Поймать момент. Почему пора переставать снимать кино о Майдане

Туе Стин Мюллер, многократный обладатель всевозможных кинонаград, о кино знает все или почти все. Кроме того, он хорошо знаком с Йоргеном Летом, которого Ларс фон Триер раскрутил на ленту "Пять препятствий", ставшую впоследствии культовой. На Docudays UA Мюллер не впервые — в прошлый раз был на фестивале в 2013 году, накануне Майдана. По его словам, нынешний фестиваль напоминал настоящий муравейник, что отражает происходящее в Украине.

КТО ОН

Один из основателей Балтийского фестиваля кино, фестиваля Filmkontakt Nord, на котором демонстрируются фильмы из Дании, Финляндии, Швеции, Исландии и других северных стран. В 1996 году основал и возглавил Европейскую сеть документального кино (EDN)

ПОЧЕМУ ОН

На киевском фестивале документального кино Docudays UA представил свою программу фильмов "Божественная пятерка из Дании"

Пора завязывать

Европейцам еще не надоели документальные ленты о Майдане, которые идут потоком? Они кажутся похожими друг на друга, в памяти остаются только некоторые кадры, как, например, старик, рыдающий над сваленным памятником Ленину в Киеве.

— Я смотрел несколько фильмов о Майдане. И упомянутую вами сцену помню. Там были люди, которые говорили: давайте этого старика уберем, пусть не крутится под ногами, а другие: давайте все-таки уважать пожилого человека. Отношение к этой сцене может быть разным. Но одно из золотых мгновений в документальном кино, когда камера ловит момент, который живет перед ней и в который нельзя вмешиваться. Фильм "Зима в огне" довольно сильный. Режиссер позволил этой сцене развиваться перед камерой. Еще я помню сборник короткого метра "Евромайдан", он участвовал в международных фестивалях. Смотрел "Майдан" Сергея Лозницы, которого уважаю как документалиста, это профессионально сделанное кино, но слишком уж клинически чисто выдержано.

Пожалуй, соглашусь с вами. Пора бы уже завязывать с кино о Майдане и давать другие истории. Как люди живут в Украине, их мысли, что вообще происходит в стране — и на западе, и на востоке? Я расспрашиваю об этом украинских друзей, но, несмотря на их рассказы, не представляю себе целостной картины того, что у вас происходит. Мне нужны нюансы. Когда приезжаю сюда, задаю очень простые вопросы — что с этим товарищем, который был боксером, а сейчас мэр Киева? Потом спрашиваю: что с шоколадным президентом? А как насчет Тимошенко, в предыдущий мой приезд она была иконой, где она сейчас?

Ну она похорошела. Мне кажется, что вот этот гипнотический аревахач в глазах олимпийского мишки на постере Docudays UA в целом выражает отношение украинцев к тому, что происходит в стране.

— Согласен. Кстати, церемония открытия вашего фестиваля была одной из лучших, которые я когда-либо видел. На большинстве форумов — официоз и скука, а на Docudays UA было шоу. Начали с эпизода с Чумаком (Алан Чумак заряжал воду с телеэкранов накануне распада СССР в 1990-е. — Фокус) и его баночками, которые он заряжает и говорит зрителям: все будет хорошо, я вас от всего вылечу. А в конце был взрыв и с потолка на всех посыпались деньги — банкноты с этим же олимпийским мишкой. Это было отличное открытие. Такое веселье с интеллектом.

Докуглаз

Какие сейчас темы популярны у датских документалистов?

— Главные темы вряд ли отличаются от тех, что популярны в любой другой стране, — беженцы, эмигранты. Эти темы уже вот здесь (делает характерный жест ладонью у горла. — Фокус). Этого полно и в телерепортажах, и в других телеформатах, и в игровом кино, и в документалистике. Общая мантра, на которую сейчас ориентируются везде в Европе, достаточно пойти на любой питчинг, — это сильный главный герой или героиня в тяжелой жизненной ситуации. Но есть кинематографисты, которые берутся за более трудные темы, требующие длительного времени для реализации. Много тем, которые я называю лентами от первого лица. Например, одна из них, которую я привез в Украину, называется "Семья", о том, как режиссер ищет биологического отца. Своего рода селфи-кино.

Каким должен быть хороший документалист?

— Это человек, у которого заточенный и любознательный глаз. Ему интересны герои, и вы всегда можете почувствовать в кино, когда герои доверяют режиссеру. Доверительные отношения между тем, кто снимает и кого снимают, жизненно необходимы для хорошего кино.

Я близко общаюсь с украинским режиссером Романом Бондарчуком. Он сделал хороший фильм "Диксиленд" о старике, который дирижирует детским джазовым оркестром. И еще одна его работа "Украинские шерифы" (лента отмечена наградой Амстердамского документального форума IDFA. — Фокус) — это замечательное кино. У Романа отличный операторский навык. Он умеет видеть. Премьерный показ его "Шерифов" прошел в Праге, оба героя и мэр находились там — можете себе представить, какой у них был мандраж, поскольку до этого они фильм не видели. Их пригласили на сцену. Из аудитории были вопросы, как им фильм, насколько то, что они увидели, отражает действительность. И они ответили, что так и есть в реальной жизни. Не очень правильно, когда герой абсолютно согласен с видением режиссера. Потому что как только вы ставите камеру перед человеком, он уже находится под ее воздействием и не всегда ведет себя естественно. И, если говорить о том, что такое документалистика и кто такой документалист, можно с точностью сказать только то, что ни один режиссер не может быть абсолютно правдивым. Мы говорим: это никогда не может быть стопроцентной правдой, но может быть достаточно правдивым.

