Неразменная монета

Своя дорога
— Олесь, у вас два высших экономических образования, почему вы не сделали бизнес-карьеру? Зачем ушли в политику?
— А есть такая профессия "политик"? В данном случае мы говорим о нас как о скромных деятелях городского хозяйства, которые влияют на принятие решений в столице, ну и в каких-то микромасштабах являются политиками. Но политик может быть эффективным только в том случае, если у него есть базис, понимание того, как нужно руководить. Экономическое образование во многом этому пониманию способствует. Например, на этот год мы приняли бюджет Киева, который на треть больше предыдущих. Меня как экономиста это радует.

— Ну а почему вы не пошли по стопам отца, который де-факто контролировал всю телекоммуникационную отрасль в Украине (Станислав Довгий, экс-глава ОАО "Укртелеком", экс-председатель Госкомсвязи, сейчас народный депутат от "Нашей Украины"). Почему вы, например, не работаете в "Укртелекоме"?
— Знаете, у Высоцкого есть песня о колее. Ее суть в том, что большинство людей живут в рамках накатанной колеи, по чьей-то протекции и уже от рождения имеют заранее предсказанное развитие событий. Мой отец всегда демократично смотрел на то, как я выбивался из колеи и пытался строить свою дорогу. В детстве это сопровождалось большими переживаниями и волнением родителей, а на сегодняшний день — какой-то дополнительной гордостью, которую, смею заявить, они ощущают. А что касается моего отца, то почему-то никто не говорит, что Станислав Довгий двигался в русле науки, является членом-корреспондентом Академии наук Украины, был министром науки. Почему-то представления о нем строятся только исходя из информации, которая больше всего тиражируется в Интернете, — его вспоминают как человека, занимавшего руководящую должность в отрасли связи. На самом деле мой отец человек более многогранный, и его настоящим делом является кибернетика, математика, и только потом "Укртелеком".

— Но и вы не в научном институте работаете. Так что и по этому отцовскому пути не пошли.
— Так я и говорю, что не иду по стопам отца как раз благодаря ему. Я горжусь его достижениями, но чтобы демонстрировать свои собственные качества нужно иметь для этого возможность. Когда отец учил меня плавать, бросил меня в воду, и только спустя какое-то время я узнал, что рядом плавал его друг, который меня на всякий случай подстраховывал.

— Сейчас отец тоже вас подстраховывает?
— (Смеется) Сейчас я уже месяц не могу с ним встретиться. К сожалению, на это нет времени. Поэтому мы ограничиваемся редкими звонками друг ругу. В силу занятости, которая свалилась на нас, возможность встречаться и обсуждать жизненные вопросы стала появляться намного реже.

— Вы сейчас тот человек, который может повлиять на решение мэра? Леонид Черновецкий прислушивается к вам?
— Я один из тех, чье мнение Леонид Михайлович может спрашивать в процессе принятия решения. Но я все-таки хочу заметить, что он не тот человек, которого можно заставить принять решение. Да, он советуется с людьми, что есть редким качеством многих топ-менеджеров. И если ты несешь какую-то здравую мысль или аргументируешь свою позицию, он обязательно учтет твое мнение. Если же ты просто занимаешь позицию или к чему-то его склоняешь, не имея аргументов, то насколько бы ты ни был близок к Леониду Михайловичу, он это не воспримет.
Хирургические методы

— Вам лично опыта хватает? Что вы, как молодая кровь городской власти, предложили для решения вопросов из "долгого ящика"?
— То, что мы и реализуем.

— Кто — "мы"?
— Мы — это команда, которая находится рядом с мэром... Мы предложили и пытаемся внедрять смело-реформаторский подход. Это можно отнести и к тарифам, хотя здесь вопрос острый, дискуссионный и, наверное, были моменты, которые мы недостаточно внимательно проработали. На самом деле это большой и сложный вопрос, вопрос всей системы ЖКХ, которая на последнем издыхании доживает свои дни. И можно, занимаясь популизмом и боясь принять непопулярные решения, делать вид, что этой проблемы не существует. А можно иметь достаточно смелости и заняться реформированием ЖКХ. Но это в том случае, если ты смотришь на свое положение сейчас, как на начало, а не конец политической карьеры. Сильный тот, кто не боится принимать непопулярные решения, которые лишь через некоторое время дадут результат. Я часто привожу такой пример: ни одному человеку не нравится, когда он обращается к зубному врачу, но когда боль проходит, человек благодарит доктора.

— То есть вы предлагаете использовать методы хирургического вмешательства?
— Сто процентов. Если не действовать сейчас, мы лишь продолжим затягивать тугой узел городских проблем. Поэтому, чтобы увеличить поступления в бюджет с коммунальных рынков в 30 раз, чтобы навести порядок на парковках, в медицине, нужны конкретные реформаторские шаги.

