ширинку. Не найдя своей Данаи, Харви Вайнштейн однажды попытался завести потомство с цветочным горшком, который украшал интерьер дорогого ресторана. Без сомнения, все они чувствовали себя голливудскими богами. И были уверены, что на их «осадки» с удовольствием будут смотреть и люди, и цветы.

Ничего необычного. Эгон Шиле оставил множество автопортретов. И каждый из них — даже те, где он одет, — так же интимен и эмоционален, как этот автопортрет full-frontal. Конечно, Шиле был неравнодушен к эротике, а позы некоторых его натурщиц, да ещё изображённых по две на одном листе, откровенно порнографичны. Да и сам Шиле не был святым: его интерес к натурщицам простирался за пределы искусства, его даже арестовывали за совращение малолетней. Но талант Шиле таков, что физическая нагота — последнее, что замечаешь на его автопортретах. Сначала бросаются в глаза изломанные линии и вычурные позы, от которых делается больно и страшно. Художник рисует себя без масок, без недоговорённостей, без кожи. Кто же надевает на голые нервы трусы?

В будущем году в Вене пройдут выставки, посвящённые 100-летию со дня смерти Густава Климта и Эгона Шиле. А уже сейчас их рекламируют по всей Европе. В том числе в лондонском метро. Есть на рекламных баннерах и этот автопортрет, а поверх него, чуть пониже талии — непрозрачный прямоугольник с надписью «Создано 100 лет назад, но всё ещё слишком дерзко». Креативная и вполне уместная предосторожность: всё-таки за такими изображениями надо ходить целенаправленно в музей или в библиотеки, а не случайно обнаруживать их в метро.

Билетная касса в музее становится тем местом, где мы, зрители, даём своё согласие на то, чтобы Эгон Шиле показал нам свои гениталии. Вполне цивилизованно. Кевин Спейси и Харви Вайнштейн тоже показывали. Но есть нюанс. Приглашая молодых коллег поговорить о карьере, они не предупреждали, что это будет разговор «18+», а просто во время беседы внезапно предъявляли свои самые весомые (ну, им же наверняка так казалось) аргументы.

Накануне 100-летия иконы супрематизма её изучили самым тщательным образом и обнаружили на ней надпись «Битва негров в темной пещере». Исследователи из Третьяковской галереи считают, что надпись сделана рукой Малевича и, вероятно, указывает на то, что художник знал о французском карикатуристе Альфонсе Алле, который ещё в 1883-м нарисовал разные цветные прямоугольники и снабдил их смешными подписями: «Битва негров в пещере глубокой ночью» — о чёрном, «Сутенёры в расцвете сил, пьющие абсент, лёжа на животах в траве» — о зелёном, «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами».

Упоминание негров в названии в 2017 году — скандал сам по себе. А ведь на чёрном квадрате есть ещё и кракелюры, а под ними — цветные краски: Малевич написал квадрат поверх другой своей картины. Благодаря современным технологиям мы знаем, что там был безобидный кубофутуризм. Но мало ли какой смысл вложил затейник Малевич в цветные фигуры… В конце концов, не зря же чёрные плашки, которыми телевизионщики прикрывают женские соски и другие непозволительные вещи, выглядят прямыми потомками чёрного квадрата.

На попытки найти сексуальное домогательство в невинном комплименте, в рассказанном анекдоте, в настойчивом ухаживании, в повторённом больше одного раза предложении сходить в кино. На попытки обвинить в отсталости и чёрствости тех, кто не видит в этом домогательств.