Украина

Полиция для нравов. Один день из жизни столичных полицейских

На днях новой полиции в Киеве исполнилось два месяца. Фокус провел день с копам и узнал, что они думают о работе, жизни и старой милиции

Спасти голубя

Я еду на заднем сидении служебного "Приуса" с напарницей Оленина Викторией Погребной. Алексей с водительского сиденья рассказывает, что перед патрулированием в Оболонском районе необходимо заехать в райотдел за сводкой происшествий за ночь и к участковому.

Из райотдела Алексей и Виктория выходят со стопкой листов.

—Видите, взлом машины, вынесли $2000. Вот еще взлом машины, украли магнитолу. Квартирная кража, еще квартирная кража и еще одна, — они показывают список происшествий.

Отдельная стопка листов — это наводки на злоумышленников. Если срочных вызовов нет, патрульные ездят по району и останавливают людей, которые подходят под описание в наводках.

По району патрулирования Алексей и Виктория едут на своем "Приусе", а мы с фотографом и водителем — за ними на другой машине. Почти как в кино, когда герой садится в такси и говорит: "Поехали за той машиной". Ездить в одном авто с патрульными нельзя по технике безопасности — вдруг погоня или перестрелка. Но погони, как выяснилось, бывают редко, а перестрелок за два месяца работы не было совсем.

— В первую ночь патрулирования у нас был вызов в ветклинику. Подвыпивший мужчина настойчиво пытался отдать на лечение голубя, которого подобрал на улице. В клинике не хотели его принимать, потому что голубь — дикая птица. Мужчина оказался помощником нардепа и начал качать права, а сотрудники клиники вызвали нас, — рассказывает Виктория.

Таких нелепых вызовов у них чуть ли не половина, особенно в первое время работы полиции. Вторая категория вызовов — это те, на которых патрульным приходится работать психологами. Иногда нужно успокаивать бабушек, которым кажется, что в форточку кто-то скребется, иногда — дать денег на метро и утешать заблудившихся женщин с маленькими детьми. А иногда — разбираться в семейных скандалах.

Гораздо меньше вызовов, ехать на которые самим полицейским страшно. Один из таких был пару недель назад. Тогда пьяный мужчина носился по Оболонской набережной с шампуром и топором. Полицию вызвали, когда он проткнул прохожей живот. Виктория вспоминает, что в тот раз преступника так и не поймали — он скрылся в лесополосе. Когда полицейские прочесывали ее, было страшно. Неизвестно, из-за какого дерева выпрыгнет сумасшедший с шампуром в одной руке и топором в другой.

"Нехороший" дом на Оболони

Из Оболонского РОВД мы едем к участковому. Но по дороге Алексей останавливает авто и сообщает: есть срочный вызов. Ограбление на улице Героев Сталинграда. Когда мы приезжаем, возле подъезда уже стоят другие полицейские, а вокруг них собрались бабушки из разряда небезразличных.

Оказывается, этот подъезд в доме на Героев Сталинграда — почти по Булгакову "нехороший".

— Неделю назад у меня прямо в парадном какой-то парень сорвал золотую цепочку с шеи. Помните меня? Вы же и приезжали на вызов! — хватает Алексея за шеврон рыжая женщина. — Я его тогда ключами в плечо била! Можно по синякам опознать.

Ее соседка жалуется, что по квартирам начали ходить подозрительные люди.

— Парень и девушка. Хотя девушке, честно говоря, явно хорошо за 30. Она такая с хвостом темных волос, а он — невысокий, в серой футболке. Я дверь не открыла, в глазок подглядывала. А вот Аня из 133-й открыла. Они ей бытовые приборы предлагали, а сами так и заглядывали через плечо, высматривали, какая у нее обстановка дома, — рассказывает соседка, параллельно показывая, как парень и девушка заглядывали через плечо Ане из 133-й квартиры.

Виктория терпеливо объясняет, что двери незнакомым лучше не открывать, а если эти незнакомые подозрительные, сразу звонить по телефону 102.

Жертва ограбления — мужчина со стекающей по виску струйкой крови. Он шел за лекарствами для мамы с тремя тысячами гривен в барсетке. В сквере его огрели по голове и отобрали деньги, банковские карты и телефон.

Через пять минут в квартиру заходят люди в привычных голубых милицейских рубашках — следователи.

— Коробки от телефона у меня нет, давно покупал, — говорит пострадавший полицейским, пока врач скорой осматривает его голову.

