Нужно, чтобы Россия ассоциировалась не только с Гагариным, но и с говенным творожком, — блогер Горький Лук

Год назад 1 ноября в ЖЖ под ником Горький Лук зарегистрировался киевлянин, объявивший себя "кацаповедом". Своим читателям, количество которых росло в геометрической прогрессии, он предложил курс лекций о россиянах, заразившихся амбициями вселенского масштаба. Предмет своих исследований Горький Лук тщательно препарирует, объясняя, откуда берутся имперские мифы и почему тем или иным деятелям было бы лучше помолчать — так больше шансов, что сойдут за умных. Харьковское издательство "Виват" собрало лекции в книгу, названную "Ноука от Горького Лука" — сетевой сленг сразу должен дать понять, где рождались тексты.

Недавно автор открыл лицо, выступив по телевидению: послушал совета издателя, который предполагал, что это поможет продать книгу. "Правда, тут я на…лся (ошибся. — Фокус): книгу продали еще до того, как я засветился, так что это было зря", — ухмыляется Горький Лук. Впрочем, он считает, что рано или поздно все равно пришлось бы выйти из тени, слишком плотно он вошел в информационное пространство: за месяц его статьи набирают несколько миллионов просмотров в соцсетях.

Придя на встречу, Горький Лук сразу переходит на "ты". О себе говорит скупо: 44 года, по образованию преподаватель — русский язык и литература. Работал журналистом, копирайтером.

— Зарабатывал словом? — спрашиваю.

— И делом, — улыбается. — У меня есть опыт руководства двумя компаниями, но я не могу работать в офисе, у меня так сдвинут график, что проще все делать дома. Когда я перестал ходить на работу, стал лучше себя чувствовать, больше спать, больше зарабатывать, быстрее работать.

— В свое время Горький Лук исчезнет. Это личный проект, Госдеп, к сожалению, не профинансировал, хотя надо было, — произносит он нарочито серьезно. — У нас нет Ольгино, украинские блогеры делают эту работу бесплатно, потому что их от этого прет. И посмотри, украинский сегмент блогосферы уже выбирают россияне. Потому что у них общение идет так. Путин молодец? Молодец. Ну ведь молодец? Молодец-молодец! Потом им стало скучно, отсюда и пошла эта болезнь "что там у хохлов?". Им интереснее сидеть у "Толика с прибором" (популярного блогера в ЖЖ. — Фокус), чем читать российскую унылую аналитику.

"Лопату в руки — и в топку"

Почему решил начать писать?

— Война, Алексей, война. Я до этого был абсолютно мирным человеком, общался в интернете со многими россиянами. Когда они дружно и хором чокнулись, меня это напугало. И еще меня расстроила паника сетевой аудитории, ее растерянность. Я зарегистрировал себе аккаунт, написал статью. Через три месяца я уже был в топ-200, потом в топ-100 ЖЖ.

Ты очень плодовит. Действуешь по принципу "ни дня без строчки"?

— Обязательно. Это как спортзал, как жим. Если долго не пишешь, получается плохо.

Почувствовал себя писателем, когда книжку издали?

— Нет. Просто издаться трудно. А здесь сами предложили. Когда работаешь с издательством, уже не нужно размышлять, чем будешь заниматься: лопату в руки — и в топку.

Нет желания заняться, что называется, классическими литературными формами?

— Есть, конечно. Сейчас по заказу издательства пишу детскую сказку. Я же не чокнутый на кацапах человек, который этим всю жизнь занимался и будет заниматься. Это все пошумит и закончится.

О чем хотел бы писать?

— Мне нравится литература между детской и взрослой. "Гарри Поттера" я считаю отличным образцом. Это то, что, мне кажется, у меня бы получилось. Я займусь этим, когда закончу всей этой, прямо скажем, х…ней заниматься.

Когда это произойдет?

— Когда исчезнет спрос на то, чем я сейчас занимаюсь.

Пока он не падает?

— Нет.

Похоже на то, что все идет к замирению?

— Не-а. Идет замирение политическое, но я-то не политик, не политический обозреватель. Меня можно назвать социальным тестером. Замирением в народе и не пахнет. Уже после того как война закончилась, в 1945-м, сколько еще десятилетий советские дети играли в "наших" и "немцев"?

В чем ты видишь свою миссию в информационной войне?

