Украина

Любовь и морковь. Как люди и кони приручают друг друга

Человек приручил лошадь 6 тысяч лет назад. Но когда стоишь рядом с ней, закрадывается мысль: а может, на самом деле это лошади приручили человека. И с тех пор воспитывают его

Лошадиный доктор

Киевская область, Макаровский район. Напротив сельской автобусной остановки магазин-бар — похоже, самое оживленное здесь место. По дороге идет женщина в черной куртке, бриджах, желтых вязаных гетрах и сапогах. Ее длинные густые волосы завязаны в хвост, спина прямая, как палка. Рядом собака. Черный пес на фоне еще не растаявшего белого снега выглядит как клякса.

— Клякса, ко мне! — кричит женщина своему сопровождающему и машет мне рукой. Это зооветеринар Эне Бердыева. 10 лет назад Бердыева создала хоспис для лошадей с редкими патологиями "Талисман", в который мы и направляемся. По дороге Эне говорит:

— Если человек хочет сделать этот мир лучше, то он не должен оставлять тех, кто ему дорог, независимо от возраста и состояния здоровья.

"И количества ног", — мысленно продолжаю я.

Кукла — не игрушка. После окончания спортивной карьеры и непростой жизни у прокатчиков Кукла наконец попала туда, где есть все для ее лошадиного счастья

Когда Эне было десять лет, ей приснился скачущий табун лошадей. С тех пор этот сон ее не покидает. Сначала она смотрела репортажи с конных соревнований по телевизору, ездила на ипподром, а потом пошла в конноспортивную школу, хотя спортивных амбиций у девушки не было. Ее интересовало общение с лошадьми.

— С ними было комфортно и спокойно, они не приставали с вопросами, которые в тот период жизни мне казались неудобными. Им было абсолютно все равно, во что я одета, с косметикой или без, — говорит Эне.

— Зачем вообще городскому человеку лошадь?

Эне, не задумываясь даже на секунду, отвечает:

— Люди приходят к лошадям в поисках эмоциональной поддержки. Лошади большие. Они дадут много. Еще я заметила, что обычно к лошади тянутся неуверенные в себе дети. Когда они понимают, что могут договориться с животным внушительных размеров, могут безопасно общаться с ним, управлять, то у них повышается самооценка. Маленький человек начинает верить в себя.

Эне открывает ворота. Сейчас здесь, на территории бывшей молочной фермы, живут три ее воспитанницы. На фоне белой стены недостроенного коровника вырисовывается одна из них — серая лошадь. Завидев хозяйку, она направляется к нам.

— Это Моль, — представляет ее Эне.

Моль тыкается мордой в ладонь, выпрашивая что-то вкусное.

— Есть животные, оставшиеся на свободе, а есть те, которые смогли находиться рядом с человеком. Каждый сделал свой выбор, — философски бросает Эне, гладя Моль по шее.

Та увязывается за нами, идет тихо-тихо. Как кот.

— У меня ничего нет, — строго смотрит на нее Эне.

— Похоже, учуяла яблоки в моем рюкзаке, — говорю я.

— Не сомневайтесь, — хмыкает она.

Всадник с головой. Биолог Марина Шквыря, в прошлом спортсмен-конник, выкупила Куклу из прокатной конюшни, чтобы дать ей возможность нормально прожить пенсию

Моль сопровождает нас всю дорогу до комнаты Эне, оборудованной в самом дальнем коровнике, а потом долго топчется в дверном проеме. Когда Эне открывает деревянную дверь, какая-то пушистая живность в секунду разлетается во все стороны, оставляя после себя небольшие вмятины на кровати. Неподвижно сидеть продолжают только двое котов — черный, лениво наблюдающий за происходящим с печки, и черно-белый, удобно устроившийся там же среди кастрюль и сковородок. Справа полки с книгами по ветеринарии и коневодству. На подоконнике щебечет перепелка. В воздухе зависли кошачьи шерстинки.

— Для обычного человека все выглядит, наверное, неэстетично, — оправдывается Эне. — Но это уже наше четвертое жилище, и оно меня устраивает: ферма огорожена забором, и не нужно круглосуточно наблюдать, куда подались мои лошади. По территории они ходят свободно.

