Как заставить парламент принимать нужные законы

Сайт парламента пестрит новыми законопроектами, которые якобы призваны облегчить ведение бизнеса в стране. Юристы от этих документов, как правило, приходят в ужас. Или наоборот, вдохновившись выгодными нормами, ждут голосования, а затем с грустью наблюдают, как радикально меняются тексты от чтения к чтению.

В основе законодательного процесса в Украине ничего и никого нет. Только отдельные персонажи могут добиться желаемого. Чем ограничен или повязан украинский парламентарий? Создается впечатление, что депутат никому ничего не должен, а уж писать законы, реагируя, например, на потребности рынка и его представителей, стоящих с плакатами за окном, тем более. Диалога между властью и бизнесом – нет. И это в то время, когда каждый европейский юрист понимает, что влияние на законодательство, которое может облегчить жизнь предпринимателям более чем реально.

В Евросоюзе тоже все не идеально, однако есть главное преимущество – легальная система отношений бизнеса и власти. В Европе достаточно много лоббистских организаций, работающих открыто, декларируя свои доходы и связи.

Создается впечатление, что депутат никому ничего не должен, а уж писать законы, реагируя, например, на потребности рынка и его представителей, стоящих с плакатами за окном, тем более.

Смешно? Отнюдь. Коррупции там места нет, поскольку эта схема и влияние на принятие решений урегулированы законодательством. Каждый парламентарий понимает, что вступает в прозрачные отношения и это его работа. Кроме того, все депутаты и комиссионеры разделены по специализациям и их прямой обязанностью является реагирование на потребности бизнеса.

Будучи на встрече в одной из самых известных лоббистских компаний Европы, обратила внимание на то, как они деликатно относятся к нашему "правильному пониманию их тактики работы". Упрощая весь алгоритм, приведу лишь три ключевых элемента в реализации проекта: информационная волна относительно важности того или иного нового нормативного акта, сотрудничество с сектором власти и получение результата.

В разрезе того самого "понимания процесса" мы долго общались о практике работы в лоббистских проектах с заказчиками из постсоветских стран. Чаще всего "наш" заказчик говорит только о последнем элементе этой цепочки и готов увеличивать бюджет только ради того, чтобы поскорее и без формальностей (именно так оцениваются нашим бизнесом два первых, с их точки зрения ненужных, элемента). В ответ на подобные предложения глава одной из лоббистских фирм Брюсселя говорит: "Мы не работаем с "3", мы работаем только с "1+2+3". И те, кто готов играть по правилам прозрачности, получает максимальный результат".

Также при Еврокомиссии существует открытый реестр лоббистских организаций, среди которых сотни структур, включая некоммерческие, занимающихся разными вопросами: от торговых квот и поставок продукции в страны ЕС до проблем загрязнения водоемов. Лоббируются сотни и тысячи интересов, проводятся целые кампании и исследования по необходимости внедрения тех или иных нормативных изменений. На один проект уходит немало времени, однако в результате получается новый законодательный акт, подкрепленный солидной аргументацией. Отмена принятого решения Европарламентом также возможна лишь при весомых аргументах. И если такое случается, то к моменту проведения изменений предприниматели уже готовы к ним.

За время пребывания в Брюсселе услышала несколько ключевых фраз: "Все хотят работать с Восточной Европой, бизнес там нуждается в поддержке, но мы не придем к вам сами, потому что знаем – вы закрыты и по-прежнему верите, что внутренняя политика зависит от удачно выбранного Президента".

По дороге в аэропорт думала о том, что заказы в сфере "public affairs" и "government relation" в Украине действительно немногочисленны, а те, которые поступают, в основном приходят от компаний с иностранными инвестициями. Когда мы предлагаем на встречах с клиентами рассмотреть тот или иной международный инструмент влияния, заказчик боится принимать решение, поскольку не хочет быть первопроходцем. Пора, видимо, рискнуть и переступить эту черту. Мы же часть Европы.