Короткое слово "совок". От чего Украине нужно избавляться, чтобы не проиграть во время пандемии

Философ Вахтанг Кебуладзе – о том, как пандемия может показать, где находится Украина на шкале от либеральной демократии до тоталитаризма, о важности сохранения ростков реформ и о деградации эмоциональной жизни во время карантина

Related video

Перевод с украинского

Пандемия и карантин заставляют пересматривать нашу жизнь на всех уровнях — от глобальных процессов до мировосприятия каждого отдельного человека. Государства закрыли границы и вырабатывают новые правила для своих граждан. В странах с наибольшим количеством заболевших коронавирусом врачам пришлось выбирать, кого спасать, ведь ресурсы медицинской системы ограничены. Люди, отправившиеся на карантин, плохо переживают социальную изоляцию. Некоторые страдают от домашнего насилия.

Эти процессы требуют не только сиюминутных, рациональных решений, как, например, расходы на медицину и экономия семейного бюджета. Возникает потребность в переосмыслении таких фундаментальных понятий, как личная свобода и общественное благо, ценность человеческой жизни и поиск новых авторитетов в кризисное время. Об этом Фокус поговорил с философом Вахтангом Кебуладзе. Он считает, что делать выводы о влиянии пандемии на мир и человека еще слишком рано, однако самое время осознать, какой выбор и возможности ставит перед нами нынешняя эпоха перемен.

Вахтанг Кебуладзе, философ, интервью, пандемия Fullscreen

КТО ОН: философ, профессор Киевского национального университета имени Тараса Шевченко

ПОЧЕМУ ОН: занимается феноменологической философией

Фундаментальные ценности

Недавно вы говорили о соблюдении баланса безопасности и свободы во время пандемии. Как считаете, удалось его соблюсти?

Важно
Айкидо с коронавирусом. Как Японии удалось пережить эпидемию без карантина
Айкидо с коронавирусом. Как Японии удалось пережить эпидемию без карантина

— Я бы не говорил о пандемии в прошедшем времени, мы еще находимся внутри ситуации и пока не можем делать окончательные выводы. Если говорить о социально-политической составляющей, то меня беспокоит распространяющееся мнение о том, что государства, склонные к авторитаризму, лучше справляются с пандемией, чем свободные демократические страны. Как по мне, это абсолютно безосновательная мысль, ведь мы пока не можем оценить последствия пандемии.

Не стоит забывать, что вирус пришел из Китая, который никак нельзя назвать свободным и демократическим. Если бы китайские власти не замалчивали в начале масштаб бедствия, то, возможно, свободному миру удалось бы избежать большого количества жертв, и ситуация развивалась бы иначе. Вот тут интересно соотношение свободы и безопасности: с одной стороны, в западных странах их противопоставляют, с другой, оказывается, что высокий уровень несвободы общества приводит к намного более высокому уровню опасности. Кроме того, в нашем глобализированном мире он опасен не только для этого несвободного общества, но и для всего мира.

В чем причина хрупкости демократии и быстрого превращения государств в полицейские?

— Чтобы это оценить, нужно опять-таки иметь другой временной контекст. У нас по этому поводу уже довольно долго идет дискуссия, но в контексте войны, а не пандемии. Когда государство пребывает в состоянии войны, внешней агрессии, можем ли мы сохранить все те формы свободы, которые существуют в мирное время? У меня нет однозначного ответа. Единственное, что можно констатировать — угроза свободе есть всегда. Она может исходить от внешнего врага, авторитарного государства, в нашем случае России, точно так же это может быть вызов природы — эпидемии, катаклизмы.

Государство должно принимать меры для защиты своих граждан. Другой вопрос, что в свободном демократическом мире это становится предметом обсуждения

Власть должна наладить коммуникацию с обществом и объяснять свои действия. Если они обоснованы, если граждане понимают, зачем нужны ограничения, то это нельзя назвать ущемлением свободы. Если мы свободно выбираем ограничения ради здоровья — своего, близких, сограждан — то это наш выбор. Вопрос в том, является ли он выбором большинства. Чтобы это оценить, необходимы социологические опросы, глубокие исследования. Находясь в эпицентре пандемии, мы не сможем дать однозначный ответ.