Хоспис "Талисман" возник, когда у Эне появился черный конь Талисман — неофициально Кеша. Его бывшая хозяйка попросила Эне помочь с продажей. В итоге Талисмана неожиданно для себя купила сама Бердыева. Кеша был в очень плохом состоянии, и вряд ли нашелся бы другой покупатель на такое больное животное.

— Мне привезли скелет. Сейчас я понимаю, что худоба была проявлением одной из его болячек. Чтобы собрать Кешу в кучу, потребовалось немало усилий, — вспоминает Эне.

Но у нее получилось. По крайней мере сейчас конь в хорошей форме и спокойно прогуливается по территории фермы. С появлением Талисмана Эне осуществила мечту, в которой сама себе не признавалась. И теперь она уверена, что каждый в конце концов получает то, о чем мечтает, — кто-то новый утюг, кто-то билеты на Мальдивы, а кто-то лошадь.

— До Талисмана я отрицательно относилась к самому факту частного владения таким животным, всегда отговаривала людей от покупки. Потому что это огромная ответственность, большие затраты и куча других вопросов. Лошадь ведь может превратиться в чемодан без ручки — нести тяжело, а бросить жалко. И хорошо, если человек честно признается, что не справился. Бывает же, просто оставляют животное в конюшне, а сами исчезают, меняют телефоны. Представляете, какая судьба ждет брошенное животное?

"Лошади — общительные животные. У них есть эмпатия, они считывают эмоции. Но всегда надо помнить, как бы ты ни воспитал лошадь, она может испугаться мухи и влепить копытом. Это махина, и эволюция работала на то, чтобы она могла испугаться и резко среагировать"

В этот момент за стенкой кто-то громко хрюкает. На лошадь не похоже. Для Эне этот звук служит сигналом.

— Мне нужно проведать живность. Давайте немного подвигаемся, — предлагает она. — А потом пойдем к лошадям.

Живность — это вьетнамские свинки, которых разводит Эне (именно их призывные хрюки слышались из-за стенки), козы и кролики. Все это хозяйство Бердыева завела, чтобы иметь финансовую возможность содержать лошадей. Еще у нее 15 котов, но они не в счет. Коты для души.

— Не пишите, где мы находимся, а то мне свезут животных со всей округи. Я только недавно на Святого Николая получила коробку с очередным "подарком", — шутит Эне, и мы идем к лошадям.

Троица сбилась в небольшой табун — Моль, Кеша и Рыжий. Рыжий — сын родителей-победителей, когда-то и сам считался перспективным спортсменом, но на киевском ипподроме его отбраковали из-за наследственной болезни. Бердыева спасла его от бойни — выкупила.

Изучение наследственных заболеваний лошадей — ее профессия.

— Вообще-то я хотела стать зоотехником, — рассказывает Эне.

Тем временем Кеша и Рыжий обступают меня с двух сторон и обнюхивают мокрыми носами. Похоже, Моль доложила своим товарищам про яблоки.

— Была у меня такая девичья мечта — создать черную лошадку с золотистой гривой.

Но в итоге Эне поступила в Немешаевский сельскохозяйственный техникум, где училась на зооветеринара. Работала в Институте зоологии, потом уехала в Туркмению главврачом на конный завод. А перед тем как организовать приют, была заместителем директора киевской конноспортивной базы "Авангард".

Это сейчас в "Талисмане" три лошади, но за десять лет работы у Эне жили и лечились еще 20 животных. Четыре года назад, до того как у троицы начались периодические приступы слепоты, в "Талисман" можно было приехать и даже покататься.

14-15 кг сена в день — норма потребления сена в конюшне Юли Яшиной

— У меня была цель: доказать, что нет бесполезных лошадей. И после лечения с лошадью можно работать. Я, например, устраивала шаговые прогулки в лес для желающих. Был момент, когда своими тремя я содержала еще пятнадцать голов, — рассказывает Эне. — И не имеет значения, что лошадь для человека — конный спорт, прокат, просто хобби. Жестокость к животному начинается тогда, когда заканчиваются знания.

И за каждую крупицу этих знаний Эне борется, изучая поведение лошадей, редкие заболевания, течение болезни, диеты, особенности содержания. У нее накопилось немало данных, которыми Эне делится в своих статьях.

