Соль Украины. Нужно ли специально искать национальную идею

Есть некая цикличность в том, как мы раз за разом возвращаемся к поиску национальной идеи. То ли каждая новая годовщина провозглашения Независимости пробуждает желание поговорить о чем-то… государствообразующем, то ли каждый заход на новый политический цикл заново ставит перед нами вопрос "а куда идем-то? и зачем?"

Принято считать, что без ответов на этот мы непременно придем куда-то не туда, а то и вовсе никуда не придем, прекратим свое существование по причине распада и деградации. Точнее, сначала деградации, а потом распада — потому что обычное и природное желание всех биологических существ выжить и оставить потомство (да еще и сделать так, чтобы и оно тоже выжило) уже стало хорошим тоном и признаком элитарности даже объявлять недостойным Государства и нации.

И это, несмотря на то, что большинство вполне себе успешных ныне государств на протяжении большей части своей истории только этим — выживанием — и занимались. До всего остального у них руки доходили разве что в перерывах между перманентными кризисами и войнами. Даже многие прорывы цивилизационного масштаба (типа открытия Америки) изначально выглядели то авантюрами, то случайностями.

И здесь бы еще вспомнить, что задача выживания стоит в стране, находящейся, во-первых, на пороге самого глубокого в Европе демографического кризиса, во-вторых, в состоянии войны, в-третьих, борющейся с экономическим спадом. И это вполне себе нормальная задача. Тут бы на текущие вызовы дать ответы — тем более что исторические уроки прямо к этому призывают — а потом (или хотя бы вместе, а не вместо) искать наполнение национальным идеям и целям.

Впрочем, наряду с теми, кто год за годом ищет национальную идею существуют и люди, которые полагают, что национальная идея — это что-то типа смысла жизни. "Я нашел — я молодец. То, что вы все еще ищете, так это с вами что-то не так". Национальная идея в их понимании при этом может звучать как "Україна понад усе", "Незалежність понад усе" или "Україна — не Росія". И почему бы всем остальным просто с этим не согласиться.

Проблема в том, что так это не работает.

Национальная идея — она потому так и называется, что становится точкой сборки, символом, точкой единения нации, причем нации политической, а не просто какой-то одной этнической группы. "Нация рождается и становится нацией, когда она объединяется вокруг национальной идеи", — так принято говорить и думать у нас.

Может, кстати, не только рождаться, но и возрождаться, и перерождаться, и обновляться, окрыляясь новой национальной идеей. И тогда, мол, происходят те самые цивилизационные повороты и прорывы. Не потому, что элита решила, что он нужен (по совершенно практическим соображениям потребностей выживания и отражения настоящей или возможной агрессии), вооружилась субъектностью и волей (решимостью), а потому что элита смогла сгенерировать новую национальную идею.

Вот сформулировала нечто — и все, мышки стали ежиками, легко и просто, сами.

Эту сентенцию о первичности и обязательности создания национальной идеи, привычно повторяют и считают аксиомой, а тем временем это может быть и предположением, которое еще нуждается в доказательствах. Нередко удобно объявить какое-то утверждение истиной в последней инстанции, когда предоставить доказательства проблематично.

А тем временем формула национальной идеи может быть не условием, а признаком. Не идея создается — и потому рождается нация, а нация кристаллизуется в процессе ответов на текущие вызовы — и уже потом кристаллизуется идея.

И в таком случае все, кто ищет или пытается заново создать некую формулу (и объявить ее национальной идеей) либо отказывают украинской политической нации в существовании, предполагая, что ее рождение еще только предстоит, либо пытаются манипулировать сознанием масс и "перепрошить" исторически сложившиеся установки.

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Українська незалежність. Як не програти націю і державу

Но если принять за данность, что Украина (а значит, и украинская политическая нация — потому что не бывает государства без людей) существует как минимум 28 лет (а до того этому предшествовала славная история становления государства и борьбы за обретение Независимости), то это означает, что и украинская национальная идея у нас, конечно, давно уже есть. Просто, возможно, мы не готовы ее сформулировать — или настолько слепы, что не видим того, что на поверхности. Какова же она?

Национальной идеей не может быть голый факт отличия от кого-то, и тем более основанный на противопоставлении качеству, присущему другой нации. У них — русское, а у нас — украинское, это не национальная идея, это только признак, еще и сформулированный как ответ на чужую самоидентификацию.

Идея должна отвечать на вопросы "куда идем" или "зачем", ей мало "какой". А еще она в идеале должна являться не просто связующим звеном, цементом, скрепляющим некую гражданскую общность — и она должна быть нашим даром миру и причиной привлекательности нашего пути.