Важно
Лучший Китай. Как Тайвань использует борьбу с Covid-19, чтобы вернуть влияние в мире
Лучший Китай. Как Тайвань использует борьбу с Covid-19, чтобы вернуть влияние в мире

В контексте ущемления свободы меня лично беспокоят не столько мероприятия внутри стран, сколько закрытие границ. Больше меня беспокоит вероятность, что и в дальнейшем границы между странами будут закрытыми или полузакрытыми. Для нашей страны это означает не то же самое, что для остальной Европы. Закрытие границ Германии или Франции значит лишь то, что они останутся в границах национальных государств. И Франция останется Францией, а Германия — Германией, их целостности ограничения не затронут. А для Украины это означает, что с закрытием западной границы между нами и цивилизованным миром воздвигнется барьер. В то же время закрыть восточную границу мы не можем, поскольку ее не контролируем. Это усиливает угрозу, ведь для нас закрытие границ означает отгораживание от наших западных партнеров, а восточная граница с нашим врагом открыта, и он может уничтожить нас физически.

Все же определенный оптимизм заключается в том, что угроза пандемии глобальна, в неглобальном мире она бы просто не возникла. Логичным был бы глобальный ответ на угрозу — эту мысль высказывают не раз. Не стоит надеяться, что с глобальной угрозой человечество может справиться, лишь закрывая границы, возвращаясь к изоляции государств. Я считаю, что к политике изоляции мы уже не можем вернуться. Вызов в том, что глобальный ответ на эту угрозу мы можем найти только все вместе. Если цивилизованный мир объединится и даст единый ответ, это обеспечит наше физическое выживание, безопасность и свободу.

Значит ли это, что какой бы развитой ни была цивилизация, она все равно не готова к вызовам, которые бросает нам природа?

— Нам нужна временная дистанция, чтобы понимать, чем пандемия завершится, и закончится ли она вообще. Но не нужно забывать, что человек — часть природы. Природа — это не какая-то внешняя сила, которая с нами что-то делает. Вопрос в том, сможем ли мы справиться с этим вызовом. Надеюсь, что сможем, по крайней мере, даже самые пессимистичные прогнозы не говорят о том, что вирус является угрозой выживанию человечества. Притом, что мы сами создали такие вещи, которые являются угрозой нашему выживанию — ядерное оружие, к примеру.

Такие фундаментальные понятия, как ценность человеческой жизни и самопожертвование стали ценнее во время пандемии или девальвировали? Наблюдаете ли вы сдвиги в осмыслении этих понятий?

— Это зависит от политической системы, в которой живут люди. В авторитарных, тоталитарных государствах человеческая жизнь никогда не была ценной, это мы видим на примере России и Китая. В либерально-демократических государствах жизнь человека — одна из наивысших ценностей общества. Вопрос в том, где на этой шкале находится Украина. У нас сейчас период испытаний, по итогу мы должны дать ответ на этот вопрос.

Важно
Южнокорейское чудо. Как устроен временный госпиталь для больных коронавирусом
Южнокорейское чудо. Как устроен временный госпиталь для больных коронавирусом

Я бы не говорил о девальвации, только об обострении вопроса ценности человеческой жизни, который всегда присутствовал в медицинской практике. Например, постоянно обсуждается эвтаназия, искусственное прерывание жизни человека. Это серьезная медико-моральная дилемма — сохранить жизнь и продлить страдания, или закончить их. В ситуации, когда не хватает ресурсов, чтобы спасти всех, и нужно выбирать кого-то, перед медиками тоже встает сложный моральный выбор. В ситуации пандемии – это вызов не только для медиков, но и для гуманитариев, философов, в частности. На сегодняшний день вопрос должен звучать так: каким образом мы можем спасти как можно больше людей и сохранить их здоровье? А моральные аспекты ситуации будем обсуждать потом.

Осталась ли хоть одна институция, которой люди могут доверять?

— Я бы иначе поставил этот вопрос — а что еще нам остается? Есть известное высказывание, что либеральная демократия — не лучший образ организации жизни, но единственно возможный, чтобы люди оставались людьми. Главным элементом либеральной демократии являются прозрачные эффективные институции. Вопрос не в том, нужны нам институции или нет, а в том, какими они должны быть. Нам нужно думать, что делает институции прозрачными и эффективными, а что — закрытыми и коррумпированными. На эту ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Такие вызовы, как пандемия, подрывают авторитет институций, но в то же время мы можем задуматься, что нужно сделать институциям, чтобы мы им доверяли. Залог успеха в том, чтобы учиться превращать наши недостатки в преимущества. Если во время пандемии мы решим, что институции плохо работают и нам не нужны, то мы окажемся в хаосе.