— Я хочу говорить о проблемах, которые плохо изучены, обсуждать их. Лошади — моя самореализация, — подытоживает она, когда мы возвращаемся в комнату.

Черно-белый кот влез в кастрюлю с сухарями и активно изучает ее содержимое, пока, наконец, кастрюля с грохотом не падает.

— Чему вы научились у лошадей? — спрашиваю я, пока Эне собирает сухари.

— Наверное, основному качеству — приспосабливаться. В этом мире выживает не самый сильный и выносливый, а тот, кто умеет приспосабливаться.

Горожанка Эне приспособилась к жизни на окраине села в Киевской области, на недостроенной молочной ферме, в которой есть только одна розетка. С лошадьми, пятнадцатью котами, собаками, вьетнамскими свинками, козами и кроликами.

Сломанная Кукла

А вот биолог Марина Шквыря считает, что каждое спасенное животное учит людей ответственности. Свою лошадь, Куклу, Марина вместе с подругой выкупила у владельцев прокатной конюшни, чтобы дать ей возможность нормально прожить пенсию.

Несмотря на то, что Марина — научный сотрудник Института зоологии и специалист по крупным хищникам, лошади в ее жизни обосновались давно и прочно. В 12 лет она начала заниматься любительским конным спортом, и осанка у нее такая же прямая, как у Эне.

— Многие девочки бредят лошадками. Это что-то фрейдистское, — смеется Марина. — А если серьезно, это увлечение позволяет прикоснуться к дикой природе в городе.

Укротительница Бегемота. Юля Яшина говорит, что к лошади нужно относиться с уважением, как к большому и сильному животному

Марина много лет занималась спортом, участвовала в соревнованиях и получала разряды. Но был нюанс, к которому она так и не смогла привыкнуть. Спортивных лошадей регулярно отбраковывали по возрасту, состоянию здоровья, неподходящему экстерьеру, и они исчезали. Им, детям, говорили, что лошадку увезли в село. Хотя большинство из них, как правило, оказывались на скотобойне.

— Был у нас на базе многократный чемпион, он прекрасно выступал. А потом его отправили на пенсию на конзавод — крыть кобыл. Спустя годы я его увидела в прокатной конюшне… Со стертыми зубами и торчащими ребрами. Получается, сначала человек забирает у лошади ее жизнь, а потом выбрасывает, как что-то ненужное.

От карьеры в спорте Марина в итоге отказалась, сделав выбор в пользу биофака. А накатывавшая время от времени ностальгия по спортивному прошлому закончилась благотворительным проектом — Куклой. Лошадь была проблемной — поломанная психика и больное тело. От нее избавились бы рано или поздно.

Сейчас Кукла живет в конюшне в 50 км от Киева. Здесь можно арендовать денник, а за животным присмотрят местные конюхи. Марина наведывается к Кукле несколько раз в неделю.

Встречать нас выбежал пес, за ним семенил козел. Он старался быть таким же шустрым, обнюхал все, до чего смог дотянуться, смешно вытягивая шею. Потом радостно завилял хвостом. Получилось как-то совсем по-собачьи. Кажется, он и не подозревает, что не собака. Ночует он в деннике лошади по имени Баламут. У них нежная дружба.

В конюшне пахнет свежими опилками. Лошадей в помещении нет — все на улице, и Марина ведет меня к леваде с табличкой "Кукла".

— И все-таки, почему Кукла? — спрашиваю ее.

— Ну она такая девочка-девочка. На меня очень похожа. Такая же неврастеничная барышня, — шутит Марина.

"Только подумала "галоп" — и вот он, подумала "шаг" — и Бегик спокойно шагает. И ощущаешь себя с ним единым целым, каким-то кентавром"

А еще они обе брюнетки. Кукла дышит свежим воздухом. Ее черная шерсть на солнце поблескивает рыжим, формы кажутся идеальными, как у куклы Барби, хотя Марина говорит, что лошадь полновата. В ладони у меня морковка, Кукла аккуратно подбирает ее зубами, а я вижу в ее черных-пречерных глазах свое отражение. Взгляд. Меня разрывают противоречивые чувства: хочется то ли броситься ей на шею и прижаться щекой, то ли сделать десять шагов назад, отойти на безопасное расстояние.

