Стринги, спирт и колбаса. Инструкция по выживанию в горах

Это было в горном районе между Душанбе и Самаркандом. Там много 5-тысячников, всегда хорошая погода и очень много красивых озер. С ними-то и связана первая история.

Одна из наших участниц сделала заброску продуктов. Есть такая операция для автономных походов. Чтобы не носить тяжелые рюкзаки, часть еды и необходимое снаряжение подбрасывается в середину маршрута. Мы подошли в этот район и собрались эту заброску добыть. Между нами была река. Не то чтобы бурная, но энергичная, и противоположный берег был достаточно высок, а река в этом месте делала поворот. На всякий случай мы решили натянуть веревку.

Первым пошел Алик, бывший моряк и крепыш. Ему удалось спокойно переправиться на ту сторону и закрепить веревку. За ним — Вадик, он был застрахован (не страховым полисом). И в конце начала переправу барышня. Поскольку было жарко, она надела страховочную систему на купальник. Раздельный. Ясное дело, что под дальним краем ее сбил поток воды. Она забултыхалась, веревочка держит, и она никуда не делась. Крепкие парни с той стороны взяли ее за руки и начали тянуть на берег. А барышня не тянется. Более того, что-то орет. Вода шумит.

Мы стоим с одной стороны реки, парни с другой, барышня в реке и на тот берег не вылезает, упирается. Никто понять ничего не может, до тех пор пока парни не напряглись и протянули ее через какой-то колючий куст. В конце концов она выбралась на берег, вопрос как-то решился, они сходили за продуктами, переправили продукты обратно, и тут все выяснилось. Барышня описала ситуацию следующим образом. "Когда меня сбило водой и я болталась на веревочке, то подумала, что с меня смыло купальные принадлежности.

С этой стороны стояли парни, я болталась в реке и кричала подружкам на ту сторону: "Я одета или раздета?" Никто ничего не слышал, река гудела, так вот это все и прошло". А купальник оказался на месте.

Вторая история о колбасе. Специальной туристической еды тогда не было, брали тушенку, колбасу и пр. Существует туристический принцип: ни колбаса, ни другие продукты не должны быть упакованы в полиэтилен. Потому что на жаре любая еда зеленеет. В Фанских горах температура хорошо за 30. Мы разобрали продукты из заброски, и я увидел, что колбаска-то зеленая, и приказал выбросить ее в пропасть.

Барышня, которая была завхозом, приняла это к сведению, но поскольку большинство наших девушек жили в общежитии, мои слова восприняли как кощунство. Ну, мало ли, что там с зеленой колбасой? Есть-то хочется. И, судя по всему, ночью произошло тайное поедание этой самой зеленой колбасы. На утро девушкам стало плохо, а одной хуже всех. Мы промывали ее со всех сторон, и она все-таки как-то шла. Мы забрались повыше в горы и поняли, что наших препаратов не хватит для того, чтобы она реально выздоровела. Пришлось сворачиваться и завершать путешествие, что называется "сбрасываться". То есть сходить с маршрута и возвращаться в цивилизацию.

И тут случилась еще одна история. Когда тропа закончилась и началась грунтовая дорога, до асфальта оставалось километров 25. Тут стояли геологи, и чтобы побыстрее попасть в больничку, я подошел к начальнику партии. Говорю "нужна машина, мы заплатим". На что он посмеялся: "бензина нет, машины не ездят". Геологи зарабатывали тогда приличные деньги, и наша просьба никак их не заинтересовала. Я вспомнил, что у нас есть еще один веский аргумент. Тогда были времена борьбы с пьянством, алкоголизмом. И у нас появилось убойное предложение — нечто во фляге. Говорю начальнику: "Мы нальем!" Глаза его загорелись. Далее все переговоры были односложными.

— Сколько?

— 200, — ответил я.

Работа у геологов закипела, кто-то побежал с ведрами сливать бензин, кто копаться в моторе. Через минут 15 ЗИЛ-157 был готов к путешествию. Мы погрузились и поехали.

Надо признаться, трасса до цивилизации достаточно тяжелая. Вниз идет зигзагообразная дорога по крутому склону, сбрасывает по высоте метров 500. Машина с первого раза в поворот не въезжает, не хватает радиуса разворота. Кто был в горах, знает, колеса зависают над пропастью, он сдает назад, вписывается в поворот, и так бесконечное количество раз.

Мы с ребятами лежали на рюкзаках и ничего не видели, смотрели в небо и лишь слышали комментарии девушек, которые на каждом повороте, когда колеса зависали над пропастью, визжали. Вскоре серпантин закончился. Выкатились на озеро Искандеркуль, выгрузились, тут уже начинался асфальт и можно было ехать нормально. Наступило время расчета. Мы стартовали так быстро, что та сторона не подумала, куда переливать "эти 200".

А у нас в руках зеленая армейская фляга. То есть та и другая емкости непрозрачные. Как высчитать эти 200 граммов, никто не знал. Решили считать по булькам. Я переливаю в бутылку из армейской фляги спирт! И он там буль-буль-бульк! Потом беру эту бутылку, встряхиваю и говорю: "Не больше!" Мой приятель берет эту же бутылку, встряхивает и говорит: "И не меньше!" После этого водитель находит какую-то бумажку, затыкает бутылку, газует — его ждут братья-геологи. С тех пор фраза "Ни больше, но и ни меньше" стала у нас коронной.