За единую и неделимую. Как украинский вопрос русских либералов испортил

Российские оппозиционеры сегодня перебираются жить в Украину, а многие украинцы, симпатизируя им, все чаще высказывают мнение, что с приходом к власти в РФ либералов можно будет строить добрососедские отношения с этой страной. Однако уроки истории ярко демонстрируют, чего на самом деле стоит российский либерализм, заканчивающийся, по меткому выражению Владимира Винниченко, там, где начинается украинский вопрос. Об этом свидетельствуют события столетней давности, главным фигурантом которых выступил Павел Милюков — представитель Белого движения, потомственный дворянин, ярый противник самодержавия и большевизма.

Летом 1918 года Украинская держава стала островком безопасности для многих россиян. В надежде на спасение от совдепии Украину наводнили представители всевозможных российских сословий. Их не останавливала ни сама независимость Украины, которой правил гетман, ни присутствие немцев на этой территории. Причины разные: кто-то спасал свою жизнь, кто-то имел здесь имущество, а многие использовали Украину как буфер для дальнейшей эмиграции. Но были и те, кто надеялся, что после нормализации ситуации можно будет восстановить "единую и неделимую" Россию, частью которой станет и Украина.

Впрочем, положение сторонников имперской России в 1918 году было скверным. Провалившийся первый Кубанский поход, более известный как Ледяной, а также отсутствие единого видения Антантой решения проблемы России сопровождались заявлениями представителей Антанты о "долге перед своей союзницей". Но уже после окончания войны с Центральными государствами.

Немцы также не могли определиться, что им делать с ими же созданными большевиками: быть их противниками или все же искать точки соприкосновения и сотрудничества на основе заключенного сепаратного мира в Бресте.

На фоне этих событий два новосозданных государства, возникших на обломках империи, — Украинская держава и Советская Россия — ведут мирные переговоры в Киеве. Стороны настолько упрямы, что общаются каждый на своем языке. В то же время деятели украинской революции настроены на свержение гетмана Павла Скоропадского, полагаясь на поддержку большевиков. Заместитель председателя большевистской делегации Советской России Дмитрий Мануильский на мирных переговорах с Украинской Державой заявляет: "Киев в период гетмана стал реакционным Вавилоном, где рядом с немецкой каской маячат погоны Добровольческой и Астраханской армий. Штабы этих агентов Антанты открыто действуют в украинской столице под охраной немецких штыков".

В такой ситуации российским оппозиционным силам было сложно разыгрывать геополитическую карту. Пытались ли они найти выход ради спасения монархической России? Конечно! И при этом сделали ставку на немцев.

Уже не мать городов русских

Спасти империю — эту миссию осмелился взять на себя один из самых одиозных российских политиков того времени, бывший министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков. Авторитетный историк. Блестящий публицист. Верный носитель идеи русского Константинополя. И, по странной случайности, человек, приложивший руку к краху самодержавия. Ведь именно его убедительный и эмоциональный спич "Глупость или измена?" (о деятельности членов правительства) в Государственной Думе вбил увесистый гвоздь в крышку гроба монархии. Идеи Милюкова подхватили революционеры, выражение стало крылатым, а через три месяца после этого случился государственный переворот. Позже историки назовут речь Милюкова разрушителем империи. К слову, в романе "Двенадцать стульев" Ильф и Петров не только дали Кисе Воробьянинову внешнее сходство с Милюковым, но и с явным намеком назвали своего героя "гигантом мысли и отцом русской демократии".

Павел Милюков, переживший, безусловно, очень драматический личный опыт оперирования российской действительностью, считал, что многие российские особенности своими корнями уходят в историю формирования славянских наций. Для него Москва — Третий Рим. А Украина, стало быть, — бунтующая окраина.

В 1918 году, за несколько месяцев до полного крушения центральных держав, Милюков, решив, что Германия выйдет из вой­ны победительницей, стал ярым сторонником и чуть ли не проповедником германской ориентации. Разрешить этот вопрос для России он намеревался никак не в Берлине, а в Киеве.

По прибытии в конце мая 1918 года в украинскую столицу первым делом стратег Милюков назначил встречи с представителями российской общественности. Среди них было немало антибольшевистских сил, например, такие организации, как "Азбука", "Монархический блок", "Собрание членов законодательных палат", "Союз возрождения России" — все это для разбора сложившейся ситуации и формирования основы для переговоров с немецкими деятелями под украинским надзором.

Карта Украинской державы, изданная австрийской картографической фирмой "Фрайтаг и Берндт", 1918 год

Один из организаторов Добровольческой армии Александр Лукомский так вспоминал эти встречи: "Наш разговор имел противоречивый характер. Павел Милюков убеждал, что немцы выйдут победителями из мирового противостояния: что они — единственная сила, на которую может опираться Россия; что только немцы, которые прислали нам в запломбированных вагонах руководителей большевизма, могут нас от них спасти. Я со своей стороны убеждал, что Германия будет сокрушена; что победителями, несмотря на выход из противостояния России, останутся наши бывшие союзники… Но Павел Милюков стоял на своем. Я предложил ему переговорить еще с генералом Абрамом Драгомировым, авторитет которого в военном деле, наверное, Милюков признавал".

Но ни до чего важного не договорились. Самоуверенный российский либерал не верил никаким доказательствам и фактам. Он лишь осторожно сообщил доверенным людям, что для начала встретится с немцами для личной беседы, но никаких договоров сразу подписывать не будет. Лукомский же вообще был уверен, что никаких переговоров не будет.