Чистая правда. Туе Стин Мюллер уверен, что ни один режиссер не может снять абсолютно правдивое кино. Но настоящий документалист как никто способен вплотную приблизиться к реальности

Просто пытаться быть

Прокомментируйте фильм "Кинокартина" Йоргена Лета, который вы включили в свою программу для Docudays UA. Я эту ленту всегда воспринимала как разговор об одиночестве человека, причем не важно, где и в какое время он живет, — важно только то, что каждый может увидеть некий символ в этом мечущемся по темному фону теннисисте с ракеткой. Говорил ли вам что-то о посыле картины Лет, с которым вы хорошо знакомы?

— …У вас очень продвинутая интерпретация. Я же прежде всего вижу в "Кинокартине" игровое кино, которое демонстрирует грамматику фильма, как снимать. Монтаж, постановка движений, проработка фактуры. Там есть прямые аналогии с первыми движущимися картинками, прорисованными от руки, которые предшествовали возникновению кино. Причем Лет всегда придерживается следующей философии: зрители вправе видеть в его работах более глубинное содержание, чем то, которое на поверхности. И одновременно он старается уходить от того, чтобы напрямую диктовать, что вы должны в его фильме увидеть. Он никогда бы не сделал кино, подобное работе Виталия Манского "В лучах солнца". Йорген Лет не любит фильмов с однозначным посылом.

Правда ли, что Лет имел влияние на возникновение "Догмы 95" (направление в кино), все-таки Ларс фон Триер был его учеником в киношколе?

— Я бы не сказал, что Лет был частью "Догмы". Может быть, его эстетика, которая сама по себе повлияла на фон Триера. Если смотреть в этом контексте, — думаю, да. Но не Лет сам, а восприятие его фильмов другими режиссерами. Фон Триер, когда учился в Кино­школе, буквально томился от скуки, он очень любил смотреть фильмы Лета, потому что они были другими. Я думаю, что именно это его подталкивало к тому, чтобы самому придумать что-то абсолютно другое. Но, если вы знаете, Ларс фон Триер снял только один фильм по правилам "Догмы" — "Идиоты".

Прекрасное кино, как сейчас помню острое желание после просмотра пускать слюни, как одна из героинь фильма.

— И сама тема, если воспринимать ее в контексте провокаций. Тогда у фон Триера и Лета много общего. Кроме того, обоих всегда преследовала желтая пресса. Триера — из-за скандала в Каннах, когда он напрямую заявил: "Ну а что? Мне нравятся нацисты". А Йоргена Лета — после публикации его автобиографии, в которой он рассказал о романе с 17-летней девочкой.

Почему этот роман вызвал такое возмущение в Дании?

— Во-первых, Лет всегда был привлекательным для таблоидов, они его преследовали, надеясь найти что-нибудь необычное, потому что он всегда приятно выглядит, с иголочки одет, с налетом снобизма. Думали, что не может быть все так красиво, должно быть что-то поганое. Он долго жил на Гаити. Понятно, с местными девушками общался. Он поселился в огромном доме, где жила и дочка кухарки. После выхода книги дошло до того, что ему пришлось пуститься в бега. Особенно он подвергался гонениям со стороны феминистических движений. Они ходили с транспарантами и кричали: "Как этот засранец может жить после того, что он сделал с девочкой?" В дополнение к этому его на два года уволили с должности спортивного телекомментатора. Потом уже как-то реабилитировали, простили. Сейчас он снова суперзвезда.

А зачем он рассказал эту историю с девочкой? Чтобы спровоцировать скандал?

— Вряд ли. Просто писал о себе. Он предположить не мог, какую реакцию это вызовет.

• Читайте также: Путин убежден, что он и есть Россия, и личный крах считает концом государства, — Виталий Манский

Что происходит сейчас с Ларсом фон Триером? Он снимает кино?

— Это отдельная история. На самом деле он лучезарный и сияющий во всех отношениях. Если посмотреть на его фильмографию, что он делал, как делал, то он уже, наверное, перепробовал все жанры: мелодраму, драму, сатирические телесериалы, классические постановки (он сделал классическую "Медею" для телевидения). Сейчас он, к сожалению, не в лучшей форме. Недавно развелся — это уже официально оглашено, так что я здесь ни в какие сплетни не вдаюсь. У него и до этого были серьезные проблемы с алкоголем. Он проходил курс реабилитации. После развода вернулся к бутылке. И заявляет, возможно, ради провокации, что трезвые режиссеры не способны снимать хорошие фильмы. Если сейчас на него посмотреть, то у него и припухлость специфическая на лице есть, и тремор в руках. Но если такое состояние его вдохновляет — это не наше дело.

Фото: Александр Чекменев