— В информационной войне, как и в любой другой, есть тактика, стратегия, дефензива, офензива. Украина в нее вступила абсолютно неподготовленной. Наше информационное пространство стали забрасывать ложью, мифами. Когда человек говорит тебе "я не украл, я свое взял", трудно что-то ответить. В своем бложике я рассказываю о мифах, о том, что россияне о себе напридумывали, начиная с доимперских времен. В принципе, ничего плохого в этом нет. Такое о себе придумывают абсолютно все народы, и мы тоже, кстати. Но это никогда не становилось ломиком в информационной войне. Ну, придумал ты себе, допустим, что у тебя прапрадедушка Колумб, пожалуйста. Но это же не повод, чтобы претендовать на треть Америки.

Самым страшным была дезорганизация, паника, апатия, фрустрация украинского сетевого сообщества. Нас бьют — нечего ответить. В стебной форме я стал отвечать за всех. Не то, чтобы я вел полемику, кого-то обвинял или оправдывал. Просто я старался все сводить к смеху. Нужно было выйти из этого удушающего умняка, когда тебе доказывают, что ты п…рас. Это обстановка дискуссии девяностых. Ты мимо моей машины проходил? Проходил. Фотографировал? Да. Теперь ты мне должен фотоаппарат и квартиру. Этот российский дискурс меня реально выбешивал.

Смех все это умножает на ноль, люди перестают бояться. Вот, например, я выкинул статью про афганских ветеранов. Это люди как люди, но в России они стали священной коровой. Всей этой тусе слова не скажи. Строят из себя гуру, начинают рассуждать о творчестве писательницы Алексиевич, хотя в школе на задней парте сидели. Кто они такие вообще? Но звучит грозно. Когда я начинаю писать об этом смешно, эти мешки с говном никого уже не пугают.

Смех — это оружие. Осознать аргументацию — во-первых, долго, во-вторых, на нее таким же бредом можно ответить. Когда тебя высмеивают, нечего сказать. В войне за умы мы уже победили: национальной депрессии нет, нет страха.

Почему пишешь на русском?

— Информационная война не в том, что ты читаешь своим солдатам политинформацию. Еще нужно разбрасывать листовки противнику, написанные на его языке. Это раз. Два: Украина — многоязычная, участие тех, кто говорит по-русски, в ее судьбе — на войне, на Майдане — огромно, нельзя давать им ощутить себя загнобленными.

Я видел, что ты начал сотрудничать с актером Алексеем Горбуновым.

— Идея была такая, что он почитает мои лекции в эфире радио "Аристократы". Кроме того, хотели сделать серию сказок для взрослых, с матюгами. У Горбунова классный голос, своеобразный узнаваемый тембр, людям нравится. Посмотрим, как оно пойдет. Сначала это будет еженедельная радиопрограмма, потом может выйти аудиокнига.

"Достаточно отключить башни"

Когда ты понял, что Россия — не такая, как хочет казаться?

— В мае прошлого года. До этого думал, что все скоро закончится, все во всем разберутся — ой, извините, наступили на ногу. Я отдавал себе отчет, что у них своя элита, у нас своя, их элита туда рулит, наша — сюда, есть какие-то бибиканья: пропустите, я первый. Но к маю я оценил количество людей, которые были настолько далеки от Крыма, Майдана, бандеровцев, которым настолько все было по х…, как проблемы негров в Конго. А тут вдруг они стали рассказывать нам, какие мы нехорошие. Не может нормальная страна вот так по свистку во что-то поверить, кроме как инфицированных я не могу их воспринимать.

Ты использовал термин Стругацких "прогрессорство". Возможна ли прогрессорская деятельность в современной России?

— Стругацкие говорили об абсолютно изолированных мирах, куда невозможен был экспорт идей извне. Но Россия же не на Марсе. Не надо там ничего особенного делать, достаточно эти излучающие ненависть башни отключить. Ты смотрел фильм "Стиляги"? Через заборы, таможни перли клетчатые пиджаки, джаз, саксофоны. Если в стране живут нормальные люди, они сами разберутся где что. Как котенок, который знает, какую травку жрать. Если башни отключить, люди понемногу выздоровеют, я думаю. Не все, конечно.

Эта проблема актуальна в Донбассе и Крыму. Нетрудно понять, почему крымчане так легко повелись на обещания России: в Крыму всегда с завистью смотрели на курортников-россиян, которые приезжали на дорогих машинах и с толстыми кошельками. Глядя на них, многие думали, что все россияне хорошо живут.