— Вы на нас смотрите, нам рассказывайте. Полиция поиском вещей не занимается, это делаем мы, — перебивает его следователь.

Отношения новой полиции с милиционерами — это отдельная тема. Последние не воспринимают всерьез первых и, конечно, ревнуют. При этом в полиции работают бывшие гаишники, милиционеры и следователи. Судя по рассказам Алексея и Виктории, те, кто уволился из-за нежелания подчиняться системе. Идеалисты.

Виктория говорит, что в последнее время отношения с милицией стали налаживаться, а то, что было вначале, даже вспоминать неприятно.

— Было много случаев, когда мы привозили в райотдел или пьяных дебоширов, или тех, кто избивает жен. Милиция их принимала, мы уезжали, а потом они их отпускали.

— А сейчас не отпускают?

— Сейчас вроде бы не отпускают, — отвечает Виктория, но по ее взгляду понятно, что отпускают.

— Когда мы в первые разы встречались на вызовах, они смотрели на нас свысока, и в их взгляде читалось: "Ну-ну, что ты тут вообще делаешь?". Конечно, это ревность. Мы ездим на новых "Приусах", зарплата у нас 8 тысяч, а у них — не больше трех, люди на улицах останавливают нас, чтобы просто поблагодарить и сказать, как они в нас верят, — вступает в разговор Алексей.

Я представляю угрюмых киевских прохожих и не воспринимаю всерьез его слова о благодарности. В этот момент из "нехорошего" подъезда выходит пожилая женщина, манерами и одеждой напоминающая учительницу музыки. Она берет за руку одну из полицейских и говорит: "Я когда смотрю телевизор и вижу там политиков, мне хочется бросить в него вазой, а потом попрыгать на нем. Но когда я вижу по телевизору новую полицию, мне хочется поцеловать экран". Полицейская отвечает ей сдержанным "спасибо" с видом человека, привыкшего к таким признаниям.

Из квартиры жертвы ограбления патрульные буквально выбегают — поступил новый вызов. Снова ограбление, на этот раз взлом квартиры на площади Шевченко. В этот день их ждет еще несколько серьезных вызовов, один из которых — угон одиннадцати грузовых машин.

Главное — изменить систему

Всего два месяца работы в полиции сильно изменили жизни Алексея и Виктории. Они оба говорят, что теперь даже на выходных на улице и в метро наблюдают за людьми. Если видят, что кто-то нарушает общественный порядок, подходят и достают удостоверения.

— Меня еще во время отбора в полицию спрашивали, будет ли мне комфортно каждый день ходить на работу в форме и забыть о длинных ногтях и ярком макияже. Но мне нравится форма, я вообще не скучаю по платьям, — рассказывает Виктория.

И все же первое, что она делает, когда садится в патрульную машину, — опускает козырек над лобовым стеклом и смотрит на себя в зеркало.

Ради работы в полиции Виктория уволилась с должности замдиректора фитнес-клуба, а Алексей переехал в Киев из Ивано-Франковска, в котором осталась его жена.

— Скоро полиция появится и в других городах. Она уже есть во Львове и в Одессе, а потом будет везде. Я не хотела бы, чтобы меня отправили служить в другой город, но если это неизбежность, я поеду. Даже в зону АТО. Увольняться точно не буду. Жаль, что не все близкие понимают, что я не на работе, я на службе, — с едва уловимой гордостью в голосе говорит Виктория.

Она решила податься на набор в полицию, как только узнала, что он проводится. Девушка с детства мечтала быть следователем, но когда пришло время поступать в вуз, пошла учиться на факультет социологии и права. Просто потому, что все одноклассники шли на юрфак или в Академию МВД, а она не хотела быть как все. Говорит, что если бы не прошла отбор, все равно уволилась бы и сдала экзамены в Академию МВД. Появление полиции она расценила как знак.

Для Алексея полиция — тоже отголосок детской мечты. Его отец кадровый военный и сейчас служит в зоне АТО, под Мариуполем. Сын тоже хотел стать военным. С детства занимался спортом. Ради мамы Алексей делал подвиги — семь лет проучился в музыкальной школе по классу скрипки, умеет играть на фортепиано. Говорит, что сразу после выдачи диплома принес его маме и сказал: "Он твой". С тех пор не садился ни за один из инструментов.

В ночь перед нашим патрулированием Мариуполь обстреливали, и отец Алексея не выходил на связь.