Мне кажется, выходом из ситуации станет дискуссия о том, что в наших институциях не так, и что нужно делать для повышения их эффективности в ответе на пандемию. Этот вызов стоит перед любым государством, но имеет свой специфический оттенок. Говоря об украинской системе здравоохранения, проблема в том, что мы вошли в пандемию на этапе ее трансформации. Были сделаны лишь первые шаги, а вся система еще не модернизирована. Сейчас очень опасна мысль о том, что реформу нужно сворачивать, она нам не нужна и не учитывает специфику нашей страны.

Я бы очень не хотел, чтобы пандемия уничтожила ростки реформ, начавшиеся в нашем обществе

Мы стоим на распутье: пандемия может как ускорить реформы, убедить нас, что они крайне необходимы, так и откатить все к тому, как было раньше, поскольку медицина не отвечает на вызовы пандемии. Все же хотелось бы двигаться вперед, а не скатываться к постсоветской квазисистеме.

Важно
Мир после пандемии. 12 прогнозов от 12 экономистов, политологов, медиков и дипломатов
Мир после пандемии. 12 прогнозов от 12 экономистов, политологов, медиков и дипломатов

От каких недостатков институций нам важнее всего избавляться?

— Это одно короткое слово — "совок".

Украинские институции и сейчас воспроизводят совковые практики, и в этом, к сожалению, мы похожи на нашего врага. Разница лишь в том, что в России это провозглашается как стратегия успеха, а у нас такого нет

Но, несмотря на прозападную, либерально-демократическую риторику наших чиновников, практики остаются совковыми и коррумпированными. Эту национальную специфику нужно преодолевать, иначе она нас затянет в болото совка и "русского мира".

Человек перед богом

Многие исследователи называют наше общество постхристианским. Что имеется в виду?

Важно
Цифры, которые лгут. Что не так с официальной статистикой коронавируса в Украине
Цифры, которые лгут. Что не так с официальной статистикой коронавируса в Украине

— В этом отношении для меня авторитетом является современный канадский философ Чарльз Тейлор, у которого есть метафора — секулярная эпоха. Главным признаком пострелигиозного, секулярного времени Тейлор называет не то, что много людей не верят в бога и не ходят в церковь. В Средневековье и даже в Новое время религия играла важную роль в жизни общества, пронизывала все ее аспекты — личные отношения, брак, дружбу, торговлю, политику. Во всем этом присутствовала религия, а именно определенные церковные институты. В секулярное время это не так. Человек может в воскресенье пойти в церковь, а в остальное время жить в мире секулярной жизнью. Это порождает почти шизоидальное сознание, ведь в один день человек исповедует христианские ценности, а в остальные дни недели не живет в соответствии с ними.

Второй аспект секулярной эпохи — вполне нормальное восприятие того, что люди не верят в Бога или верят в каких-то других богов и ходят в синагогу или мечеть. В досекулярное время это было невозможно. В средневековой Европе если человек исповедовал иную религию, то считался чужим, а если не верил в Бога, то его считали колдуном, ведьмой, словом, тем, кто продал душу дьяволу. В секулярное время произошли структурные изменения в самом обществе, они имеют как позитивные, так и негативные аспекты.

Откуда нынешнее общество берет этику и моральные нормы? Можно ли сказать, что сейчас преобладает естественное право?

— Этика возникла не в христианстве. Первым и очень важным произведением в этой области является "Никомахова этика" Аристотеля, написанная задолго до христианства. Я бы не ставил знак равенства между моралью и христианской моралью. Хотя христианская мораль многое взяла из учения Аристотеля и других античных мыслителей. Второй очень важный момент в том, что история человечества не делится на отдельные, совершенно отрезанные друг от друга периоды. Не бывает такого, что знания одной эпохи совершенно забываются в последующую. Каждое новое время заимствует что-то из прежних: если мы вслед за Чарльзом Тейлором называем наше время секулярным, это не значит, что в него не пришли этические принципы из прошлого.

Также очень важный момент — где момент перехода из одной эпохи к другой? Мы привыкли думать, что история разделяется на Средневековье, потом Ренессанс, Просвещение и так далее. Но позвольте, люди Средневековья не жили в Средневековье, для них их время было современностью. Это только мы их назвали средневековыми. Может пройти еще десять веков, и наши потомки могут не заметить разницы между Средними веками и нашим секулярным временем и считать весь этот отрезок истории единым. История длится, в ней нет моментов перехода, а изменения накапливаются постепенно. Изменяя что-то, мы в то же время что-то и сохраняем, поэтому и в наше время есть элементы христианства.

