Цареубийство. Как "ватники" одновременно скорбят по Николаю II и преклоняются перед Сталиным

С моральной (не говоря уже о «правовой») точки зрения произошедшее в Екатеринбурге ровно 100 лет назад было настолько безобразным,  что, как известно,  даже сами большевики смутились – они сообщили лишь о расстреле «бывшего царя», солгав, будто семья «эвакуирована в безопасное место» 

Фото: YouTube
Фото: YouTube
Related video

Действительно, ночное убийство в подвале Ипатьевского дома противоречило даже этике и эстетике революционной традиции, которая предполагала открытый театрализованный суд, поименное голосование в Конвенте и гильотину на Площади Революции. Получался, действительно, символ победы новорожденной Нации над тенью абсолютизма и феодализма.

Символом чего оказалось ночное убийство в подвале? Разве что наступления времен, когда человеческая жизнь не будет стоить и копейки. С точки зрения причинно-следственных связей, конечно, главным убийцей царской семьи был сам Николай: если бы не его политика, постепенно превращавшаяся из ошибочной и неудачной в откровенно безумную, был бы невозможен 1917, а за ним и 1918 год – по крайней мере в той форме, в какой это случилось.

Все это самоочевидно, и для того, чтобы сказать тут что-то новое или хотя бы не затасканное, нужно, наверное, быть историком-специалистом, годами профессионально работающим в этой теме. Потому как исторический факт мы убийство царской семьи обсуждать не будем.

Гораздо интереснее для нас вопрос: чем является это событие в картине мира типичного россиянина, находящегося в поле полуофициально насаждаемой идеологии, того россиянина, которого принято не слишком уважительно именовать "ватником"?

Эта самая идеология на внешнего наблюдателя производит впечатление какой-то шизофренической солянки. Ее наилучшим выражением стало, пожалуй, недавнее сообщение об открытии православного храма на крейсере "Аврора". Истерический культ "царя-мученика" и проклятия Парвусу, на немецкие деньги устроившему жуткую кровавую революцию, погубившую Святую Русь – соединяются с не менее истерическим возмущением сносом памятников контрагенту Парвуса, давшего санкцию на убийство царя. На эту тему уже шучено-перешучено. Но остается вопрос: как такое вообще возможно? Какова логика этого безумия?

Убийство царской семьи не может волновать рядового человека с точи зрения общегуманной, поскольку, в конечном итоге, царская семья ничем не лучше миллионов невинных жертв большевистского террора, который мы склонны игнорировать и просто оправдывать, а что до самого Николая, то его как раз "невинной" жертвой и вовсе назвать невозможно.

Даже в среде ныне живущих Романовых прочно считают (и высказывают), что главное преступление – это убийство семьи и не имеющих прямого отношения к ней лиц, а что до самого царя, то он сам играл в опасную игру и цареубийство, в конце концов, являлось для него изначально профессиональным риском.

Действительно, Николай, который подписывал смертные приговоры, учреждал военно-полевые суды, посылал карательные экспедиции и т.д., и т.п., то есть руководил осуществлением институционализированного государственного насилия – и в конце концов сам пал жертвой институционализированного насилия – может быть судим только как политик. И как политик, увы, обанкротившийся и доведший страну до катастрофы.

Вопрос о личной ответственности Николая за произошедшую по наихудшему изо всех возможных сценариев катастрофу в России принято подменять сентиментальными рассказами о его семейных добродетелях (как будто для оценки человека, распоряжающегося жизнями и судьбами миллионов, важно, хранит ли он верность жене, или кидается за каждой юбкой, подобно Цезарю или Генриху IV!) и о его нежной любви к сыну, которая, якобы, стала причиной самоубийственного безумия последних лет, известного под названием "распутинщины".

Итак, повторюсь, факт убийства женщин, детей, слуг волнует общественность лишь постольку, поскольку он является подробностью страшного, ужасающего, небывалого злодеяния – убийства Николая II. Потому что тут перед нами не просто убийство. Тут Цареубийство.

Цареубийство в традиционно-патерналистской системе ценностей – это хуже любого убийства, хуже отцеубийства, детоубийства, потому что это – покушение на Сакральность Власти

То есть можно сказать, потрясение основ космического миропорядка.

Разумеется, здесь речь идет об убийстве Царя как идеи и символа. Убийство царя во имя другого царя метафизическим преступлением, то есть Цареубийством с большой буквы, не является, поэтому например Алексей Орлов всегда (и до 1917 года и после) был для россиянина просто колоритным героем екатерининской эпохи.

