Геращенко: Риск сепаратизма в других регионах уже невелик

Ваш разговор с Владимиром Жириновским покорил аудиторию. Но был ли смысл разговаривать с таким человеком?

– Я выполнял поручение министра внутренних дел. Он сказал мне пригласить Жириновского на допрос, раз уж он сам звонит. Уже когда он начал вести себя по-хамски, я объяснил ему, как любить Украину.

Стоит ли открывать дела против таких людей как Жириновский? Он же все равно не приедет.

– Жириновский - преступник. Он занимается снабжением террористов материальными ценностями, он вдохновляет их на новые подвиги. И у нас есть доказательная база, которая позволяет сказать, что его действия полностью попадают сразу под несколько статей Уголовного кодекса Украины. Его можно обвинить в создании незаконных вооруженных формирований и содействии в их работе, а также в поддержке терроризма. Да, мы не сможем его арестовать на территории России. Однако мы объявили его в розыск в Интерпол. Если его арестуют в стране, с которой у нас есть договор о выдаче преступников, можно будет добиться того, чтобы он оказался в Украине. Мы, как минимум, не дадим товарищу Жириновскому ездить в страны цивилизованного мира.

Обречены на террор

Насколько легко поддерживать порядок на освобожденных территориях?

– Местное население в освобожденных районах радо тому, что в их регионе спокойно. А с диверсионными группами мы будем бороться, как в Великобритании боролись с Ирландской республиканской армией. Или так, как с терроризмом борются в Индии. Там в некоторых штатах сепаратистские движения действуют уже шестьдесят лет. Украина обречена жить с терроризмом. Тем более, с терроризмом, который подпитывается таким мощным соседом, как Россия.

У вас есть стратегия борьбы с терроризмом?

– Уже есть новый указ министра внутренних дел о видеофиксации автомобилей, которые выезжают из зоны АТО силами работников ГАИ. Будет проводиться фиксация номеров машин, фамилий водителей и марок транспортных средств. Террористы должны знать, что каждая их машина, каждое их лицо будет зафиксировано. Я бы, вообще, ввел дактилоскопию всех, кто выезжает из зоны АТО. В любом посольстве Соединенных Штатов для того, чтобы получить визу, ты должен отдать свои "пальцы", например. И я считаю, что в перспективе нужно иметь полную дактилоскопическую базу всех граждан Украины. Меня не смущает плата за безопасность в виде тотальной дактилоскопии всех граждан Украины в возрасте 14 лет.

А какие меры применяются сейчас, чтобы отловить людей, поддерживавших сепаратизм?

– Оперативная работа и внедрение агентуры в среду террористов – это вопрос номер один. Этот метод стар, как мир. Нашим агентам запрещено участвовать в преступлениях насильственного характера. Например, в убийствах и терактах. Но нам нужно будет совершенствовать свою работу, потому что без вскрытия изнутри террористических группировок невозможно эффективно бороться с терроризмом. Это показывает весь мировой опыт. Американцы только тогда смогли нормально вскрыть сеть "Аль-Каиды", когда у них получилось внедрить туда своих агентов, что было очень сложно с учетом арабской ментальности. Тем не менее, именно благодаря успешной работе агентуры был вычислен и уничтожен Усама бен Ладен.

Предатель в мундире

Точно так же агентура может быть внедрена в структуру МВД.

– Она уже давно внедрена. И только создание мощных украинских спецслужб может помочь ее выловить. Во всех структурах власти есть те, кто так или иначе симпатизируют России, считают украинскую независимость ошибкой. И это очень хорошо используют представители российской разведки. У нас недавно был случай, когда СБУ выявила майора милиции, киевлянина, который совершенно бескорыстно передавал террористам данные о перемещении наших войск. Также он хотел сообщить информацию о времени и месте приезда в зону АТО министра внутренних дел, чтобы его ликвидировать. И это житель Киева.