Впрочем, они все-таки состоялись. В квартире министра образования Украинской державы Николая Василенко, известного ученого и хорошего знакомого Павла Милюкова. Василенко сообщил, что был на переговорах с майором Гаазе. Милюков в своих воспоминаниях запишет, что это был великий герцог Гессенский Эрнст Людвиг, брат бывшей императрицы Александры Федоровны. Гаазе поднимал вопрос восстановления "единой неделимой" с крепкой Украиной.

Переговоры разделили на три части: 1. Намерение сторон. 2. Условия соглашения. 3. Политическая основа.

Гаазе искал гарантии расклада антибольшевистских сил. Павел Милюков предложил, чтобы при освобождении Москвы была создана хотя бы видимость ее освобождения великороссами. Для этого нужно, чтобы Добровольческую армию вооружили немцы, которые при этом должны были перекинуть основные силы из Украины как можно ближе к Москве. По задумке, немецкая армия защищала бы "западный фронт Московской области". Гаазе в целом согласился, но выразил сомнения, что россияне пойдут за ним. Стоит заметить, что немцы уже помогали "добровольцам" оружием.

Немецкие солдаты, прибывшие в Киев

Занятно, но компромисс с немцами был априори сложен по причине выгодного Брест-Литовского мирного договора. Однако хитрый и энергичный оптимист Павел Милюков предложил изменить границы в пользу Германии, где Украина должна была стать новым государством по примеру Баварии. Несмотря на то, что неоднозначный имперец был в самостоятельной Украинской державе с временной военной немецкой администрацией, он отклонял право украинцев на самоопределение наций. Его мечта — единая Россия с формой правления в виде конституционной монархии и централизованной властью. Украине в случае успеха авантюры отводилось место провинции. "Не с теперешним гетманом, а с гетманом, которого назначит император", — очень часто повторял Милюков.

Но немцев волновал вопрос компромисса и объе­динения сил в таком вопросе. Могли ли пойти на Москву кадеты вместе с монархистами? Милюков говорил, что могли бы, несмотря на небольшие расхождения во взглядах. Гаазе интересовался, кого Милюков видит на престоле. Тот сделал ставку на великого князя Михаила Александровича. Гаазе пообещал сообщить об этой встрече заинтересованным лицам с немецкой стороны. Так завершился первый этап переговоров.

Чуть позднее, 14 (27) июня 1918 года, Павел Милюков встретился с немецким послом Альфонсом Мумм фон Шварценштейном, где подтвердил свои намерения, к тому же говорил, что нужно спешить. Через неделю, 21 июня (4 июля), Павел Милюков получает письмо от генерала Алексеева о том, что такая политика ни к чему не приведет. В провале таких намерений его убеждают Антон Деникин и даже известный украинофоб Василий Шульгин.

Но наш герой не сдается. В беседе с принцем Гессенским от 27 июня (10 июля) он пытается все же убедить немцев в успехе своего плана. Хотя уже мало в него верит. После этого Милюков пишет в московский центр организации "Национальный флаг", что его план устарел и более не перспективен.

Немцы же выдворяют его из Киева. Тот сначала уезжает в Чернигов, а потом в Пересаж. Весной 1918 года Милюков опять вернется в Киев, где из-под его пера выйдет обращение к государствам с просьбой военной интервенции в России. Попытка Павла Милюкова превратить Киев в плацдарм "единой и неделимой" с помощью кайзеровской Германии потер­пела крах.

Российский либерализм и украинский вопрос

В свое время на вопрос Антона Деникина о том, почему, собственно, безликий князь Львов стал премьером, Милюков откровенно ответил: "Выдвигались два кандидата: один — заведомая жопа, а другого хорошо еще не знали".

Деникина, считавшего, что Украина является малой Россией, а отношения между большой и малой Россией "всегда были делом самой России", в 2009 году цитировал Владимир Путин.

Понимая внешнеполитические интриги Милюкова, можно разобраться в идеологии современной либеральной оппозиции России, где он, вне всякого сомнения, оставил огромное интеллектуальное наследие. К примеру, четко определил факт невозможности написания объективно российской истории. "Пробелы в изложении внутренних событий обильно восполняются историей войн и приобретений России", — писал он.

28 марта 1922 года в Берлине Милюкова пытались убить ультрамонархисты. Промахнувшись, они случайно застрелили находившегося рядом известного кадета Владимира Набокова, отца знаменитого писателя. После нападения СССР на Финляндию Милюков заявил: "Мне жаль финнов, но я за Выборгскую губернию". Милюков отличался фантастической работоспособностью, умудряясь при этом вести активную светскую жизнь. Во второй брак великий либерал вступил в возрасте 76 лет.

Сегодня, когда российские историки обвиняют украинцев в коллаборации с немцами в период Украинской революции, хочется напомнить: россияне сами шли на такие шаги. Причем делали это как "верные союзники" Антанты в лице как белой, так и большевистской России.

А деятельность Павла Милюкова дает почву для размышлений о первых шагах будущих "либеральных деятелей" постпутинской России — когда придет их время. Будут ли они также заигрывать с украинцами, рассыпаться в комплиментах по поводу демократического устройства нашего государства и ратовать за нашу независимость? Оглядываясь на прошлое, стоит задуматься. Ведь унаследованные от "отца русской демократии" либеральные традиции наводят на мысль, что таки да — любой российский либерализм заканчивается там, где начинается украинской вопрос. И нынешние цитаты от современных российских либералов — "Крым не бутерброд" и "на Донбассе идет гражданская война" — в любой момент могут превратиться в "Мне жаль украинцев, но я за Крымский и Донецкий федеральные округа".