На карантине нужен в первую очередь внутренний ресурс. Почему его часто не хватает современным людям?

Важно
Игра на выживание. Топ-5 проблем украинской медицины, которые вскрыла эпидемия коронавируса
Игра на выживание. Топ-5 проблем украинской медицины, которые вскрыла эпидемия коронавируса

— У каждого человека по-своему. У меня нет ответа, и я могу говорить только лично от себя. Жизнь интеллектуалов — историков, философов — не очень изменилось на карантине. Я как работал дома, так и работаю. Мой образ жизни сильно не изменился, я не вставал в восемь утра и не шел в офис или на завод. Большую часть дня я читаю и пишу книги, и для этого мне не нужно бегать по улице, я работаю у себя в кабинете. Более того, интернет был и до пандемии, и наша активность была там — общение, почта, поиск информации, соцсети. Технологии работы частично изменились: если раньше мы говорили о дистанционном образовании как о далеком будущем, то теперь это наша реальность. В принципе мы привыкли к прямому общению, но смена технологий не разрушила наши профессии. Меняется не что-то рациональное, практичное, а наши эмоции и горизонт ожидания. Мы не знаем, ради чего все это, у многих людей поэтому исчезает мотивация. Мы ощущаем нехватку чего-то, а чего — это отдельный большой разговор.

Находясь на карантине, люди в какой-то мере утрачивают свою социальную сущность. Чем это грозит?

— В определенной степени происходит деградация нашей эмоциональной жизни. При этом коммуникация между людьми не остановилась, а, часто, стала интенсивнее. Технологии дают нам эту возможность. Современный человек почти полностью жил в своих гаджетах и считал, что это и есть настоящая коммуникация. Она построена на высших формах чувственности — зрении и слухе. Карантин этого у нас не забрал: на видео мы можем видеть друг друга, по телефону или в интернете — слышать.

Но мы утратили опыт низших форм чувственности — живых человеческих прикосновений, запахов. Даже если мы встречаемся, нам рекомендуют не пожимать друг другу руки и не обниматься, не целовать наших близких.

Оказывается, что эти моменты крайне важны даже для людей, привыкших жить в интернете и соцсетях. Хоть мы и не изолированы, но все же ощущаем, что нам чего-то не хватает, и мы бы этого не поняли, если бы не оказались на карантине. Это наталкивает на новые размышления, темы и перспективы — например, реабилитация низших форм чувственности в жизни современного человека. Вполне возможно, что от них зависит какой-то аспект нашей человечности, а мы над этим не задумывались.

С другой стороны, есть люди, которые закрыты в ограниченном пространстве своей квартиры вместе с семьей и по-другому относятся к карантину.

Важно
Джордж Флойд та фашизм. Як протести у США стали лакмусовим папірцем для українського суспільства
Джордж Флойд та фашизм. Як протести у США стали лакмусовим папірцем для українського суспільства

— Да, отношения с близкими сейчас тоже проходят период испытаний. Ситуация очень интересная — она сложная, но открывает нам новые аспекты нашего существования. Проигрышный путь — отмахнуться от пандемии, сказать, что это временная проблема, которую надо пережить и забыть. Но уже ясно, что она изменит способ сосуществования людей. И очень важно и интересно осмысливать, к чему нас толкает пандемия.

Какие могут быть предварительные итоги?

— Итог в том, что пока нет предварительных итогов. В целом черта философа, интеллектуала — не давать окончательных ответов. Если вы о чем-то спрашиваете человека, и он дает вам окончательные ответы, лучше от него бежать, поскольку он либо сумасшедший, либо манипулятор, либо и то, и другое. Интеллектуальный разговор не дает ответов, а порождает новые вопросы и показывает, что, возможно, мои вопросы устарели, уже не актуальны, и подводит к формулировке новых вопросов. В этом она похожа на психотерапию. Обычно человек идет к психотерапевту, чтобы разрешить свои проблемы. Но если терапевт разрешает проблемы — он опасный манипулятор. Задание настоящего специалиста — помочь человеку жить с его проблемами. Ведь не бывает существования без проблем, вопрос в том, как с ними справляться. Если мы выйдем из пандемии без утраты фундаментальных черт человечности и еще чему-то научимся, это будет позитивный итог.