Яйцо с сюрпризом. Как томос поднял Онуфрия на войну против Фанара и разбил мечты Филарета

Битва за томос для Украины вступила в стадию ультиматумов. Вселенский патриарх Варфоломей направил главе УПЦ Московского патриархата Онуфрию письмо с призывом принять участие в Объединительном соборе. И пригрозил: после выборов предстоятеля новой церкви вы не сможете экклезиологически и канонически носить титул митрополита Киевского, который вы все равно носите сейчас в нарушение условий официальных документов 1686 года.

Соображения Варфоломея просты: либо Онуфрий присоединяется к собору, гипотетически имея шанс даже возглавить украинскую автокефалию, либо он, с точки зрения Фанара, теряет свою каноничность и становится странным персонажем, напоминающим раскольника.

То, что логика Константинополя плохо работает в апартаментах Московской патриархии, выяснилось буквально сразу. В тот же день, когда стало известно о послании Варфоломея, Синод УПЦ МП "не благословил" свой епископат и мирян на участие в Объединительном соборе 15 декабря. А днем позже церковная пресс-служба сообщила, что Онуфрий вернул письмо от Вселенского патриарха обратно в Стамбул. И таким же образом поступили некоторые епископы, получившие от Варфоломея приглашения на Собор.

Как говорит один из героев романа ужасов Ричарда Лаймона "Луна-парк", "это война, мужик".

Ее сражения предчувствуют даже те, кто являются несомненными сторонником автокефалии, хотя при этом ныне находятся в лоне УПЦ Московского патриархата. Например, митрополит черкасский и каневский Софроний, получивший недавно из рук Петра Порошенко орден князя Ярослава Мудрого IV степени. В "своих владениях" он провел тайное голосование с участием священников и выяснил, что 100 человек выступают против перехода в создаваемую поместную церковь, 30 — за, 6 — занимают нейтральную позицию воздержавшихся. Патриотическим единомыслием здесь, понятно, не пахнет.

Софроний предполагает, что после предоставления томоса в епархии будут посланы представители новой церкви. "Что делать нашим, куда нашим деваться? — вопрошает митрополит. — Где будет размещаться тот епископ, который придет туда в эту область и будет назначен? И не будет ли случайно здесь противостояния? А противостояния не избежать".

Грядущие схватки — вероятный завтрашний сценарий, который вряд ли уложится в формулу президента, успевшего всех заверить: Московский патриархат больше не будет расставлять в Украине "пальцы веером". Во всяком случае, никаких особых оснований для подобного оптимизма сейчас нет. Зато сегодня явно бросается в глаза, что происходящее не устраивает сразу все стороны, задействованные в процессе.

Онуфрия можно называть ставленником Москвы (так оно, в сущности, в сложившихся раскладах и есть), но он, как всякий иерарх, наверняка искушен если не в церковных войнах, то в церковных интригах. И просчитать, что дает ему участие в Соборе, для него не составляло никакой сложности. Ответ: ничего.

Предстоятелем его не изберут, это очевидно, а уходить на вторые роли он не собирается. Так что его реакция на ультиматум Варфоломея была вполне предсказуемой. Чтобы она была иной, с Онуфрием должны были хотя бы поторговаться. Достать из-за константинопольской пазухи не только кнут, но и пряник. Что-то посулить.

Но на этом пути, как на грех, высится фигура Филарета, которую обойти решительно невозможно: он — вдохновитель и идеолог украинской автокефалии. В идеале — ее главный бенефициар в рядах церковных иерархов. Перевести стрелку удачи с него на Онуфрия— для Фанара это что-то из разряда бескровного решения дилеммы, которую философы называют "проблемой вагонетки".

Они все взвешивают на аптекарских весах морали. Убить ли одного, направив вагонетку в ту колею, на которой лежит несчастный? Или убить пятерых, привязанных к другой колее? Жертв не избежать, но их можно минимизировать. Чисто арифметически выбор, кажется, есть. Или хотя бы его иллюзия. Примерно такая же, которой сегодня оперирует Варфоломей. Уйдя, правда, от морали в сторону прагматики. Что спровоцирует меньший раскол? На какую персону лучше поставить?

Угрозы Онуфрию вроде бы демонстрируют, что роль первой скрипки Фанар отводит таки Филарету (хотя последний, похоже, сам является частью проблемы; тот же Софроний, к примеру, считает, что в случае избрания Филарета предстоятелем "никто или мало кто" из УПЦ МП перейдет в новосозданную церковь). Однако после того как в Сети засветили проект устава украинской автокефалии, подготовленный Вселенским патриархатом, становится очевидно: светлые мечты самого Филарета также поруганы.

Не далее как в середине октября, выступая на Софийской площади, он восклицал: "Многие думают, может, не патриарх, а митрополит? Нет! Украина достойна иметь главой церкви патриарха. Другого мы не хотим знать!" И что выясняется менее двух месяцев спустя? Что Константинополь ведет игру на понижение и создаваемую церковь возглавит именно митрополит. Причем он будет отнюдь не самостоятельной фигурой. Большинству важных действий — от канонизации святых до открытия приходов на территории других стран — будет даваться зеленый или красный свет с Фанара.

Равно как о независимости и патриарших рясах того, кто будет избран ее предстоятелем. Думать, что Объединительный собор сможет снять все противоречия, связанные с томосом, что после 15 декабря в нашей церковной ситуации все поменяется и это будет для всех нас приятной неожиданностью, — нелепица в духе логического парадокса с яйцом-сюрпризом. Когда вам дают коробку и говорят: "Откройте ее, и вы неожиданно обнаружите внутри яйцо". Так не бывает. Либо в коробке увидите яйцо, и в этом не будет ничего неожиданного. Либо вашему взору предстанет нечто неожиданное, но это, увы, не будет яйцом.

Не исключено, что и сама коробка в нашей ситуации может обернуться ящиком Пандоры. На самом дне которого под захлопнутой крышкой, как известно, осталась лежать Надежда, тогда как все несчастья и бедствия успели выпорхнуть из него и разлететься по свету.

Все материалы автора можно прочитать здесь