Кто такая Перл Харбор, и какое кино любит Питер Веббер

Британский кинорежиссер начинал карьеру на телевидении. Занимался монтажом, причем застал те времена, когда монтировать приходилось целлулоидную пленку. Рассказывают, на фестивале короткометражек в Бухаресте член жюри Веббер так расстроился из-за ошибки монтажа в хорошей картине, что воскликнул: "Я никогда этого не прощу режиссеру". Разножанровые ленты самого Веббера объединяет безошибочно заданный ритм и верно выбранная интонация.

В июне Веббер проводил в Киеве двухдневный семинар по кастингу для украинских киношников. Занятия проходили на Троещине. Единственное, что режиссер увидел в столице кроме троещинских пейзажей, был Майдан. Его апокалипсический вид впечатлил британца. "Как бы это ни прозвучало, но в разрушениях и трагедиях очень много визуальности", — сказал он Фокусу.

Почему он: Возглавит жюри международной конкурсной программы ОМКФ, который пройдет в Одессе с 11 по 19 июля

Ваш аватар в скайпе — снимок истукана с острова Пасхи. Почему такой выбор?
Я только что закончил снимать документальный фильм, который называется "10 миллиардов". Съемки проходили на острове Пасхи. Это кино о смене климата, о том, как прекрасен и разнообразен мир, и о коллапсе, к которому может привести наплевательское отношение к окружающей среде. Остров Пасхи — отличное место, чтобы продемонстрировать это.

Вы планируете показать этот фильм на Одесском кинофестивале?
Пока не знаю. Два дня назад я его закончил. Сказал продюсерам, что хотел бы привезти в Одессу. Сейчас все зависит от них.

Этой зимой украинских кинематографистов можно было встретить с камерами на Майдане. Трагедия оживила кинопроцесс в Украине.
Когда история происходит, это надо снимать. Режиссер получает уникальную возможность документировать то, как пишется история его страны. Тем более в наше время — документировать события может каждый. Пускай даже на айфон. В Одессе я хочу посмотреть фильм Лозницы (украинский режиссер Сергей Лозница входит в состав жюри ОМКФ. — Фокус) "Майдан".

Один из снятых вами документальных фильмов — о фантомных болях. Вы узнали что-то новое о человеке во время съемок этой картины?
Снимать этот фильм было очень трудно. Один из ключевых эпизодов для меня — операция на мозге. Семь утра. Женщина-пациентка была в сознании, и доктора фактически снимали с нее скальп. Меня поразило, что врачи переговаривались во время этого. Говорят, что мозг — карта тела человека. Если дотрагиваются до твоего мозга, ты ощущаешь это прикосновение, например, у себя в ноге, руке. Это своего рода вторжение в тело через мозг. Увидеть такое в реальности было чем-то невероятным. Кроме того, для меня это еще и личный опыт. Моя мама страдает от фантомных болей.

Раз уж заговорили о личном опыте. В юности вы изучали западное искусство. Это помогло вам снять фильм о Вермеере "Девушка с жемчужной сережкой" так, будто этот художник ваш близкий знакомый?
Да, у меня диплом по истории искусств, в основном тогда я фокусировался на западном искусстве XVII века. И это здорово, когда вдруг понимаешь, что знания, полученные в студенчестве, можешь применить в работе. Снимая фильм, ты идентифицируешь себя с персонажем. В случае с Вермеером я говорю об этом осторожно. Я отдаю себе отчет: он гений, я — нет.

Сцена, в которой Вермеер (Колин Ферт) прокалывает ухо служанке (Скарлетт Йоханссон), была прописана в сценарии или вы придумали ее по ходу съемок?
Эта сцена была в сценарии. Именно она побудила меня снимать фильм. Я бы не хотел как-то ее интерпретировать, потому что все, о чем эта сцена, есть в ней самой. Для меня это сердце фильма. Если бы пришлось сократить ленту до одной сцены, я бы оставил именно ее.

В отличие от "Девушки с жемчужной сережкой", ваша связь с главным героем фильма "Император" — американским генералом — довольно слабая, или мне показалось? (Действие происходит в 1945 году в Японии. — Фокус)
"Император" — другой фильм, между мной и героем нет личной связи. В этой картине я пытался показать, как после войны наступает очень сложный период мира, когда нужно находить решения проблем.

В картине есть фраза: "Мы оккупанты, но надо показать им, что мы освободители". Вы сами кем считаете американцев в том конфликте?
На большинство вопросов, которые ставятся в "Императоре", нет однозначных ответов, потому что войну начать очень легко, но очень сложно ее завершить. В фильме я пытался проанализировать, как американцы ищут путь к примирению. Что же касается вопроса о том, освободители они или оккупанты, ответ зависит от того, на чьей вы стороне. Мы очень хорошо знаем, что история пишется победителями, но я в своем фильме пытался выслушать историю из уст побежденных.

Была ли разница в восприятии этого фильма японцами и американцами?
В Японии фильм прошел с большим успехом, чем в США. Во всяком случае сборы там были выше. Японцы были приятно удивлены тем, что люди с Запада сняли такой фильм. Потому что раньше ленты на эту тему были в основном пропагандистскими — с негативным отношением к японцам. В Америке обратную связь я чаще всего получал от старшего поколения. Американские подростки вообще плевать хотят на историю. Вот пример. На один из показов в США пришел ветеран войны. Он долго и горячо рассказывал о Перл-Харборе, о том, как гибли его друзья, о том, какой это был ад и какое это чудо, что удалось выжить в той бойне. В зале было много подростков. Они слушали его, затаив дыхание. Когда ветеран закончил речь, с заднего ряда руку поднял школьник и задал вопрос: "Это, конечно, все очень круто, что вы тут рассказываете, но я так и не понял, кто такая Перл Харбор".

Исчерпывающая картинка. А вы видели фильм "Солнце" Александра Сокурова о японском императоре Хирохито?
Конечно. Я большой поклонник Сокурова. Он прекрасный режиссер. Но у него иной подход. Я снимал другой фильм, и для другой аудитории.

Слышали о скандале с Сокуровым? Он вынужден был извиниться перед Путиным за свое выступление на "Кинотавре", где призвал президента освободить политзаключенных России.
Правда? Надо погуглить, я об этом ничего не слышал. С господином Путиным надо быть очень осторожным. Неважно, режиссер ты или политик.

Вы будете главой жюри международного конкурса Одесского кинофестиваля, от вашего голоса многое зависит. Насколько вы авторитарны в своих суждениях и каковы ваши критерии оценки фильма?
Мой голос — всего лишь один из нескольких. То, что я глава жюри, поверьте, не будет определяющим. Даю гарантию — в этом смысле я не Путин (смеется). Что касается критериев оценки кино, для меня важен баланс формы и содержания, то, как режиссер видит мир и как он свое знание и виденье переносит в фильм. Конечно, важна индивидуальность голоса режиссера. И, кроме того, своим фильмом ты должен бросать вызов аудитории.
Оксана Савченко, Фокус