Горячая пора. Как во времена СССР выглядела долгожданная поездка на море

С наступлением лета начиналась горячая (во всех смыслах) отпускная пора. Кто-то отправлялся на дачу, кто-то — к родителям в село. Но самым большим успехом считалось съездить на море.

Заморские пляжи в те времена были доступны немногим — дипломатам, партийно-государственным деятелям высокого ранга, известным певцам во время зарубежных гастролей и т. п. А также счастливчикам, отхватившим путевку "Интуриста" в солнечную Болгарию: маршруты по этой стране включали помимо экскурсионной программы отдых на Солнечном Берегу или Золотых Песках — от трех дней до недели.

Абсолютное же большинство советских отпускников осваивало курортные маршруты внутри страны: Кавказ, Крым, побережье Азовского моря.

Кавказ привлекал экзотическими красотами, сравнительно свободными пляжами и знаменитым гостеприимством. Однако далековато: из Киева, например, можно добраться только самолетом, а потом еще пару часов придется трястись в автобусе. Да и тамошний влажный климат подходит далеко не всем.

Крым и Азовское море — ближе, доступнее. Сравните: проезд в купейном вагоне скорого поезда №12 Киев — Симферополь вдвое дешевле авиаперелета Киев — Адлер, а в плацкартном вагоне — втрое дешевле. Если, конечно, повезет "достать" билет. А это непросто: в отпускной период билеты в южном направлении (Симферополь, Севастополь, Евпатория, Феодосия, Одесса) были на вес золота.

"Двойники" и зайцы

В тогдашнем Киеве городская касса предварительной продажи железнодорожных билетов располагалась на ул. Пушкинской, 14, она занимала весь первый этаж старинного четырехэтажного здания, построенного перед Первой мировой войной специально для управления Юго-Западных железных дорог. Первый этаж изначально предназначался для билетных касс. Однако спустя шесть десятилетий оказался тесным ввиду возросшего пассажиропотока.

В результате там выстраивались многочасовые очереди, хвост которых зачастую выходил во двор здания. Отсутствие в кассовом зале вентиляции, а также буфета воспринималось в те времена как должное. Волновало лишь одно: можно, отстояв бесконечную очередь, попасть к окошку кассира и узнать, что билетов на нужные даты (туда-обратно) нет. И тогда в другой день начинай все сначала.

Любезная проводница вагона СВ. Классика жанра — чай в подстаканниках. Кофе в те времена в вагонах не предлагали

Но вот билетные страсти позади. Счастливые курортники с чемоданами и билетами прибыли на перрон. Объявляют о начале посадки. И тут расслаб­ляться не стоит: посадка начнется со штурма вагона. Особенно летом в южном направлении.

Попадут в вагон, конечно, все, однако опытный пассажир учитывает нюанс: возможен "двойник". То есть другой пассажир с билетом на то же место. Подобное случалось неоднократно, ведь в те времена продажа билетов осуществлялась без использования компьютера — кассирша оформляла проездной документ вручную. И вручную же передавала информацию о том, что такое-то место продано. Бывали накладки: разные кассиры (предварительную продажу билетов производили в Киеве еще 13 касс!) могли продать одно и то же место дважды. Иногда даже трижды.

"Двойные билеты" — это гарантированный скандал в вагоне. Каждый из претендентов доказывает, что именно он является законным владельцем оспариваемой полки. Шум, гам, выяснение отношений. Тот, кто пришел первым, не собирается уступать место. Тот, кто пришел вторым, зовет проводника.

Проводник еще раз внимательно проверяет билеты. А затем вступает в силу закон джунглей: пассажир, пришедший раньше, имеет приоритетное право на данную полку. Вот почему при посадке столь яростно брали вагон штурмом, чтобы занять место первым.

У "штурмовиков" имелись отработанные тактики. Например, глава семьи, орудуя локтями, пробивается к проводнику, предъявляет билеты и победоносно занимает указанные в билете места, а жена с малышами заходит позже, когда страсти утихли. Порой в роли семейной торпеды выступал старший сын.

Иногда "двойные билеты" оказывались не результатом досадной ошибки кассиров, а сознательным маневром. Например, у кассирши есть знакомый (кум, сват, брат, да просто "нужный" человек), которому необходимо ехать "на югá", а билетов на требуемые даты нет. Что делает кассирша? Да очень просто: предлагает билет на уже проданное место. И сразу предупреждает, мол, билет "двойной", чтобы ехать комфортно, надо занять место первым. Представляете, как такой пассажир будет штурмовать вагон?

