Равноправие

Институт гражданского партнерства в мире существует давно и хорошо развит. Для многих государств он стал первым шагом на пути к легализации однополых браков. «Внедрение такого института помогает обществу постепенно привыкнуть к тому, что геи и лесбиянки — такие же члены социума, что у них должны быть те же юридические права, что и у всех», — считает Тимур Левчук, исполнительный директор «Точка опоры ЮА», выступающий за равные права при поддержке международных фондов, например фонда «Возрождение».

Универсальной модели гражданского партнерства нет, в каждой стране действуют свои правила. Например, в Великобритании, где такой формат существует с 2004 года, до недавнего времени возможность оформить партнерство была только у ЛГБТ-сообщества. В 2018-м британцы через суд добились таких же прав для гетеросексуалов. Во Франции гражданский договор солидарности ввели в 1999 году для однополых и разнополых пар, однако по факту большей популярностью он стал пользоваться именно у гетеросексуальных партнеров. «Почему так? Потому что оформить брак сложно, а разорвать его еще сложнее, — объясняет Левчук. — С гражданским партнерством все проще и понятнее. Оформляется он обычно у нотариуса, это элементарная процедура, которая может быть доступна в любом населенном пункте».

По словам активиста, в Украине услугой гражданского партнерства тоже могли бы пользоваться не только геи и лесбиянки. Далеко не все гетеросексуальные пары хотят регистрировать свои отношения в ЗАГСе. Такой формат идеально подходит для тех, кто считает бракосочетание пережитком прошлого и своеобразным символом патриархального общества, но в то же время планирует рождение ребенка и хочет отрегулировать все юридические аспекты. Да и в целом гражданское партнерство может выходить за рамки романтических отношений. «К примеру, две женщины, без родственников, разведенные и воспитывающие детей. Им сложно жить по одиночке, но, оформив партнерство, они могли бы подстраховать друг друга на случай кризисных ситуаций», — рассуждает Левчук. Таким образом, каждый может рассчитывать, что его гражданский партнер сможет наследовать имущество или позаботиться о детях. Правда, с последним в Украине как раз могут возникнуть проблемы. «Все зависит от того, какие положения пропишут в законопроекте. И я совсем не уверен, что в нашей стране примут закон, который даст возможность усыновлять детей партнера, как это было в Германии», — уточняет собеседник Фокуса. К слову, подобная дискуссия сейчас ведется в Чехии. Там институт гражданского партнерства внедрили еще в 2006 году, а положение об усыновлении должны были имплементировать в 2016-м, но в реальности этого не произошло.

Последние пять лет различные украинские общественные организации и юристы разрабатывали варианты законопроектов о гражданских партнерствах. Один из таких документов в 2016 году подготовила аналитическая группа «Левиафан». «Мы написали лайтовый законопроект, который может принять даже консервативное украинское общество, — рассказывает Николай Мельник, политический эксперт и гендиректор «Левиафана». — В проект вошли все основные принципы института, кроме права усыновления. Это необходимо для того, чтобы обойти острый угол, всегда возникающий в любой дискуссии о гражданском партнерстве. Раньше или позже кто-то начинает кричать: «Ай-яй-яй, геи будут усыновлять детей!» — и мы решили избежать таких манипуляций». Впрочем, это тоже не помогло: законопроект разослали общественникам, адвокатирующим идею гражданских партнерств, но в парламент он не попал. Мельник объясняет это тем, что власть имущие, охотно показывающие себя прогрессивными либералами перед западными партнерами, на деле не готовы брать на себя ответственность и продвигать подобные идеи.

Пока государство никак не решится на разработку законопроекта о гражданском партнерстве, украинское квир-сообщество находит собственные решения. В конце прошлого года украинская активистка и предпринимательница Олеся Соломина зарегистрировала у нотариуса партнерский договор со своей девушкой Адой. Документ они разработали вместе с юристом Артемом Афяном и внесли туда основные положения гражданского партнерства, в том числе права на совместно нажитое имущество, доступ в реанимацию и обращение с телом партнера после смерти. Впрочем, Соломина изначально понимала, что никаких гарантий подобная бумага в условиях украинского законодательства не дает. «Украина — это страна, где люди на местах часто принимают решения, исходя из каких-то личных представлений о правильности и морали, а не на основе документов», — считает она.

За прошедшее с момента подписания договора время у пары не было возможности проверить, будет ли он приниматься в расчет при спорных ситуациях и можно ли им в реальности воспользоваться. По словам Тимура Левчука, судить о том, насколько это рабочая модель, можно лишь после первого судебного прецедента. «Суд может пойти двумя путями. Либо сказать: «Окей, мы это признаем», и действовать в соответствии с таким договором. Либо он это не признает, основываясь на том, что такие положения не предусмотрены законодательством Украины, и тогда этот договор ничего не стоит. Лично я, понимая, как в нашей стране работают суды, склоняюсь к тому, что договор работать не будет», — комментирует активист.

Идею внедрения гражданского партнерства в Украине сегодня критикуют не только консервативные круги, но и многие представители ЛГБТ-сообщества. По мнению некоторых общественников, это полумера, которая лишь мешает легализации однополых браков в стране. Некоторые видят в этом еще одну форму сегрегации: пока гетеросексуальным парам можно официально регистрировать свои отношения в ЗАГСе, для гей-партнеров вводится отдельный институт. «Когда я услышала о гражданском партнерстве, то первая моя реакция была негативной, мол, почему я должна подписывать какой-то договор у нотариуса и не могу оформить брак?» — высказывается Юлия Роговая из Харькова. В то же время она соглашается, что такой формат лучше, чем вообще ничего.

Как считает Тимур Левчук, надо отталкиваться от того, что гражданское партнерство в Украине внедрить намного легче, чем узаконить однополые браки. Если для легализации браков необходимо конституционное большинство в Верховной Раде, то есть поддержка трехсот народных депутатов, то для внедрения института партнерства достаточно 226 голосов парламентариев. «Гражданское партнерство — это нормальный промежуточный этап, — соглашается Николай Мельник. — Если какие-то активисты критикуют это, то стоит задуматься о том, действительно ли они заинтересованы в упорядочивании своих имущественных и неимущественных прав или им просто нравится сам процесс борьбы за это».

Впрочем, существует и другой, еще более компромиссный вариант — такой, как в Израиле. Там гражданское партнерство и однополые браки не разрешены, однако государство признает все союзы, оформленные за границей. То есть гей-пара может поехать в Данию или США, зарегистрировать там отношения, и в Израиле эти документы будут действительны. «Сегодня в Украине достаточно партнеров, получивших свидетельство о браке в других странах, и теперь они ждут, когда эти бумаги станут полностью законными в нашем государстве», — говорит Тимур Левчук. Такое политическое решение тоже может стать первым шагом на пути к действительно равноправному обществу в Украине, но сегодня власть не готова идти даже на это.

Евгения Королёва