— У меня есть такая статья "Знаки из жопы". В ней я рассказывал о том, как в августе 98-го в отпуске был в Феодосии с женой. Тогда сто долларов были большими деньгами, в обменнике ты давал сотню, тебя спрашивали, менять ли все — люди обычно меняли двадцаточку. В очереди на обмен передо мной стояли типичные кузбасские шахтеры. Они пихают сотку, их спрашивают — всю менять? Они говорят, передаю дословно: "Та, бл…, десять баксов поменяй, на… нам ваши фантики?" Проходит две недели, эти же шахтеры бегают по платформе, пытаются поменять часы на билет домой, потому что в России кризис, дома гибнут деньги, паника. И отношение крымчан к ним очень быстро изменилось.

В Крыму о патриотизме никогда не было смысла говорить, потому что Крым был сборной, люди туда были набраны откуда угодно — от Воркуты до Салехарда. Они даже не за Россию. Просто она у них больше других ассоциируется с СССР.

Если им сейчас переключить телеканалы, это поможет?

— Сейчас уже поздно. У меня были знакомые из города Саки. Они переехали в Киев, открыли здесь бизнес и забили на Крым вообще. Куда молодежь уезжает оттуда учиться? В Днепропетровск, Николаев, Киев, Харьков. А те, кто оттуда не вылезает, им хоть переключи канал, хоть кран с водой, хоть рубильник с током — все, поздно.

Как ты относишься к блокаде, которую Меджлис сейчас устроил?

— Правильно делают. Есть акция, за ней должна последовать реакция. То есть сделал каку, за это должно быть больно, должно быть дискомфортно. С голоду крымчане не умирают, но российские товары дорогие и невкусные. Нужно, чтобы у них Россия ассоциировалась не только с полетом Гагарина, но и с говенным творожком. Не нужно делать им жизнь комфортней.

Тема Крыма не забылась, обида не забудется. Я говорил об этом же в статье об украинском антисемитизме. Прошло уже, наверное, лет 300–400, как позволили евреям давать в рост, а ты видишь, что до сих пор этого забыть не могут. А поляки любят русских после разделов Польши? То есть некоторые вещи забыть можно только на словах, можно о них не говорить.

"Это радикализация"

Никогда не возникало желание поковыряться в украинской мифологии? Здесь тоже хватает передергиваний.

— Бывает такое желание. Но сейчас я принципиально не пишу о внутренней политике, стараюсь ничего не комментировать на злобу дня, разве что совсем уж достанет. Мой блог создан для другого — защиты от внешней информационной угрозы. Я не собираюсь кому-то подсказывать, голосовать ему за Кличко или за Корбана, потому что, во-первых, мне это неинтересно, а во-вторых, сталкивает лбами людей, которые сейчас фактически стоят на одной стороне.

Блогер Олена Степова, которая переехала из Луганской области в Черкасскую, говорит, что самое страшное, чего смогла добиться Россия, — это заразить украинцев шовинизмом. Это выражается в предубеждении к выходцам из Донбасса, псевдопатриотизме, замалчивании наших проблем, потому что война, обвинении во всех бедах кого угодно, только не себя. Эти наблюдения верны?

— Когда у человека лихорадка, для него повышенная температура — это нормально или нет? Это защитный механизм. Конечно, мы стали злее, мобилизовались, стали четче отличать своих от чужих. Закончится болезнь, температура снова придет в норму.

Мне иногда говорят: "Чиполлино, твой блог разжигает". Все уже горит нормально и без меня, я не разжигаю. Моя цель — это радикализация общества. Как это в Библии сказано: "но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих". Общество было теплым, было ни за тех, ни за других, ему было по х…, его температура всегда была комнатной. А в условиях болезни это самая подходящая среда для микроба. Сейчас из общей массы выделится та часть, у которой температура будет плюс сто. Должна быть выработка антител, иммунитет должен сработать, должны быть люди, которые будут воевать, собирать деньги на войну, контролировать власть, которым не все равно, которые не позволят Крыму расползтись на всю Украину.

Отойдем быстро?

— Отойдем, но не знаю, когда это будет, может, через сто лет. Забудется все, затрется бытом, но иммунитет, прививка останется.

Ты киевлянин. Можешь объяснить, как Киев из тихого провинциального города стал центром притяжения людей из соседних стран?

— Это впечатление во многом обманчивое. Киев, с точки зрения градостроительства, очень низкий и плоский, но по площади ненамного меньше той же Москвы. Эта его растянутость, неспешность создает иллюзию провинциальности, но провинцией он никогда не был. Понятно, где все решается, где социальный, политический центр. И потом, из-за двух майданов здесь у всех создается впечатление, что ты можешь лично влиять на страну. Красная площадь — это место, где ты можешь только сфотографироваться, а Майдан — место, где власти рубят головы.