— Кукла то ласковая, то начинает дергаться, накручивает себя, и главное, никак не может наесться, — объясняет Марина.

Таков результат ее предыдущего общения с человеком. Для животного оно иногда превращается в настоящее испытание.

— Например, конный спорт. Это эмоциональная штука, и разное случается. Человек срывается. Конник-спортсмен ведь не может позволить себе расслабиться. Мол, не получается что-то у лошади, ну и ладно. Представьте, что в лошадь вложены десятки тысяч долларов. Когда есть коммерческий интерес, амбиции, тщеславие, карьера, зависимость, не может не быть перегибов. Лошадь полчаса назад что-то неправильно сделала, человек обиделся на нее, завел в денник и начал бить. Животное уже не помнит и не понимает, за что его наказывают. Все, что лошадь знает в эту секунду, — это то, что ее избивают в деннике, который она считает своим пространством.

Кажется, будто Кукла вслушивается в слова Марины. Хозяйка рассуждает о том, что в спорте хотя бы пытаются бороться с жестокостью. На соревнованиях присутствуют стюарды, следящие за тем, как всадник обращается с лошадью на разминке. И если они видят жестокое отношение, то спортсмену могут снять баллы или вообще дисквалифицировать. А ведь у нас есть еще городской прокат лошадей, запрещенный во многих странах. Кукла кивает.

— Прокатные лошади несут большие нагрузки, — продолжает Марина. — Каждый день их везут бог знает откуда, например, с Труханова острова на Крещатик. Там они ходят по асфальту и гробят свои ноги. При этом кормят животных только утром и вечером, доступа к воде часто вообще нет. Вокруг шум, машины. На лошадей сажают больших людей, детей. Соответственно, лошадей или жестко дрессируют, чтобы они вели себя прилично, или укатывают так, что лошадям становится все равно. Половина лошадей в прокате такие добрые, не потому что они такие и есть. Это хорошо видно, если лошадь забрать оттуда и накормить — характер сразу проявляется.

Лошадиная доля зависит от случая. Запас прочности у каждого животного свой. Некоторых сломать очень легко. Иногда им везет, и их выкупают неравнодушные люди, такие как Марина. Спасают в основном городских лошадей городские жители. Кто-то из активистов находит лошадь у мясника или у низкопробного прокатчика, вывешивает объявление на форуме. С этого начинается поиск новых рук. И тут есть два варианта: или находится тот, кто готов не только забрать лошадь, но и сам выплатить деньги за животное (речь идет о тысячах гривен), или благотворители собирают выкуп вскладчину. Но и такое спасение не гарантирует, что животное не придется спасать снова.

Лошадиная жизнь. На Западе уже давно распространен такой подход к содержанию лошадей — свободный выгул и свободный доступ к сену. Этому принципу следуют и в конюшне Юли

— Лошадям редко везет так, чтобы ее владелец знал, как с ней правильно работать, как кормить и содержать, понимал бы ее биологию, не фанател бы от странных концепций, не стремился покорять спортивные вершины или уединяться в полях. Такой джекпот лошади выпадает редко. Я, например, такой джекпот, — смеется девушка. — Мне поездки сюда дают спокойствие. Я спокойна за лошадей. Здесь им хорошо. Я могу нести какую-то ответственность и мне больше ничего не надо.

Но далеко не у всех владельцев такой же подход, как у Марины.

— Надо видеть, как искренне люди обижаются на лошадей, — удивляется она. — На одной из баз девочка выехала в поле с собакой. Собака напугала лошадь, а та ударила ее копытом. Потом картина: несчастный перепуганный конь, собака с ушибом ребра и девушка, бросающая фразу: "Заберите его от меня, видеть его не могу". Хотя ничего необычного лошадь не сделала. Такова ее природа. Травоядные в принципе не могут быть такими умными, как, например, собаки.

Как-то эту мысль Марина рискнула озвучить на форуме, за что ее чуть не растерзали.

