Оборона Севастополя: бегство на славу

Газета "Красная звезда" 30 июня 1942 года с пафосом писала: "Севастополь – это слава России и гордость Советского Союза... Севастополь не сдается". Спустя три дня советское информбюро объявило на всю страну о том, что после 250 дней осады Красная Армия оставила город. В действительности Севастополь покинуло только высшее командование и местный партактив. Эвакуировавшись морем всего за одну ночь, они оставили погибать десятки тысяч рядовых солдат, которые еще неделю сдерживали наступление вражеских войск. Более шестидесяти лет официально считается, что Севастополь пал под натиском немецко-румынских войск 3 июля 1942 года. Было ли так на самом деле?

Осажденный город
В октябре 1941 года немцы захватили весь Крым, кроме Севастополя. Осада города началась 30 октября и продолжалась девять месяцев. За это время нацисты предприняли три попытки наступления, и лишь последняя стала для них успешной. Немцы и румыны располагали значительным превосходством как в живой силе, так и в технике. Но у города были свои преимущества: естественные препятствия хорошо защищали его с суши, а флот с его мощными орудиями прикрывал с моря. В ноябре 1941 года гарнизон Севастопольского оборонительного района насчитывал более 50 тыс. человек, включая 21 тыс. моряков. Но численность немецко-румынских войск, согласно советским источникам, была по крайней мере вдвое больше.

Секретарь Севастопольского горкома партии Борис Борисов впоследствии вспоминал: "Пришло трагическое известие о сдаче Керчи, и Севастополь приготовился к худшему. Снова пришлось переселять людей из домов в убежища и штольни. И вот наступило последнее испытание. Около 20 мая из донесений разведки и сообщений, поступавших от действовавших в Крымских горах партизан, стало известно, что к Севастополю с разных сторон движутся многочисленные немецкие войска. 2 июня сотни немецких самолетов усиленно бомбили город. Разрушения были чудовищные, человеческие потери очень большие. Немцы использовали здесь гигантскую осадную пушку "Дора", сделанную для того, чтобы крушить мощнейшие укрепления линии Мажино".

Решающее наступление немецко-румынских войск на город началось 7 июня. Воздушные силы противника в несколько раз превосходили наши. Советские аэродромы вокруг Севастополя были практически уничтожены. Немецкая авиация перерезала морское сообщение с Кавказом. С Большой земли на подводных лодках или катерах приходили скудные запасы продовольствия и бензина. На обратном пути подлодки забирали раненых. Но они могли взять немногих. Поэтому большинство оставалось в севастопольском пекле.

Спасайся кто может
В конце июня 1942 г. высшее командование прекрасно осознавало, что город уже не удастся удержать. Но вместо того, чтобы попытаться эвакуировать войска, военачальники спасали свои шкуры. 30 июня в 9.00 адмирал Филипп Октябрьский послал на имя народного комиссара Военно-морского флота Николая Кузнецова и командующего Северокавказским направлением Семена Буденного телеграмму следующего содержания: "Противник прорвался с северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник усилил нажим авиацией, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, в таком положении мы продержимся максимум 2–3 дня. Исходя из такой конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200–500 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова". Дрогнувшие, со слов адмирала, войска, после его эвакуации, еще двенадцать дней сражались за город.

Получив добро из Москвы, Октябрьский объявил об эвакуации. Для организации отъезда верхушки даже создали парашютную группу особого назначения ВВС Черноморского флота. Ее задачей было сопровождение командиров и ответственных работников с посадочными талонами на рейдовый причал к подводным лодкам.

Переодетый адмирал
Как потом оказалось, идея с организацией группы особого назначения пришлась очень кстати. Просочившаяся информация о бегстве командного состава из Севастополя привела к тому, что в день "эвакуации" генералитета берег Камышовой бухты был заполнен возмущенными севастопольцами – ранеными, женщинами, детьми и стариками. Транспортные самолеты прилетели ночью, и все военное руководство первым же рейсом отправилось на Кавказ. По некоторым данным, адмирал Октябрьский, чтобы не быть узнанным разъяренной толпой, переоделся в женское платье. После отлета командного состава на аэродроме начался полный хаос. Не попавшие в самолеты командиры попытались улететь вторым рейсом, но народ окружил самолеты, не давая им взлететь. Возникли драки. Видя, что ситуация выходит из-под контроля, на помощь горе-командирам пришла группа особого назначения. Сначала ее бойцы стреляли в воздух, потом – на поражение. Самолетам удалось взлететь, но тут же по ним стали палить рядовые солдаты.

Видя такое состояние дел, генералы Иван Петров и Петр Моргунов также бежали, невзирая на приказ Октябрьского оставаться в городе до последнего. Ночью 1 июля они прошли подземными ходами к причалу подлодок. Благополучно сев на борт субмарины, 4 июля они прибыли в Новороссийск. Таким образом, из города бежало около 2 тысяч "доблестных" советских командиров.

Чтобы хоть как-то оправдать действия командного состава, 3 июля 1942 г. Ставка объявила, что Севастополь пал. Однако простые советские солдаты даже без командиров удерживали город до 12 июля, несмотря на то, что официально он уже считался захваченным немцами.

В мае 1961 г. в Севастополе проходила военно-историческая конференция, в которой принимали участие адмиралы Октябрьский и Кулаков. Были там и уцелевшие защитники Севастополя, постыдно брошенные своим командованием. В ходе конференции прошедший плен полковник Дмитрий Пискунов заявил в адрес адмиралов следующее: "Я хочу поделиться общим настроением участников обороны, которые оказались в плену. А оно было такое: нас сдали в плен. Мы бы еще воевали и дрались. Я видел людей – многие плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончилась их жизнь, вернее, служба в армии".