Итак, убийство Николая II есть низвержение сакральной божественности власти, и ужасно оно именно этим (и не напоминайте, что Николай Александрович на момент убийства уже полтора года был просто гражданином Романовым – в мире "ватных" идей этого факта как бы не существует).

Парадокс в том, что после убийства царя сакральную роль в глазах "ватника" приняла на себя убившая его Советская власть. То есть, конечно, не в виде революционного ленинского Совнаркома, а сталинской империи. Она ретроспективно придает сакральность всему тому, с чем себя связывает и что выбирает себе в качестве основ традиции. Потому, например, Троцкий – дьявол во плоти, а Дзержинский – герой (не как исторический соратник Троцкого и Парвуса, конечно, а как отец-основатель НКВД-КГБ-ФСБ). Поэтому низвержение статуй Ленина – это в свою очередь символическое покушение на сакральную Советскую власть. Это деяние, на символическом уровне воспроизводящее убийство Николая II.

Такую психологию обычно возводят к патерналистско-традиционалистскому общинному сознанию, это так и не так. Советский менталитет не есть крестьянский менталитет, это особого рода ментальная система, созданная Сталиным на основе менталитета маргиналов, наполнивших города в его эпоху. Именно при Сталине произошла урбанизация, именно при Сталине страна из крестьянской превратилась в страну горожан, и эти новоявленные горожане стали такими, какими их сделали институты сталинской власти – ее школа, ее пресса, ее радио, ее массовые организации и т.д., и т.п., наконец организованный ею быт и образ жизни. Поистине, "нас вырастил Сталин на верность народу"!

Пережиточно-традиционалистское в своей ментальной основе, антииндивидуалистическое, изоляционистское и шовинистическое мировоззрение новоявленного "ватника" пришло в противоречие со старой большевистской традицией – прогрессистской, космополитической, рационалистической и даже, как это ни парадоксально, в чем-то гуманистической – во всяком случае она опиралась на хотя и извращенное, но наследие просветительского европейского гуманизма.

Советский коммунизм как ни старался, но в принципе не мог избавиться от этих родимых пятен европейского марксизма. Его падение расчистило почву для чистой, беспримесной ватной идеологии, которую можно назвать неочерносотенством

Имперская сталинская традиция обогатилась, действительно, гораздо более соответствующей ей идеологией, открыто предполагающей иерархию, традиционализм, иррационализм, ксенофобию и антиинтеллектуализм.

Однако, в отличие от традиционного черносотенства, в неочерносотенстве обожествляется только Власть. Оно лишено даже претензий на какую-то метафизику, в Бога по-настоящему не верит (не царь – помазанник Божий, а наоборот Бог – необходимый атрибут царской власти), вокруг идеи мистического единения Царя и Народа не философствует.

Однако фигура Николая II важна для неочерносотенцев не менее, чем фигура Сталина. Николай символизирует связь с традицией, тогда как Сталин – связь с современностью. Николай – это некая метафизически-идеальная ипостась сталинской империи, заменившая Маркса-Энгельса и Парижскую коммуну. Это поэтическая и сентиментальная сторона ватной идеологии. Парадоксальным образом, в неочерносотенной мифологии Николай занял место дедушки Ленина в качестве "доброго, человечного" и высокого духом, не недостаточно прагматичного предшественника Сталина. Если мы обратимся к коммунистическим рефлексиям на смерть Ленина, то там тоже обнаружим неизбывное горе от смерти "самого человечного из людей" с ужасом перед космической катастрофой:

Казалося, Земля с пути свернула,

Казалося, весь мир накрыла тьма,

И холодом отчаянья дохнула

Испуганно-суровая зима…

Кто-то идеально выразил круг идей неочерносотенцев двустишием: "Николай плюс Берия – и цела империя!"

На самом деле, "Николай плюс Берия" - это и есть их политический идеал и их представление о достодолжном мироустройстве, как сталинской империи, базирующейся не на марксизме, а на "традиционных скрепах" (Войнович со своим "Москва 2042" оказался пророком!).

И в этом смысле, в мире неочерносотенной мифологии, убийство царской семьи есть некое сакральное сатанинское жертвоприношения Агнца, из крови которого однако родился истинный Царь – Сталин-Вседержитель.