— Выживали не те лошади, которые думали, а те которые сначала бежали, а потом думали. Это махина, и вся эволюция работала на то, чтобы она могла испугаться и резко среагировать — убежать. Да, это достаточно общительные животные. У них есть эмпатия, они считывают эмоции. Но всегда надо помнить: как бы ты ни воспитал лошадь, она может испугаться мухи и влепить копытом. Технику безопасности никто не отменял.

— А как человеку вернуть доверие покалеченного животного?

— Хорошим отношением. Вот с Куклой мы гуляем, общаемся, и постепенно поведение выравнивается. Здесь ведь есть все, что нужно для ее лошадиного счастья, — свободное передвижение, возможность общаться с сородичами, питание и человек, которой может ей это обеспечить.

В этот момент в темных глазах Куклы отражаются кучерявые облака, налетевшие на бирюзовое небо.

— На одной из конюшен, где некоторое время жила Кукла, она почти все время стояла в деннике. И когда к ней приезжали, она вопила от счастья. Чувствуешь эти волны любви и думаешь: "Какой же я хороший человек!" А потом она оказалась здесь. Целый день на улице — в леваде или на лугу. И вот ее уже не дозовешься. Стоишь, унижаешься: "Кукла, ну хочешь яблочко". Зато понимаешь: теперь с лошадью действительно все хорошо.

Все довольны. У иппотерапии есть две хорошие функции — продление жизни лошади и польза детям

Идеальный дом

Этот идеальный дом для лошадей создала Юля Яшина, подруга Марины Шквыри. Юля родом из Черкасс. Там было туго с конюшнями, поэтому как только она перебралась в Киев, сразу же помчалась на ипподром.

Мы сидим в кафе, пьем капучино.

— Мне всегда хотелось к лошадям, — объясняет она.

За окнами движутся поезда машин. На фоне серого городского пейзажа наш "лошадиный" разговор звучит немного фантастично.

— Марина правду говорит, у нас лошадей сильно идеализируют, мол, благородное животное, — рассуждает Юля. — Посмотришь на них — действительно красивое животное, действительно благородное. Но потом оно случайно наступит тебе на ногу, испугавшись птички, и переломает пальцы, а когда нужно будет сделать ему укол, то попытается убить. В этот момент понимаешь, что животное не особо благородное, а просто большое, сильное и к нему нужно относиться с уважением, как к большому и сильному животному.

Впрочем, как только Юля начинает рассказывать о своем Бегемоте, в ее глазах как будто включается дополнительная лампочка. И кажется, что Бегемот — на самом деле не просто животное.

— Скачущий демон, — смеется Юля, — он меня просто поработил.

Бегемот — конь черной масти, по паспорту — Карим, ласково — Бегик, когда-то жил в селе, и первая же попытка его запрячь закончилась разбитой телегой. Коня продали в прокатную конюшню, но для езды верхом из-за вздорного нрава редко использовали — слишком быстро скакал и народ его побаивался. Юля выкупила коня.

— Если у нормальной лошади состояние покоя — это пошагать, то у Бегемота — это галоп. Все мои перемещения в пространстве верхом долгое время были быстрыми и стремительными, — шутит она. — Сейчас с Бегиком работает профессиональный берейтор — Наташа Захарченко. Она тренирует и Бегуна, и меня. Системная нагрузка каждый день поддерживает мышцы. И нет усталости.

Самой Юле нравится учиться и одновременно обучать Бегика, превращая его из "скачущего демона" в аккуратную, чуткую лошадь, которая слушается каждого движения всадника.

— Только подумала "галоп" — и вот он, подумала "шаг" — и Бегик спокойно шагает. И ощущаешь себя с ним единым целым — каким-то кентавром, — девушка достает телефон и показывает фотографии Бегемота "до" и "после".

"Для лошади человек — только партнер. И чтобы стать ее партнером, нужно доказать, что ты того стоишь"

В глаза бросается разница между конем, только взятым из проката, и прожившим у Юли несколько лет.

Ради Бегемота Юля ввязалась в такое непростое дело, как организация конюшни. Больше всего ее заботит идея правильного содержания. На свою конюшню она решилась после того, как не нашла места, где Бегемоту было бы хорошо. Ее конюшня находится на территории конного завода "Гранд" в Калите. Там сделали ремонт, наладили обогрев, построили левады и огородили выпасные пространства. Все эти хлопоты заняли у Юли год.