• Читайте также: Донбасса давно уже нет, не тревожьте мертвеца, — Олег Соловей, доцент Донецкого университета

К тому же, что бы там ни говорили о притеснении русской челюсти, есть общее культурное поле. Даже не так, общий понятный уклад быта. Москвич, который сюда приезжает, не чувствует себя за границей. Да, есть какие-то культурные, языковые отличия, но достаточно здесь прожить два месяца, чтобы полностью раствориться. Это не Китай, где через несколько лет ты думаешь, что ты свой, а местные в тебе видят носатое круглоглазое животное. Общее "бытовое" поле есть, и оно останется, а вот политическое нужно делить навсегда.

"Во время любой войны самыми уязвимыми оказываются женщины, старики и больные. Дети тоже — но над ними раскрывается этологический зонтик защиты с обеих сторон конфликта. Пусть ненадежный дырявый зонт, но он есть. Детей стараются беречь. Остальные же подыхают на свой страх и риск. Именно они заинтересованы в максимальном сдерживании любого конфликта, а не румяная молодежь, для которой война — это где можно помереть, но можно же и отжать! Поэтому для меня олицетворение самого е…нутого что есть в мире — это бабка-пенсионерка, которая, размахивая чужим флагом, орет на площади, требуя "ввести войска" и накликая на свою дурную голову настоящую войну"

"В любом разговоре надо учитывать контексты и коннотации… Разговаривая с бабушкой запенсионного возраста, узнаешь, что у нее сын ходит в школу. Приятно удивляешься такому здоровью и плодородию старушки, но уточняешь — в какой именно класс сын ходит? Бабушка отвечает, что во все классы по очереди. Тут ты начинаешь немного путаться и задаешь еще один уточняющий вопрос: сколько мальчику лет? Бабуся информирует, что мальчику шестьдесят. В итоге выясняется, что он вовсе не дебил, отсидевший по пять лет в каждом классе, а школьный электрик. Формально бабка права, ее сын в школу ходит регулярно, вот только контекст беседы у вас был разный"

"Мы, нащадки Древних Укров, сделали много великих и славных дел. Мы постригли мамонтов, шобы связать себе из шерсти теплые шкарпеточки, и голые Proboscidea, прикрывая срам большими ушами, с позором убежали в Африку, где и водятся до сих пор. Мы утопили Атлантиду, шобы посмотреть, як воно бовкне? — зато потом, проспавшись, выкопали ложками Черное море, а из отвалов насыпали Кавказ. Один раз, увлекшись креативом, мы реально спороли х…ню и построили Москву. Убедившись в том, шо идея была нездоровая, мы решили исправить ошибку и послали своих западенских геологоразведчиков в Сайберию искать углеводороды — и, конечно же, нашли их. А, может быть, и просто подбросили их кацапам, как наркотики. Шо нам стоит, если мы море выкопали? А затем насверлили дырок в земле и проложили трубы. Многоходовочка"

"После поминок по СССР выяснилось, что есть всего четыре постсоветские республики, в которых статус русских не изменился вообще — ни на политическом уровне, ни на бытовом. Это Украина, Беларусь, Молдова, Грузия. Отчасти еще Армения и, исчезающе (в силу религиозного отличия), Азербайджан. В остальных новосотворенных государствах к русским отнеслись довольно неоднозначно — от корректной гражданской дискриминации не желающих ассимилироваться совков, как в странах Балтии, до полного гуро-шоу с отжимом имущества и кишками, намотанными на забор, как в республиках Средней Азии. Из этих четырех рашн-толерантных (заметь, православных!) республик кацапской агрессии подверглись три, наиболее лояльные к русским, вплоть до полного смешения и утраты этнических различий. Остальные республики от российской помощи не пострадали, чтобы там ни творили над косноязычными"

"Открывая из любопытства и жадности коробочку с п…здюлями, кацапы в своей самоочевидности предполагали, что если коробочку закрыть, то ситуация вернется к исходной. И теперь, растерянно наблюдая за порхающими по комнате п…здюлями, они спрашивают: "Как мы будем дальше жить вместе?" Правильный жидобендеровский ответ вопросом на вопрос звучит так: — А с чего вы взяли, что вообще будете жить?"

Горький Лук, Живой Журнал