Вы недавно опубликовали список милиционеров, которые перешли на сторону ДНР…

– Я опубликую еще.

Хочется понимать, какая это доля от общего количества милиции в Донбассе.

– Я не любитель процентов в таких сложных вопросах, как человеческие отношения. Среди перечисленных сотрудников МВД есть разные люди. Например, вахтер или заведующий общежитием. Приносят ли такие люди ущерб Украине своими действиями? Вряд ли. В отличие от, например, начальника СИЗО, который стопроцентно будет свидетелем пыток и издевательств над задержанными военнослужащими и украинскими гражданами. А он должен был как сотрудник правоохранительных органов их предотвратить. В то же время есть люди, которые передают нам информацию с территории, контролируемой террористами. Они помогают нам разобраться в ситуации и будут награждены и повышены в звании.

И все же, как можно оценить масштабы предательства милиционеров на Донбассе.

– Точно их можно будет оценить, когда будет освобождена вся территория региона, все милиционеры будут проверены, и у нас будут соответствующие решения судов. Но оценка, которую дает министр, – около 80% милиции придется менять.

А что делается на освобожденных территориях, чтобы отсеять этих людей?

– У нас работают группы, которые используют детектор лжи, мы собираем информацию о том, как сотрудники милиции вели себя во время пребывания на оккупированных территориях. Некоторые писали заявления об уходе по собственному желанию или уходили на больничный, не предпринимая никаких отрицательных действий. Некоторые открыто работали против Украины. Но эти люди в основном убежали от наших войск вместе с террористами и продолжают воевать против нас.

Кому сейчас фактически подчиняется милиция в Донбассе?

– Продолжает работу Донецкое и Луганское областные управления милиции. Луганское управление переведено в Сватово. Донецкое – в Мариуполь. Всем милиционерам, которые являются членами боевых подразделений – уголовный розыск, ОБЭП, УБОП и так далее, – была дана команда переехать в эти города для получения новых указаний. Кто приехал, остался работать, их направили в освобожденные от террористов районы. Кто не приехал, те, соответственно, нарушили присягу, будут уволены, а если они совершали преступления, их будут судить народным судом.

Насколько сейчас велик риск сепаратизма в других регионах?

– Уже невелик. По одной простой причине – мы знаем, что нам делать. Любые поползновения в сторону каких-то незаконных акций сразу жестко пресекаются. Нельзя сравнивать ситуацию с мартом месяцем, когда милиция была полностью деморализована, а ее сотрудники не знали, что с ними будет. Тогда в средствах массовой информации распространялись предложения полностью помножить милицию на ноль.

Новой милиции быть?

Антон Геращенко / Фото: Александр Чекменев

Идея не делать резких движений по увольнению старого состава милиции – это правильный выбор в данной ситуации?Многие считают, что нужно сделать, как в Грузии, – уволить всех.

– Во-первых, я лично общался с Саакашвили, который мне сказал, что у них все было по-другому. Их всех не уволили в один день. Процесс реформы грузинской милиции занял порядка пяти лет. И начался он с того, что милиционерам в несколько раз повысили заработную плату. До этого они существовали на нищенском положении – милиционер был вынужден сам зарабатывать так, насколько совести хватит.

Мы тоже будем повышать милиционерам зарплаты?

– Без повышения заработных плат, как бы это непопулярно не звучало, невозможно наладить нормальную работу милиции. Не может патрульно-постовой милиционер с зарплатой в 1,7 тыс. гривен самоотверженно служить родине. Хотя по идее, ему нужно останавливать вооруженного преступника, который может его убить или покалечить. Мы должны дать ему зарплату хотя бы 8-10 тыс. гривен, создать возможность получения дешевого кредита на жилье и предоставить ему общежитие, если у него пока нет своего жилья. Иначе это все профанация.

Кроме повышения зарплаты, будет сокращаться штат, например?