Билет, заполненный от руки. Стоимость 7 руб. 50 коп. указана в квадратике левого поля. Другие ненужные квадратики кассирша отрезала ножницами

Ну а что делать проводнику с "двойниками", пришедшими позже? Ведь у них тоже билеты! Люди заплатили деньги и имеют полное право ехать. Где их разместить? Хорошо, если в вагоне имеются свободные места — "лишние" будут определены туда. Но летом в "южных" поездах свободных мест не бывает.

Тогда к процессу подключается начальник поезда. У него — обычно это не афишировалось — имелся небольшой резерв свободных мест. Придерживаемый для номенклатуры или экстренных ситуаций, он служил отличной кормушкой для железнодорожников: на пустые места брали зайцев. Эти резервные места и предоставляли "двойникам". Впрочем, иногда им доводилось ехать в служебном купе проводника.

Вагонный экстрим

Вагон в советском поезде — это лотерея. В билете о нем минимум информации: только класс (СВ, купейный, плацкартный, общий), номер, мягкий или жесткий. Тонкость в том, что в одном и том же поезде вагоны одинакового класса могут быть разной комфортности (при одинаковой стоимости билета!). Если попадется новенький, производства Восточной Германии, обитый внутри светло-серым пластиком в мелкую клетку, считайте, вам крупно повезло.

Такими вагонами комплектовали прежде всего фирменные поезда. К комфортным вагонам "прилагались" и вышколенные проводники — в меру любезные, но всегда трезвые. Впрочем, немецкие вагоны могли быть и в обычном скором поезде (как повезет).

Пассажирские поезда, в отличие от скорых, формировали преимущественно из старых советских вагонов. В них не всегда плотно закрываются окна, а салфетка на столике может оказаться далеко не первой свежести. Отдельное моральное испытание — посещение туалета (впрочем, и в скорых поездах картина не лучше). О наличии туалетной бумаги даже не мечтайте: она в СССР — острейший дефицит. Проводники в старых вагонах попроще, наглее.

Но самые экстремальные поездки — в дополнительных поездах, направляющихся на юг. Они формировались из давно списанных вагонов, наскоро отремонтированных в депо. Эти вагоны настолько древние, что люди в шутку называли их "столыпинскими". Хотя, судя по всему, они послевоенного выпуска.

Пропагандистский плакат расставлял приоритеты: идеальный советский отдых — это пляж

"Столыпинские" отличаются жесткими деревянными полками и давно не мытыми отделениями для багажа. Но главная их беда — оконные щели, из которых дует. Если вагон купейный, не всегда плотно закрывается дверь купе (либо сломан дверной замок). А это небезопасно — по слухам, ночью по вагонам шастают темные личности и обворовывают пассажиров.

"Постельный" бизнес

Но вот поезд тронулся. Начало поездки — традиционно душное, ведь вагон простоял до и во время посадки под раскаленным солнцем. Кондиционирование начинается лишь с отправкой поезда, причем заботами самих пассажиров — люди открывают окна. Через полчаса от духоты не остается следа.

Проводник собирает у людей билеты, а заодно — по рублю за постель. Этот "постельный" рубль — вечная головная боль командировочных. Ведь проводники далеко не всегда имеют бланк квитанции по форме ФИУ-26: "Получено от пассажира один рубль за пользование комплектом спальных принадлежностей в поезде". А без такой квитанции бухгалтерия по месту работы не компенсирует потраченные два рубля (постель туда-назад) — это почти килограмм колбасы, между прочим.

Наконец, проводник разносит постели — и тут начинается вторая волна скандалов. Не потому, что "комплекты спальных принадлежностей" не запечатаны в целлофановую упаковку (об этом тогда и не мечтали). А потому что у некоторых пассажиров постельное белье оказывается сырым и подозрительно серым.

Разгадка банальна: на комплектах белья, как и на зайцах, проводники делают свой маленький бизнес. Прибыль спрятана вот где. Завершив поездку, проводник обязан сдать использованный комплект белья в железнодорожную прачечную, а уплаченный пассажиром рубль — начальнику поезда. Но на самом деле он сдает не всю использованную постель (якобы не вся была востребована), а ту, что не сдал, самостоятельно стирает кустарным способом и на скорую руку сушит — по слухам, едва ли не под собственным матрасом. Поэтому белье зачастую оказывается влажным.

Зато проводник вместо рубля, учтенного в официальной отчетности, выжимает с нелегального оборота каждого комплекта по два-три рубля. Неплохая прибавка к скромной зарплате! Правда, "левыми" доходами он делится с начальником поезда, с чьего ведома все это и происходит.