— Решение отдать 1,5 млрд. грн., запланированных на социальные программы в качестве компенсации за снижение тарифов "Киевэнергохолдингу" (об этом заявила заммэра Киева Ирэна Кильчицкая), — реформаторский шаг?
— У "Киевэнергохолдинга" есть определенный процент, а именно 39% частного капитала, который должен быть инвестирован в развитие входящих в него компаний. Но холдинг все-таки коммунальный — 61% его акций владеет громада в лице горсовета. Дивидендов и прибыли эти компании не приносят, и для того, чтобы трубы, которыми пользуется водоканал, системы очистки воды или теплообеспечения соответствовали современным требованиям, мы должны привлекать дополнительные средства, инвесторов. Но никаких 1,5 млрд. грн. "Киевэнергохолдингу" не отдавалось. Я вообще не понимаю, откуда взялась эта цифра...

— Оппозиция, в частности сопредседатель Блока Кличко Владимир Бондаренко, заявляет, что выделение этих денег — сделка между Черновецким и депутатами-бизнесменами, близкими к "Киеэнергохолдингу".
— Депутатов у нас в оппозиции 40 человек, многие из них вообще не несут ответственности за то, что говорят. Я не хочу комментировать конкретного человека по одной причине: он, похоже, усвоил, что в сегодняшнем правовом поле все им сказанное, даже откровенная ложь, не может быть предметом юридической ответственности. Я не говорю, что плохо отношусь к критике. Я ее уважаю, но критика — это то, что мы слушаем и что нас заставляет смотреть на ошибки, совершенствоваться. А безответственная ложь — это то, чем засоряют эфир, и что является источником дезинформации.

Власть как инструмент
— Как вы относитесь к закону об императивном мандате? Вы согласны с мнением, что подписание закона Президентом означает, что Виктор Ющенко охладел к мэру Черновецкому и больше не поддерживает его?
— Во-первых, когда голосовался этот закон, Юлия Тимошенко и ее политическая сила развили очень бурную агитпроповскую деятельность по всей стране. Все чуть ли не сводилось к одному: вот примем закон об императивном мандате, и все проблемы решатся — тарифы понизятся, цены упадут. Но вот прошло время, и что мы видим? Назад во фракцию БЮТ по всей Украине вернулись единицы местных депутатов. Так зачем, спрашивается, было лоббировать принятие этого закона? Чтобы рассказать всему миру, что именно фракции БЮТ повсеместно покинули десятки депутатов? Чтобы народ побежал жалеть "бедную Юлю"?.. Не понимаю, откуда такой мазохизм у этой политической силы!

Во-вторых, на сегодняшний день депутаты Верховной Рады уже отправили представление по этому закону в Венецианскую комиссию. После ее выводов, несомненно, они обратятся в Конституционный суд. Я уверен, что и Венецианская комиссия, и Конституционный суд будут в своем решении единодушны — закон об императивном мандате в нынешнем его варианте недемократичен. Поэтому в парламенте будет зарегистрирован законопроект о внесении изменений в этот закон.

И, в-третьих, не знаю, как вы, но я не считаю возможным давать оценки действиям Президента страны, являющегося гарантом Конституции.

— Но разве заявление Черновецкого о разрыве отношений с "Нашей Украиной" не подтверждение того, что Президент к нему охладел?
— Леонид Михайлович в своем заявлении четко дал понять, что отношение к "Нашей Украине" и к Президенту Украины — это две разные позиции. Леонид Михайлович уважает Президента и всячески поддерживает его курс. Но партия сейчас во многом ассоциируется не с Президентом, а с группой людей, которые используют его доброе имя в своих спекулятивных целях.

— Вы так защищаете мэра, а ведь уже давно ходят разговоры, что он может пожертвовать вами, чтобы сохранить свое кресло. Вы в это верите?
— (Молчит) Во-первых, я уверен, что Леонид Михайлович, принимая какое-либо кадровое решение, в том числе по моей должности, будет исходить исключительно из профессиональных качеств. Он не будет принимать и никогда на моей памяти не принимал конъюнктурных решений. Во-вторых, мне совершенно безразлично, что и где, как вы говорите, муссируется. У меня нет времени и желания обращать внимание на то, что пишут провокаторы на заборах...

— Так вы чувствуете, что можете лишиться должности или нет?
— На сегодняшний день я являюсь членом команды Леонида Черновецкого. Я отношу себя к тем людям, которые пытаются расти в команде мэра и с его помощью демонстрировать успехи. Исходя из этого я, как секретарь Киевсовета, избранный на эту должность большинством депутатского корпуса, чувствую, что обязан работать на своей должности на благо всех киевлян.

