Политика и социальные проблемы завладели искусством

Политкорректность – новый бич современного искусства. На Западе ее уже открытым текстом называют цензурой. И в этом видят угрозу. Подобную проблему пока не часто проецируешь на искусство в лояльном украинском обществе. Но, вот случаются абсурдные прецеденты, и как раз тогда, когда мы видим свою "художественную самодеятельность" на фоне слаженного функционирования глобальной арт-системы.

Хочешь - не хочешь, а задаешь себе вопрос: почему в этом искусстве так мало искусства и так много социального? Баланс явно нарушен

Один из недавних тому примеров: подстройкой под глобальный формат стал состав первого киевского биеннале Arsenale 2012, который был отобран британцем Дэвидом Эллиотом. На три четверти он состоял из азиатских художников – такова дань тренду, азиатская волна на пике моды. Политкорректность, на самом деле, это новый мейнстрим, фора для "меньшинств", которые чудесным образом оказываются в большинстве - расовых, региональных, этнических, сексуальных. Но главное то, что сегодня она связана и с приоритетностью социальных проблем в искусстве. Художник, как уже давно было отмечено, потерял в общественном мнении свою роль пророка. Чтобы не ощущать себя маргиналом, он овладевает политическими методами и в этом подражательстве тоже доходит до некой критической точки. Так, триумфом политики стала 7-я Берлинская биеннале этого года, посвященная социальному активизму – искусства там никто не заметил, да оно там и не предполагалось.

Другой пример политкорректности – решение жюри международной Future Generation Art Prize. Хотелось еще раз окинуть взглядом работы британки Линетт Ядом-Боакье, которая стала обладательницей Главной премии в размере 100 000 долларов, чтобы убедиться, не упустил ли ты какие-то скрытые достоинства. Художница пишет по воображению неких представителей своей расы, вкладывая в эту обособленность, ощущение внутреннего гетто, глубокий гуманистический смысл. От такой "кислой" живописи сводит скулы, хотя, она и не самого плохого качества, поэтому зрители подобный закуток экспозиции пробегают, не останавливаясь. В Специальной премии в 20 000 долларов, которую разделили Йонатас ди Андраде (Бразилия), Миколь Ассаэль (Италия), Ахмет Огют (Турция), Райан Табет (Ливан) и Марва Арсаниос (Ливан) заметна та же тенденция. Так, например, Ахмет Огют разбрасывает кипы долларовых бумажек на турецких свадьбах со скрытой рекламой сайтов, поддерживающих инвалидов. Марва Арсаниос размышляет о традиционных и не традиционных ролях "женщин Востока", а Йонатас ди Андраде – о переживании социального давления и ностальгии по локальному архитектурному модернизму. Этот микс с социальным привкусом разбавила Миколь Ассаэль, воспевающая поэзию тревожных состояний, со зловеще-тошнотоворным видео свалки.

Хочешь - не хочешь, а задаешь себе вопрос: почему в этом искусстве так мало искусства и так много социального? Баланс явно нарушен. Наличие острой "социальной проблемы" становится главным критерием якобы эстетического выбора. Создается впечатление, что поколение будущего мыслит исключительно категориями социальной полезности, точнее, вины за свою "социальную бесполезность". Или же, глобальная арт-система "причесывает" всех однобоко и те, кто вне модного тренда – навылет.

Фокус.ua