Приднестровье. Избавление от зависимости

Из Одессы в Тирасполь мы едем на древнем ЛАЗе: характерная вонь, вместо раздельных кресел – спаренные сиденья, на окнах – красные занавески с бахромой. Вместе с нами в Приднестровье следуют пенсионеры – старики, как вскоре выяснилось, с крепкими нервами. На подъезде к границе в лобовое стекло нашего автобуса угодил булыжник, салон со звоном усеяло мелкими осколками. Водитель притормозил на обочине и спокойно принялся очищать приборную панель от битого стекла. Пассажиры со скукой глядели в окна – инцидент их ничуть не взволновал.

– Как считаете, Приднестровье признают независимым государством? – воспользовался я гробовой тишиной.

– Было бы неплохо, – немного поразмыслив, улыбнулась одна из старушек. – Тогда бы наши деньги хоть чего-то стоили. А так что – просто бумажки!

Одного вопроса хватило для того, чтобы через пару минут приднестровский конфликт начали живо обсуждать всем автобусом.

– То, что случилось на Кавказе, здесь не повторится. Сейчас у нас с молдаванами хорошие отношения, – объяснял один из попутчиков. – Ведь там много родственников, друзей.

– Тогда зачем отсоединяться от них? Может, лучше жить в одной стране?

– Нет! – к беседе неожиданно подключилась девчонка лет шестнадцати. – Приднестровье – богатый край. Если мы объединимся с Молдавией, сюда придут румыны и все у нас заберут.

– Ну все, кончайте эти разговоры! – рявкнул другой пассажир, встряхнув газетой у себя перед лицом.

– Почему это? У нас свобода слова! – контратаковали пенсионеры и заспорили еще громче.

На границе все умолкли и приготовили паспорта: украинские, российские, молдавские. С приднестровскими документами границу никто не пересекает – выданные непризнанным государством бумаги недействительны за пределами ПМР.

Спустя полчаса автобус ехал по Приднестровью, но уже без нас. "Журналистам без аккредитации въезд в страну запрещен", – пояснили сотрудники миграционной службы и отправили нас за шлагбаум.

Пока Верховный совет, министерство информации, МИД и МГБ (министерство госбезопасности) Приднестровья рассматривали редакционное ходатайство, мы стояли между украинским и приднестровским блокпостами. Их соединяет мост через болото. По нему в обоих направлениях движется народ – кто на машинах, кто пешком, кто с гружеными "кравчучками", кто просто с бутылкой пива. Некоторые из направлявшихся в ПМР вскоре, матерясь, возвращаются обратно.

С наступлением сумерек нас наконец пустили в республику.

– Только не останавливайтесь в гостинице "Аист", – по-свойски советует на прощанье пограничник. – Там комары.

Back in USSR
Мы остановились в гостинице "Аист". В другой гостинице – "Тимоти" – что по соседству с парикмахерской "Гламур", все места были забронированы для высоких гостей, которых в Тирасполе ждали ко Дню независимости республики.

– Комары у нас после наводнения, – сразу предупредила администратор "Аиста". – Если покусают, не расчесывайте!

Фойе и номера гостиницы переносят в прошлое. Это ощущение дополняет прогулка по городу. Милиция – в форме советского образца. Рубли больше похожи на игрушечные деньги для "Монополии". На центральной площади громадная лента с лозунгом "Политику России по защите Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья – поддерживаем!". Портреты президента республики. Статуя Ленина. Автоматы с газировкой. И, наконец, реющие на центральной улице серпастые и молоткастые знамена.

На площади Суворова идет репетиция военного парада. Из громкоговорителей несутся патриотические четверостишья:

...И взметнулись согласно мандаты!
Быть! Даешь, депутаты, закон!
И от той исторической даты
Мы – страна! Мы отдельно живем!..

Впрочем, все вышеописанное резко диссонирует с другими проявлениями городской жизни. Пацаны, гоняющие по тротуарам на маунт-байках, обмениваются по-рэперски мудреными рукопожатиями. Уровень обслуживания в кафе и магазинах – отнюдь не совковый, да и на афише кинотеатра, слава Богу, не "Королева бензоколонки", а перекачанная спина Халка.

Шериф пришел
– Да, жить здесь можно, – говорит студент­ка Кишиневского медицинского университета Александра Андрианова. – Но молодежь все равно уезжает на заработки – в Москву, Одессу, Киев, Чехию, Израиль. В Приднестровье зарплаты низкие, на государственных предприятиях – около ста долларов. На фирмах больше платят – четыреста-пятьсот.

