Сергей Гармаш. 1 в 3

Наш разговор с Сергеем Гармашем не мог начаться по-другому. Сергей Леонидович родился в Херсоне и до сих пор часто приезжает в родной город. И, конечно, он, как и все россияне, остро реагирует на политические трения между нашими странами, готов об этом спорить резко и эмоционально. Тем приятнее было перевести разговор с набившей оскомину политики на "мирные" темы актерского мастерства, кинематографа и мировой культуры.

– Мне небезразлично, что происходит на Украине, потому что я здесь родился, здесь живут мои мама и папа, брат, огромное количество друзей и дальних родственников. Все-таки на Украине я получил первое свое образование: здесь окончил школу и театральное училище, здесь начал работать в театре кукол, я ушел служить в армию из Украины и сюда вернулся. А город, в котором я родился, был построен при Екатерине. Там похоронен Потемкин, крепость заложил Суворов, а сам город строил дедушка Пушкина. Если мы с вами пройдем по улице и спросим у десятка прохожих, есть ли у них близкие в России, я уверен, 9 из 10 ответят положительно.

– На пресс-конференции перед премьерой "Стиляг" вы восторженно отзывались о сценарии, написанном на украинском языке, который вам довелось прочесть. Что это за фильм?
– Это произведение называлось "Кризис". Написал сценарий Валерий Ямбурский, а вот автора книги я, к сожалению, не помню (фильм киностудии имени Довженко по одноименной книге Владимира Яворивского, автор сценария и режиссер – Валерий Ямбурский, в ролях – Михаил Светин, Виктор Андриенко, Евгений Паперный. – Фокус). Я прочитал потрясающую, очень смешную и в то же время очень трогательную сатиру с элементами настоящей украинской самоиронии. Я вообще редко эмоционально реагирую, когда читаю сценарии, а здесь я хохотал до слез. К сожалению, мы не нашли общего языка с продюсерами и так и не сговорились, но я с удовольствием снимался бы в этом фильме. Это говорит о том, что существует и украинская литература, и украинское сценарное искусство, и украинское кино. И всегда существовало. Я уверен, что фамилии 450 украинских депутатов через 10 лет все забудут, а вот Ступку будут помнить всегда, Миколайчука, Роговцеву, Степанкова, Осыку и многих других.

– Много ли вы читаете? Какому жанру отдаете предпочтение и что в последнее время вас зацепило?
– К счастью, чтение литературы – не важно, современной или классической, зарубежной или родной – это домашняя работа артиста. Откуда мы должны черпать образы и натуру? Мы черпаем это из жизни, наблюдаем людей, их повадки, привычки, поступки, мимику, жесты, настроение и чувства. Я в последнее время стал меньше читать – возраст, сын родился. Но я, тем не менее, заставляю себя читать. В том числе и современную литературу. Например, Захар Прилепин – молодой, очень талантливый человек, в каком-то смысле уникальный. Толстой когда-то сказал, что иногда персонажи бывают гораздо умнее своего автора. У Прилепина в повести "Санькя" талант автора побеждает его убеждения. И это очень правильно.

– Какой персонаж классической литературы наиболее соответствует вашему характеру?
– Митя Карамазов. Знаете, я никогда не помышлял совершить отцеубийство, но, тем не менее, образ Мити Карамазова этим не ограничивается. Это страдалец, мученик, человек, который через страдания, как и все герои Достоевского, обретает себя. Понимаете, это персонаж, которого я 10 лет играл на сцене "Современника", с монологом которого меня туда приняли, поэтому он мне особенно дорог. Из всех мужских характеров, это один из самых ярких образов, придуманных Достоевским. Вот у него есть фраза, когда он говорит брату о том, как в момент, когда он совершил какой-то добрый поступок, он готов был выхватить саблю и заколоть себя. Бывают такие минуты в жизни, когда хочется убить себя от восторга. И только из уст Мити Карамазова можно было услышать такую фразу "Убить себя от восторга".

– С кем из режиссеров вам приятнее всего работать?
– Везде есть свои замечательные пригорки и ручейки. Так, кажется, у Гоголя. Я очень люблю и Лунгина, и Месхиева, и Тодоровского, и Михалкова. Это режиссеры высшего ранга, любая работа которых становится событием, у которых нет проходных работ. Это просто невероятное везение, что мне посчастливилось с ними встретиться и поработать. А вот с кем из них лучше? А спросите у Андрея Шевченко, где ему лучше играется – в сборной, в "Челси" или "Милане"? Там же кругом звезды, все яркие индивидуальности. И от каждого ты берешь что-то им присущее.

– Бывает такое, что вы отказываетесь от роли, и почему?
– Конечно, бывает. Из-за отсутствия роли. Текст, написанный на бумаге, – это еще не роль. Вот у меня есть такая роль в сериале "Брежнев". Съемки одного небольшого эпизода заняли полдня. Я играл человека, который пытался прорваться на дачу к Брежневу. Его схватили охранники, а Леонид Ильич в окно это увидел. Его привели к Брежневу, и он рассказал о том беспределе, который творится с ним где-то в Сибири. И, выплеснув из себя эту боль, рассказав о том, как страдает он, его сын, его внучка, он умер – сердечный приступ. С точки зрения драматургии здесь, безусловно, присутствует роль. История, характер, человек, драматизм, страсть – вот эти факторы и являются признаком роли.

– Вы универсальный актер?
– Нет. Я не могу танцевать, не владею достаточно никаким музыкальным инструментом, не подготовлен физически, чтобы выполнять разные трюки. Поэтому если вы хотите найти такого суперуниверсального актера, то это не я. Универсальный актер – это Чаплин. Актер, который мог сыграть и трагедию, и величайшую комедию, который был и акробатом, и музыкантом, и сам выполнял трюки. А он, может быть, вообще один такой. На то он и Чаплин.