— Может быть, это прозвучит пафосно, но я хочу изменить систему. Хочу, чтобы когда мой отец вернется с фронта, он увидел, что все не зря и мы здесь тоже не сидели сложа руки.

Под "все не зря" он имеет в виду не только борьбу с коррупцией и снижение уровня преступности, но и общую культуру людей.

— Я вот, например, курю. Но не позволяю себе курить на остановках или когда рядом дети и женщины. Своим примером я хочу показать людям, что выбросить окурок в урну или пронести его в руке несколько десятков метров, если урны нет рядом, это нормально.

Желание поменять систему проходит красной нитью через разговоры с обоими полицейскими. Виктория рассказывает, что за эти два месяца ей не раз предлагали взятки водители на дорогах. Каждый раз она мягко объясняла, что работает в полиции, чтобы в этой стране вообще исчезло понятие взятки.

— В новой полиции все такие идеалисты, как вы?

— Я думаю, да. Неидеалисты отсеялись еще в процессе отбора. Кто-то хотел в полицию, потому что его гнобили в детстве и теперь он решил, что сможет отыграться, кто-то из-за зарплаты. Мы проходили собеседования с психологами, и таких людей сразу отсекали, — говорит Алексей.

На самом деле на этапе отбора полицейских отсеять удалось не всех профнепригодных. Замглавы МВД Эка Згуладзе уже через месяц работы новой полиции в Киеве заявила о 12 увольнениях. Часть полицейских лишилась работы из-за неэтичного поведения с бомжами, часть — из-за распития алкоголя в машине, и еще несколько человек просто уснули в своих "Приусах". Кроме этих нарушений патрульные попадали в аварии, в которых били служебные машины. Правда, на взятках или избиениях граждан новую полицию, в отличие от милиции, никто пока не ловил.

Как командир роты Алексей может проверять тех патрульных, честность которых вызывает сомнения.

—Я могу подъехать туда, где кто-то патрулирует, и понаблюдать за человеком так, чтобы он меня не увидел. Пока такое было только с патрульными, которые заехали в лесопосадку и долго из нее не выезжали. Я подъехал и увидел, что они обедают. Объяснил, что обедать нужно в отведенных для этого местах — например, на заправках.

Стать Экой Згуладзе

Семьи обоих полицейских не в восторге от новой работы своих близких. И еще от того, с какой увлеченностью они в нее бросились. Официально смена патрульных длится 12 часов, но по факту вместе с пересменками получаются все 16.

"Я не воспринимаю работу как приключение, которое должно приносить мне эмоции. Кроме мечты изменить что-то в стране, есть еще и то, чего я хочу для себя. Это дети, дом, который я построю сам, своими руками"

— Вы не боитесь, что эйфория от работы пройдет и вы просто устанете от графика?

— Если я устану, можно пойти в отпуск. Он у полицейских — 22 дня раз в полгода. Эйфория, может быть, и была в первые дни. Но сейчас ее нет. Я не воспринимаю работу как приключение, которое должно приносить мне эмоции. К тому же, кроме мечты изменить что-то в стране, есть еще и то, чего я хочу для себя. Это дети, дом, который я построю сам, своими руками. Все как у всех.

— А ваша жена ревнует вас к Виктории? Все-таки вы столько времени проводите вместе и у вас много общих впечатлений.

— Уже нет. Но сначала она закатывала сцены ревности. Говорила: "Ты переписываешься с ней на выходных! Вы постоянно на связи!" Я объяснил, что переписываемся мы по работе, а напарницу я себе не выбирал — так распределили пары. Конечно, мы с Викторией стали друзьями, и думаю, что если кого-то из нас переведут в другой город или он уйдет из полиции, мы будем поддерживать отношения. Но только дружеские.

Виктория старается не говорить с мужем о работе. После смены он спрашивает у нее, не было ли эксцессов, и если нет, то они на целый выходной превращаются в обычных мужа и жену.

Читайте также: Добрый коп, злой коп. Что пишут в соцсетях о киевских полицейских

И Алексей, и Виктория собираются связать с полицией всю жизнь. Говорят, что не представляют, какие обстоятельства должны появиться, чтобы они уволились.

— Я хочу построить здесь карьеру. Сейчас я патрульная, но я только начала работать. Дальше по лестнице — замначальника роты, начальник роты, начальник батальона, глава Киевской полиции и, в конце концов, должность Эки Згуладзе, — хитро улыбается Виктория.

Фото: Александр Чекменев