— Для полного счастья мне не хватает только деревьев и озера…

Деревья уже высаживают.

Самым важным в содержании лошадей Юля называет правильный режим кормления, выгул и моцион.

— Все конные базы в СССР и потом в Украине в основном ориентировались на спорт и спортивное содержание лошадей, а это означает трехразовое кормление. На самом деле лошади нужно постоянно жевать, — объясняет девушка. — Давая сено три раза в день, человек просто облегчает себе жизнь, а еще экономит. У меня в конюшне, где сейчас 19 лошадей, норма потребления сена 14–15 кг в день. Его докладывают каждые 2–3 часа в течение дня. На базах, где кормят три раза, уходит не больше 6–8 кг сена.

Еще ее удивляет традиция денникового содержания лошадей. Во многих конюшнях лошадь стоит в деннике (небольшой загон в лучшем случае 4 на 4 м в крытом помещении. — Фокус) практически целый день. Потренироваться, побегать ее выводят только на час.

— Это ненормально. Конь должен гулять. На западе уже давно распространен подход: свободный выгул и свободный доступ к сену. Это ее лошадиная жизнь.

Юля создает для своего друга условия, удобные ему. Но так поступают не все. Обычно человек готов пожертвовать комфортом животного ради гламурности конюшни или ее удачного расположения.

— Я отдаю себе отчет в том, что лошади не привязываются к человеку так, как собаки. Лошади важно хорошее отношение, чтобы было много вкусняшек, чтобы ее гладили и не обижали. Но такой любви, как у собачки, не будет. И когда я возвращаюсь из командировки, бурной радости от встречи у Бегемота не наблюдаю, разве что редкое скупое "хрю". Если я вдруг пропаду из его жизни и у него будут такие же хорошие условия, как сейчас, он не сильно расстроится. Эмоционально они нам нужны на 90%, а мы им на 10%. Но правда и в том, что они не могут без нас, людей.

Дама с Камелией. Елена Петрусевич создала конный клуб ради лошади по кличке Камелия

Хорошая работа

У входа в ВДНХ столпились дети. Малыш в пухлом комбинезоне настойчиво пытается проломить тонкий лед в луже, пока мама отвернулась. В стороне стоит высокая женщина с характерной прямой осанкой, из-под шапки выбиваются седоватые вьющиеся волосы. Это Елена Петрусевич, оптик по профессии, конник по призванию. А в 1970-е годы еще и каскадер, которую киностудия им. Довженко регулярно приглашала на съемки конных батальных сцен.

Елена Петрусевич сумела создать своим подопечным максимально комфортные условия в черте города. "Я бы со своими лошадьми поменялась местами, — любит шутить она. — Пусть бы они побегали по кабинетам, а я бы немножко постояла в деннике". 23 года назад Елена Петрусевич выкупила бывшую спортсменку Камелию, основала конный клуб, где собрала лошадей-пенсионеров и тех, кто остался без хозяев.

Лошади для семьи Петрусевич судьбоносные создания. Двоюродный дед Елены Вадимовны работал на ипподроме, и в частном доме ее бабушки нередко стояли животные, которых нужно было, например, подлечить. Маленькую Лену посадили на лошадь в три года.

— С тех пор, куда бы я ни попадала, меня тянуло к лошадям, — признается она. Сначала лошади были просто хобби, а потом хобби переросло в работу — случилось это после создания конного клуба.

Когда мы идем к ее конюшне, Елена Вадимовна вздыхает:

— Видите, у выставки опять новые начальники, новые порядки. А значит, опять нужно договариваться, чтобы мирно сосуществовать.

Ее клуб находится в Киеве на территории ВДНХ, в павильоне с вывеской "Конярство", который она арендует более 20 лет. У ворот, ведущих внутрь, гора опилок и приятный хвойный запах — в денниках меняют подстилки. Возле опилок стоит разрумянившаяся женщина с лопатой в руках. Волонтер. Все, кто трудится в конюшне Петрусевич, — волонтеры. Здесь работают те, кто не может без лошадей. Клуб существует на деньги благотворителей.

— Смотри, это Кузя, — Елена Вадимовна показывает на смешного черного пони с гривой, заплетенной в косички.