— То есть вы верите, что мэр вас не предаст?
— В нашей команде вообще такого понятия как предательство не существует. Этим мы и сильны. Предательство — это высшая степень политиканства, которым занимаются такие акулы политического предательства, как Юлия Тимошенко, и такие шавки предательства, как Бондаренко.

— Но даже если говорить языком цифр, больше половины киевлян не поддерживает действия нынешней столичной власти. Так что вы все равно можете потерять должность.
— Языком каких цифр? Подавляющее большинство киевлян не поддерживало предыдущую столичную власть, о чем красноречиво говорят результаты прошедших выборов. А Леонида Черновецкого как раз большинство киевлян и поддержало (31,8 %, что составляет лишь пятую часть от всех киевлян, имеющих право голоса — Фокус). И только по окончании его каденции избиратели, а не социологи в кавычках, дадут ему свою оценку. На выборах. Действительно, сегодня мы нашли в себе смелость принимать те непопулярные шаги, которые сказываются на рейтингах. Мы это прекрасно понимаем. Но власть для нас — это инструмент реализации тех шагов и подходов, которые мы считаем правильными.И не надо нас пугать референдумом...

— Но если референдум все-таки случится, где вас искать, чем будете заниматься?
— Что значит — "случится"? Референдум — это форма волеизъявления избирателей. Сначала нужно услышать, что они изъявляют и какая их часть, а потом уже думать, чем заниматься. Покамест, мы видим, что инициаторы референдума никак не могут оформить без ошибок необходимые для регистрации документы... Я вижу, вас очень волнует вопрос моего будущего. Что ж, напишите: у Олеся Довгого будет чуть больше времени для того, чтобы выбыть из рейтинга самых завидных женихов и попасть в рейтинг тех, кто успешно занимается своей семьей. (Улыбается)

Капитальные ценности
— А сейчас как вы успеваете и поработать, и отдохнуть?
— Работа занимает почти все мое время. Но жаловаться грех. Я знал, на что иду.

— Вы ездите на дорогой машине, BMW 7-й серии, вас видят в дорогих ресторанах... На какие средства вы живете? Тем более, что вы якобы отказываетесь от премий.
— Действительно, я часто отказываюсь от надбавок. Еще до прихода на должность секретаря горсовета несколько лет подряд я декларировал высокие доходы. В прошлом году я задекларировал не 3,7 млн. грн., как писали в прессе, а порядка 4,5 млн. грн. А в этом году в декларации, которую я только подал, значится доход около 3,5 млн. грн. Кстати, все, что вы видите в этом кабинете, начиная от дивана, на котором сидите, заканчивая картинами, куплено за мои собственные деньги. На мое содержание не тратится ни копейки госсредств.

— Где вы заработали эти деньги? У вас есть какой-то бизнес?
— Доход, который позволяет мне говорить о своей обеспеченности, сформирован в процессе операций на рынке недвижимости и с ценными бумагами, что близко к моему экономическому образованию. Этим я занимался до прихода во власть. То есть в какой-то момент меня можно было назвать бизнесменом. Но я понимаю, что кое-кто может на этом спекулировать. Так, к сожалению, устроена человеческая натура. В этом будут что-то искать или трактовать негативно.

— Другими словами, у вас есть некий капитал, который позволяет вам свободно и обеспеченно себя чувствовать?
— Этот капитал задекларирован. Это капитал, с которого уплачены налоги. Это капитал, который позволяет мне честно смотреть вам в глаза, объясняя, например, покупку путевки в Париж для сестры или наличие автомобиля, на котором я езжу.

— Вы еще дружите с Андреем Ющенко?
— Да. Для меня дружба не зависит ни от фамилии, ни от конъюнктуры.

— Какую службу сослужила вам история с телефоном? Вам, столь активному политику, не обидно, что страна узнала Олеся Довгого как человека, который подарил сыну Президента дорогой Vertu?
— Ничего зазорного, как вы выражаетесь, в истории с телефоном я не вижу. Я подарил телефон своему другу. В то время Андрей был у всех на виду, заказчикам и авторам публикаций о нем, видимо, было выгодно создавать вокруг сына Президента некий ореол скандальности. Обо мне же в то время отсутствовала какая-либо публичная информация. Вот и подхватили эту тему с телефоном. Сегодня о ней уже давно все забыли. А вообще к таким вещам я отношусь с пониманием. Так сказать, издержки профессии...

— Вас не коробит, когда к вам по имени-отчеству обращаются?
— Мне больше нравится, когда меня называют просто Олесь. Я исповедую принцип: будьте проще, и тогда люди потянутся к тебе.