"На фирмах" – фактически означает в "Шерифе". Бизнес-империя со столь властным именем освоила в ПМР практически все виды предпринимательской деятельности: торговлю нефтепродуктами (как в розницу, так и оптом), стройматериалами, промышленными и продовольственными товарами. Интернет, телевещание и телефонная связь также монополизированы "Шерифом". Кстати, о связи: в Тирасполе ваш мобильный телефон превращается в не более чем записную книжку – здесь нет сети GSM, поэтому звонить вы не сможете. У местных жителей мобильники ориентированы на сеть CDMA.

Водитель "Волги", согласившийся подбросить нас от границы до Тирасполя, то разгоняется до 100 км/час, то глушит мотор, пытаясь сэкономить таким образом топливо. Встречающиеся на пути заправки мы проезжаем: они "не подходят".

– Моя фирма оплачивает мне бензин, только если я заправляюсь на "Шерифе", – объясняет парень.

Горожане рассказывают, что "Шерифом" руководит сын президента ПМР Игоря Смирнова, что мегакомпания освобождена от таможенных пошлин, не платит в приднестровскую казну налогов, подминает под себя весь малый бизнес, и вообще в сферу влияния "Шерифа" соваться опасно.

Однако народному депутату, члену партии "Обновление" Петру Пасату компания "Шериф" импонирует – в первую очередь тем, что, в отличие от остальных инвесторов, не боится вкладывать деньги в инфраструктуру ПМР.

– Есть и политические, и экономические риски: завтра придет Молдавия и заберет всю собственность "Шерифа"! Тем не менее эта компания все заработанные деньги вкладывает в Приднестровье, а не выводит в офшоры, – говорит депутат.

Но в то, что Молдавия однажды "придет", в Приднестровье мало кто верит. Правобережье Днестра стремится к сближению с Румынией, Левобережье – с Россией. Жить в одной стране и двигаться в разных направлениях – невозможно.

Россия спешить не будет
– Сегодняшняя политическая элита Молдавии прошла обучение в Румынии. Они настолько романизированы, что уже не мыслят себя разными государствами, – говорит начальник генштаба, первый заместитель министра вооруженных сил ПМР, генерал-лейтенант Владимир Атаманюк. – Неслучайно в Молдавии время от времени поднимают вопрос об объединении с Румынией. И они добьются этого! Две Германии объединились, два Вьетнама объединились и два румынских государства в конце концов объединятся. Но Приднестровье не было Румынией и никогда не будет! – заверяет военный.

Впрочем, на то, что вслед за кавказскими республиками Россия признает и Приднестровье, здесь также никто не надеется.

– Россия в первую очередь заинтересована в том, чтобы Молдавия сохранила свой нейтральный статус – не вступала в НАТО, и чтобы здесь сохранился российский миротворческий контингент, – считает Петр Пасат. – К тому же есть и экономический нюанс: многие владельцы приднестровских приватизированных предприятий – экономические агенты России, а неоднократные заявления Молдавии о том, что она не гарантирует законность приватизированных объектов после объединения страны с Приднестровьем, конечно, настораживают российских инвесторов. Поэтому говорить о том, что сейчас Россия признает и Приднестровье, не стоит.

С Фокусом беседует и.о. министра иностранных дел ПМР Владимир Ястребчак

– Если Молдавия так никогда и не признает независимость Приднестровья, что тогда?
– Современные международные отношения, современная система международного права позволяют принимать решения о независимости тех или иных государств, основываясь не только на мнении бывшей метрополии. Это подтверждает опыт Косово, Абхазии и Южной Осетии.

– Как повлияют кавказские события на приднестровский конфликт?
– Когда возник прецедент с Сербией и Черногорией, нам говорили, что это разовый случай, который никогда не повторится. После Косово нас убеждали в том, что на постсоветском пространстве подобному не произойти. Но логика жизни говорит о другом. Кавказские события повлияют на позиции сторон в приднестровском конфликте. Кто-то будет настаивать на форсировании его решения. Но невозможно соединить за месяц-два то, что на протяжении 18 лет неуклонно разъединялось.

– Каких шагов вы ждете от РФ?
– Мы исходим из того, что РФ в приднестровском конфликте – посредник и гарант, точно так же, как и Украина. И для нас оптимально – я сейчас утрирую – чтобы Приднестровский конфликт был единственным, где российские и украинские миротворцы воевали бы по одну сторону линии фронта. Ведь унсовцы и российские казаки сообща дрались только здесь, во всех остальных конфликтах они бились по разные стороны.

– Лично вы ездите в Молдавию?
– Сейчас у нас объявлен мораторий на контакты с органами власти Республики Молдова, но мы, как представители внешнеполитического ведомства, туда ездим. Хотя далеко не все члены правительства ПМР могут поехать в Кишинев – в отношении многих из них власти Молдовы возбудили уголовные дела.

Приднестровье. День независимости (17 фото)