И если национальные атрибуты-качества до настоящего времени оказались неспособны даже объединить вокруг себя население (и наоборот являются поводом для раскола) — значит, с ними пора прекратить носиться как с "нациеформирующими" и заняться, наконец, настоящей идеей.

Нет, это не значит, что качества "не важны" — еще как важны! Но настоящий ответ на вопрос "как и за что Вы любите Украину" дан еще Шекспиром в "Короле Лире": как соль, я люблю как соль. Не надо говорить за что, не надо доказывать, как сильно — главное, что без этого вы не мыслите свою жизнь, свое выживание и продолжение в потомстве.

Не нужны никакие особые опознавательные знаки, атрибуты и доказательства того, что человек –украинец, если он сам себя таковым определяет. Он — украинец, и любит свою Украину… как соль. Да, в том числе, имеет право об этом даже не знать и вот так — "я люблю" — не формулировать. Может делать это молча и быть глухонемым и безграмотным. Может иногда сомневаться и проклинать. Он украинец — и больше ему ничего не нужно. Его земля, его соль, у него под ногами.

Но вернемся к следующему фактору после фактора объединения — что мы можем дать миру? Ответ, что нашим даром миру является, например, украинская песня — несерьезен, как минимум. Это опять же качество, признак. И такого добра у мира у самого полно, уж простите.

И даром миру, например, японцев, не являются аниме. Да, это дар в культурном смысле, но каким образом это цивилизационный прорыв или причина захотеть стать японцем?

Впрочем, они настолько самодостаточны, что и не стремятся кого-то в японцев превратить. Их экспансия совсем иного плана, ее можно назвать экспансией внутренней закрытости. В принципе, это и есть, пожалуй, национальная идея. И ради нее они идут по пути совершенно отличному от всего мира пути, революционном пути, ставящем, возможно, мир, такой, каков он есть сейчас, на грань выживания. Свой демографический кризис, например, они решают не путем привлечения чужаков-мигрантов, а работая над роботами и максимальной автоматизацией всех процессов. Проблему старения населения превращают в не-проблему, интегрируя даже глубоких стариков в общество и обеспечивая активную старость.

Вот это — дары японцев миру, это делает их проект проектом цивилизационного значения. Да, потому что способно изменить весь мир и общество — и в том числе потому что способно создать угрозу для всего мира в том виде, каков он есть сейчас.

Так и наш дар, наш цивилизационный прорыв, только тогда сможет не просто объединить нас самих (что, в принципе, уже было бы неплохо), но и превратить нас в Субъект и центр влияния, когда мы сможем предложить что-то новое не просто себе, а и миру. Или, скорее, сформулировать и показать то, что у нас уже есть.

Нам свою идею даже заново придумывать не нужно, она и так все время у нас перед глазами — зашифрована в вязи нашего герба и в сакральности игры семантических смыслов, когда одно это слово в нашем языке содержит сразу два невероятно сильных посыла. "Воля" — как свобода, "свобода от" и одновременно "свобода для", потому что "Воля" — это еще и воля, то есть решимость действовать.

Ее, эту формулу, достаточно просто вспомнить. И перестать отвлекаться и реагировать на тех, кто все делает, чтобы нас отвлечь. И понять ее значение — потому что это еще и "отцепитесь от нас все", от олигархов, до мирового капитала, от внешнего агрессора, до… собственного Государства субъекта, имеющего монополию на насилие. Да, можно сказать, что речь идет о хаосе и анархии — а можно, что речь идет о построении общества, где каждый берет на себя ответственность за себя, свою семью и свою громаду. Это не про "моя хата с краю", а про продолжение — "прешим ворога стрічаю". Встречаю сам — и ожидаю увидеть рядом таких же свободных и вольных, полных решимости самостоятельно отвечать на любые вызовы.

И да, эта идея настолько сильна, что и будучи не новой, как любая сильная идея, она способна изменить мир. И создать угрозу существующему порядку, а как же — не поэтому ли каждый раз, когда она здесь у нас поднимает голову, немедленно находятся и внешние, и внутренние силы и обстоятельства, которые отбрасывают реализацию идеи "вольная Украина — страна вольных людей" далеко вне зоны нашего внимания?

Но все же у нас есть хорошие шансы, что время ее пришло. Потому что если она жива до сих пор (и даже пробралась на государственный Герб — пусть на "малый", пусть негласно и неофициально) — то она невероятно жизнеспособна.

Нам остается только одно — ей следовать. Собственно, именно это и делают с национальными идеями.