Так выглядел вагон-ресторан

Некоторые пассажиры, зная качество железнодорожных постелей, берут с собой из дома простыню, наволочку, пододеяльник. Это и с гигиенической точки зрения выгоднее, и рубль платить не надо. Раскатывают матрас, стелют свое домашнее чистое и спят относительно комфортно.

Проводники придумали, как с этим бороться.

"Раз вам не нужна постель, — бесцеремонно заявляют "халявщику", — то вам не нужен и матрас. И демонстративно уносят его в служебное купе. А без матраса как поспишь на жесткой полке? Приходится идти к проводнику и "договариваться". Результат зависит от коммуникативных навыков пассажира и жадности проводника.

Выпили-закусили

Еще одна лотерея в поезде — соседи по купе. Это нынче все уткнутся в смартфоны, и никому нет дела до случайных попутчиков. А в советские времена смартфонов, планшетов и ноутбуков не было. Единственной возможностью "убить время" являлась трапеза — обстоятельная, неторопливая. Как говорится, с чувством и расстановкой.

Именно так: сели в поезд, получили белье, потом развернули кульки (наиболее обстоятельные открыли еще теплые кастрюльки) и принялись жевать. Даже если ехать недолго. Наверное, этот обычай тянулся еще с XIX столетия, когда поезда ходили медленно, ежечасно останавливаясь для очистки паровозной топки, поэтому путешествие даже на небольшое расстояние растягивалось надолго.

Если вы явились в вагон без собственных съестных припасов, соседи по купе проявят внимание (коллективизм декларировался как одно из достоинств советского человека) и обязательно предложат перекусить с ними. Отказаться не так-то просто: все ваши отговорки — например, ссылки на завтрашний экзамен, к которому вы хотите подготовиться, — успеха иметь не будут. Их сочтут за похвальное проявление скромности, и только. Категорический отказ от участия в пиршестве равносилен обиде.

Учтите: редкое вагонное застолье проходит "всухую". Из объемистых баулов извлекаются емкости с самогоном (реже с водкой, но никогда — с вином). Так что если вы "хоть на минутку" присоединились к этому празднику жизни, о тетрадке с конспектами лекций можете не вспоминать. Утром тоже вряд ли удастся почитать — сами догадайтесь почему.

Бонус по дороге из Крыма домой: на станциях продают сушеную рыбу, фрукты, сигареты

Запахи по бартеру

Допустим, однако, что вам удалось проявить упорство и чудеса дипломатии — купейное возлияние мирно проходит без вашего участия. Но рано праздновать победу. Ведь по странной закономерности люди берут в вагоны блюда исключительно повышенной пахучести. Чесночно-луковые и прочие ароматы распространяются по всему купе, а иногда за его пределы. Из соседних купе долетают другие впечатляющие запахи…

Крепкий градус напитков быстро развязывает языки. Пирующие попутчики общаются много и громко, смеются все менее трезвыми голосами. Вечером, после девяти или десяти часов, утихомиривать эту публику приходится с помощью проводника. Слегка обиженные, они улягутся спать, мощным храпом оповещая весь вагон о том, что пребывают в царстве Морфея.

Было бы цивилизованнее, если бы любители выпить-закусить праздновали поездку в вагоне-ресторане или буфете. Ведь таковые имелись в каждом составе. Но для настоящего поездного гурмана рай именно в купе, где на столик можно выложить свое, домашнее, вкусное. А в вагоне-ресторане дорого и не всегда подходящий ассортимент.

Еще один распространенный в те времена способ "провести время" в вагоне — исповедь перед незнакомым человеком. Мол, ни фамилии моей, ни адреса вы все равно не знаете, да и не увидимся мы больше никогда, поэтому поведаю вам всю правду о горькой своей судьбинушке. Естественно, в ответ ожидается аналогичная исповедь. Совсем как в песне, которую исполняла героиня Барбары Брыльской в лирической комедии Эльдара Рязанова: "Начнет выпытывать купе курящее про мое прошлое и настоящее…".

Задолго до прибытия в пункт назначения проводник начинает теребить пассажиров: "Сдаем белье!" А им невдомек, что пользоваться постелью имеют право вплоть до остановки поезда. И уж точно не обязаны ее собирать и сдавать. Зато проводник заинтересован в том, чтобы уже за час до прибытия все белье поступило в его распоряжение. За оставшееся время в пути он успеет рассортировать его, чтобы не тратить на это время по прибытии поезда, когда придется в темпе стирать и сушить "левые" постельные принадлеж­ности.