– Сокращение и оптимизация состава возможны и необходимы. Но в условиях, когда ведется антитеррористическая операция, нужно ее сначала закончить и уже потом определяться. Один из командиров наших добровольческих батальонов был два года руководителем украинской полицейской миссии в Косово. Я ему задал вопрос, какой контингент был задействован в Косово. На 1,5 млн. жителей Косово и 10 тыс. кв. км понадобилось, чтобы там постоянно находилось 40 тыс. военных и полицейских сил. В Донбассе территория, охваченная сепаратизмом по состоянию на первое июня, была порядка 50 тыс. кв. км, а население было около 6 млн. человек. И когда кто-то заявляет, что у вас 300 тыс. милиционеров, это говорят непрофессионалы. Потому что милиционеров, во-первых, не 300 тыс., а меньше – порядка 220 тыс. И второе – в их число входят преподаватели милицейских ВУЗов, уборщицы, медики, которые работают в нашей поликлинике.

Батальоны просят огня

На прошедшей неделе многие западные СМИ написали о том, что в добровольческом батальоне "Азов" служат неонацисты. Вас не это не смущает?

– Все, что происходит вокруг тематики с крайне правыми взглядами в наших батальонах, в частности батальоне "Азов", – это спекуляции. Они направлены на дискредитацию данного подразделения. Правые взгляды в Украине не запрещены. Эти люди идут на смерть ради того, чтобы все остальные в этой стране жили спокойно. И это нужно уважать. Если лицо исповедует правые взгляды и убивает террористов, не нарушая закон и не занимаясь преступными действиями, этот человек делает правильное дело. Если у бойца на спине вытатуирована свастика, чьи права это нарушает? Вот если этот парень будет пытать пленных или убивать мирных жителей, тогда он преступник и должен быть наказан. Но давайте не будем обобщать.

Еще одна спекуляция, связанная с батальонами, – это то, что они не очень подконтрольны ни армейскому, ни милицейскому руководству. Есть ли такая опасность в реальности?

– На мой взгляд, такой опасности нет. Никаких оснований для того, чтобы были какие-то конфликты с государством в батальонных формированиях, не существует, потому что государство всегда сильнее – это раз. И оно всегда, все равно, победит. Если речь идет об отдельных экстремистских высказываниях, которые кому-нибудь постоянно приписывают, – это информационная война со стороны Российской Федерации. Когда в июне месяце с Путиным велись переговоры о перемирии, он прямо заявлял заместителю госсекретаря США, что одним из его требований является расформирование добровольческих батальонов МВД и Нацгвардии. Когда Путин планировал захват Украины, его разведка доносила, что все армейские подразделения деморализованы, сопротивления никто оказывать не будет. Создание добровольческих батальонов, даже в том небольшом количестве, которое есть, коренным образом изменило ситуацию. Это вдохновило людей на то, что с терроризмом бороться можно и нужно. И не только бороться, но и побеждать.

Сейчас спорят о реальной роли добровольческих батальонов в АТО. Кто-то говорит о том, что всю работу делает армия, но руководство батальонов удачней пиарится. Какова реальная ситуация?

– У нас армия, как и добровольческие батальоны, создается с нуля. Раньше это было декоративное образование, занимавшееся охраной складов, где была масса ржавого имущества. В армии сейчас воюют призывники, которые призвались по призыву в марте месяце. Если бы их не призвали, то сейчас было бы, вообще, некому защищать родину.

О некоторых добровольческих батальонах говорят, что они существуют только на бумаге или в речах политиков. Это правда?

– Когда началась процедура формирования добровольческих батальонов, то каждый хотел их создавать по принципу "есть я, все должны объединяться вокруг меня". Были даже попытки мошенничества. Так оказалось, что появился некий батальон "Изюм", и он уже будто бы собирает деньги на экипировку и амуницию. Мне позвонили сотрудники правоохранительных органов и сообщили, что у нас такого батальона не существует. Поэтому мы ведем реестр батальонов, за которые отвечает специальный департамент в структуре МВД управляет.

