В гостях у сказки. Интервью с Николасом Кейджем

В главных ролях в новом летнем блокбастере заняты крупные голливудские звезды – Николас Кейдж, Альфред Молина и Моника Белуччи. "Ученик чародея" – очередное детище самого талантливого и успешного продюсера "фабрики грез" Джерри Брукхаймера. На его счету десятки кассовых картин, принесших их создателям и студиям-производителям сотни миллионов долларов. В том числе дилогия "Сокровища нации", над которой работали Брукхаймер, Кейдж и режиссер Джон Тартельтауб. Последнему доверили и съемки нового проекта.

В основе сюжета ленты лежит одноименное произведение 1779 года классика Йоганна Вольфганга фон Гете о юном и бестолковом подмастерье великого волшебника Мерлина. Столетием позже французский композитор Поль Дюка сочинил на эту же тему 10-минутное симфоническое произведение. В итоге музыка и сюжет встретились в одном из самых знаменитых мультфильмов Уолта Диснея – "Фантазия".

О том, как старая история превратилась в современный блокбастер, а также о персонажах картины – в интервью Николаса Кейджа, предоставленном Фокусу компанией B&H film distribution.

– Как возникла идея картины?

– Мне всегда была очень интересна мифология короля Артура – легенды и традиционные знания. Я провел довольно много времени в Англии, а особенно в Сомерсете, где зародилась и развивалась эта история. Читая книги о легендарном короле, я прямо загорелся – точно так же, как в детстве, когда читал комиксы о нем. В общем, я дочитался до того, что понял: нужно сделать какой-нибудь живой и интересный фильм, который бы резонировал с этими моими впечатлениями. Я хотел проверить, получится ли у меня использовать магию и воображение для того, чтобы развлечь зрителя и при этом обойтись без крови и насилия на экране. Когда меня посетила эта мысль, я снимался в картине "Пророк" и играл там что-то вроде мага, но мне всегда хотелось сняться именно в роли волшебника или чародея. Я рассказал Тодду Гарднеру, продюсеру "Пророка", о своих мыслях на этот счет, и он ответил мне: "Понял тебя. Ты должен быть в "Ученике чародея" из "Фантазии". Собственно, с этого и начался новый фильм – думаю, это круто. Так что мы начали расширять и дополнять сюжет, придумывая, как растянуть этот небольшой фрагмент из поэмы Гете и сделать из него двухчасовую полновесную картину.

– Как актер и продюсер вы влияли на процесс переноса вашей идеи на большой экран?

– Мы предложили этот замысел нескольким сценаристам и через некоторое время получили первый черновик сценария. Его-то мы и отдали продюсеру Джерри Брукхаймеру, который вдохнул в эту историю жизнь. У Джерри дар Божий развлекать людей и дарить им настоящие чудеса. Кроме того, он умеет работать очень быстро. И я точно знаю: если сюжет нравится Джерри, значит, у нас получится классный фильм для всей семьи. Так что дальше мы отправились с нашей задумкой к режиссеру Джону Тартельтаубу, с которым в свое время здорово поработали над двумя частями "Сокровищ нации". У Джона настоящий комедийный талант, и он всегда задает мне правильный тон и настроение.

– Несмотря на то что "Ученик чародея" не римейк классического диснеевского фильма, аудитория может ассоциировать его с "Фантазией". Держали ли вы это в голове, работая над картиной?

– Меня многие спрашивали, не нервничал ли я из-за ассоциаций с диснеевской классикой. Так вот, я совсем не переживал по этому поводу. Думаю, Уолту наш фильм понравился бы, и он бы подтвердил, что я оказался в нужное время в нужном месте для того, чтобы "Ученик чародея" получился именно таким, каким я его увидел. И у меня не было никаких ожиданий, кроме надежды на то, что мы заставим некоторых детей улыбаться. Это лучший способ применить мои актерские способности и возможности.

– Опишите ваш персонаж – Бальтазара Блейка.

– Бальтазару очень много лет, равно как и персонажам Альфреда Молина (Максим Ховрат) и Моники Белуччи (Вероника). Все мы были учениками великого волшебника Мерлина. В то же время злая колдунья Моргана восстала и решила использовать магию в своих собственных целях. Так что мы, мерлинианцы, решили защитить человечество от морганианцев. Мы используем магию для того, чтобы сделать обычных людей сильнее. После смерти Мерлина главной задачей Бальтазара становится поиск того, кто унаследует всю силу великого чародея. Поиски затягиваются на тысячу лет – до тех пор, пока он не находит Дэйва Стэтлера (Джей Барушел). Дейв, возможно, тот самый главный мерлинианец, потому что он единственный, кто может носить кольцо дракона, могущественный артефакт. Поскольку Бальтазар находит Дейва, то обязан заняться его воспитанием и подготовкой к битве со злом. Так что Бальтазар, может, выглядит и жутковато, но он на стороне добра.

– Расскажите об отношениях между вашим персонажем Бальтазаром Блейком и Дэйвом Стэтлером, его учеником?

– Это что-то вроде отношений отца и сына. Я забочусь о нем, потому что я в полном одиночестве вынужден сдерживать силы зла. Поэтому, когда я нахожу Дэйва, это огромное облегчение, потому что я нашел того, кого нужно. Я хочу опекать его, защищать и готовить к высшей цели. Но все это как-то слишком для юноши, и он понятия не имеет, как ко всему этому относиться. Представьте, что кто-то к вам подходит и сообщает, что вы – преемник Мерлина, у вас вся его сила и вам суждено спасти мир. Наверное, вы ему скажете, что он свихнулся. Так что отношения между этими персонажами очень сложные, зато из всего этого получается замечательная комедия.

– С чем приходится сталкиваться Бальтазару и Дэйву по ходу фильма?

– В нашей картине есть одно крутое изобретение – "Гримхолд", тюрьма для очень страшных и озлобленных морганианцев. "Гримхолд" выглядит как русская матрешка. Чем злее морганианец, тем глубже он находится в здании тюрьмы. Бальтазар и Дэйв пытаются захватить эту "матрешку" и удерживать ее, поскольку каждый раз, когда они теряют над ней контроль, ее может захватить Максим Хорват, чтобы освободить те опасные силы, которые там заключены.

Ирина Навольнева, Фокус