Похожий на туземца пони поднимает голову.

— А этот красавчик Мираж, — Петрусевич смотрит на него с восхищением.

"Я бы со своими лошадьми поменялась местами. Пусть бы они побегали по кабинетам, а я бы немножко постояла в деннике"

Мираж белый в рыжие пятна, которые выстраиваются в симметричный рисунок. Дальше — совсем старичок Надар. Когда-то Надар участвовал в рыцарских турнирах. Всего в конюшне у Петрусевич нашли приют 18 лошадей.

— Проработав на заводе "Арсенал" 30 лет, я принесла меньше пользы, чем здесь, — Елена Вадимовна кивает в сторону лошадей, — они все мои любимые.

Последние годы новых постояльцев она не берет, хотя просьбы об этом поступают постоянно.

— Моей жизни на них уже не хватит. Страшно их оставлять, — задумчиво говорит она.

А еще здесь много собак. Пока мы идем по конюшне, они наблюдают за нами, уютно устроившись на тюках сена. Так они напоминают больших птенцов в гнездах. Собаки не просто охраняют территорию. У них есть еще одна миссия. Тут у всех животных есть миссия — клуб у Петрусевич непростой. В нем проводятся бесплатные занятия иппотерапии для детей с ДЦП.

— Лошади большие, поэтому сначала детей знакомят с собаками, — объясняет она, поглаживая одного пса по довольной морде. — У иппотерапии есть две хорошие функции — продление жизни лошади и польза детям. Методику Петрусевич разрабатывала в 1993 году вместе с подругой врачом-неврологом Ириной Осетровой. К лошадям Петрусевич приводят по 6–8 детей в день.

Этот клуб и программу Елена Петрусевич создала для своей первой лошади — Камелии.

Камелии исполнилось всего 13 лет, когда ее выбраковали из спорта. Век спортивной лошади недолгий. Казалось бы, спортсменке повезло, ее не собирались отправлять на бойню. Директор спортбазы, в которой числилось животное, хотел передать ее в подшефный колхоз по производству кормов.

— Но спортивную лошадь очень сложно впрячь в телегу. Она бы там все равно погибла. И тогда я предложила: "Давай заберу". Это были 1990-е, и мне стоило больших трудов ее купить. Тогда никто не знал даже, как оформить лошадь в частное владение.

Петрусевич до сих пор хранит как реликвию справку из райисполкома о том, что она имеет право купить Камелию. Три месяца Елена ходила с этой бумагой в госучреждение, но начальник не хотел ее подписывать.

— А потом неожиданно я попала к женщине, заменявшей его на время отпуска. Она поставила подпись со словами: "Нигде не написано, что вы не можете приобрести лошадь". Прихожу на базу с этой справкой. А меня спрашивают: "Какой дурак тебе ее дал?" Не дурак, а умный человек, — смеется Петрусевич. — Думаю, Камелия была первой официальной частной лошадью в Украине. Помню, как мама переживала, где буду ее держать. Я говорю серьезным тоном: "Первое время подержу дома. Ванную вынесем, и место для лошади освободится. Навоз соседям будем продавать, пусть цветочки удобряют", — улыбается Елена Вадимовна.

Читайте также: Между двух огней. Как живут в прифронтовой зоне люди и животные

Камелия была очень строптивой. Она сделала шесть мастеров спорта, но у нее была сорвана нервная система. Петрусевич в какой-то момент даже засомневалась, сможет ли Камелия работать в программе иппотерапии, но продолжала обхаживать разбитую лошадь, как больного ребенка. И Камелия оттаяла.

— Понимаете, для лошади человек — только партнер. И чтобы стать ее партнером, нужно доказать, что ты того стоишь.

Камелия прожила у Петрусевич еще 12 лет и умерла по лошадиным меркам совсем старушкой.

*********

Человек приручил лошадь 6 тыс. лет назад. Но когда стоишь рядом с ней, держишь в руке заветную морковку, которую приготовил заранее, зная, что ей понравится, то закрадывается мысль: а может, на самом деле это лошади приручили человека. И с тех пор воспитывают его.

Фото: Александр Чекменев, Мария Лынюк, из личных архивов