Кроме "Изюма", были еще подобные случаи? Борис Филатов, например, обвинял в подобном Олега Ляшко.

– Батальона Ляшко никогда не существовало в принципе. Были отдельные подразделения, которым он оказывал помощь как один из многих спонсоров. В частности, например, батальоны "Азов" и "Шахтерск". Однако взамен этот известный украинский политик хотел и получал некий пиар. Хотя я считаю, что пиар на крови – делать недопустимо и аморально. Самая лучшая помощь – это помощь, которая делается тихо и от души.

Насколько правомерны действия Ляшко, задерживающего сепаратистов и допрашивающего их на камеру?

– Этот вопрос я комментировать не хочу. Когда-нибудь суд истории даст оценку господину Ляшко.

Слон на Майдане

Антон Геращенко / Фото: Александр Чекменев

Стоило ли использовать батальоны территориальной обороны в наведении порядка на Майдане? Многие начали обвинять власть в том, что она действует методами Януковича.

– Майдан остался у нас в сердцах и душах. Тот Майдан, который был в Киеве в последние месяцы, – это было жалкое подобие, точнее сборище лиц без определенного места жительства и работы, декларировавших, что они контролируют власть. Власть контролирует народ Украины через выборы и через свое право на восстание. И хотя формально у нас право на восстание не записано в конституции, де-факто мы уже дважды им воспользовались на Майдане. А те, кто собрались там в последние месяцы, – это не был народ Украины во всем его проявлении. Это были лица, которые устроили из этого некий бизнес. И значительная часть их была неоднократно судима, как показала история с избиением журналиста телеканала СТБ. Виновным в этом оказался гражданин по кличке Слон – трижды судимый человек. Это лицо Украины? Я с таким лицом не согласен.

Кроме слонов, говорили, что там были и агенты ФСБ.

– Могу говорить только о том, что можно было услышать из разговоров. Подозревалось, что там есть интересы ФСБ. Отдельные граждане, которые являлись неформальными лидерами, должны были заводить людей и в нужный момент, организовывать пикетирования, нестабильность.

Есть ли продвижение по резонансным уголовным делам – расстрелу на Майдане, смерти людей в одесском Доме профсоюзов?

– По Одессе могу сказать, что около десяти человек на сегодняшний день находятся непосредственно под следствием. Передача их дел в суд уже планируется. Из десяти фигурантов один находится в розыске. Также значительное количество других людей будет привлечено по итогу следствия, которое сейчас ведет прокуратура, и которое все еще продолжается. А теперь о расследовании событий на Майдане. Насколько мне известно, трое беркутовцев, непосредственно участвовавших в этих событиях, задержаны. Но большинство тех, по кому ведется следствие, находится вне зоны досягаемости. Во-первых, до сих пор неизвестно, где находятся два заместителя бывшего министра внутренних дел и сам бывший министр Захарченко. То же самое касается бывшего главы внутренних войск. Он, по некоторым данным, даже занимается подготовкой незаконных вооруженных формирований в России. Вся эта верхушка там. Сразу же бежало и среднее звено. Эти люди отлично понимают, что за выдачу боевого оружия с последовавшей за этим стрельбой в безоружных граждан последует уголовная ответственность вплоть до пожизненного заключения. Исполнители – беркутовцы и другие правоохранители, которые стреляли на Майдане, – они также сразу убежали в Донбасс, Крым, Россию.

Насколько реально тогда было задержать всех этих людей?

– Нереально. По одной простой причине. Когда к власти только пришло новое правительство, не было самой системы власти. Сергей Пашинский мне рассказывал, что когда они попали на территорию Министерства внутренних дел, внутри было всего человек пять – все ушли домой или срочно записались на больничный. Было некому исполнять приказы.