Хучи-кучи мэн, мертвый живой Джеймс Бонд. Зачем смотреть фильм "007: Спектр"

Первая сцена – День Мертвых в Мехико, – снятая одним дублем оператором Хойте ван Хойтеме, длится пять минут. Бонд в маске скелета, разумеется, с красоткой под руку, стремительно движется сквозь толпу переодетых мертвецами людей. Мексиканский бэнд лабает в бешеном ритме и заводит толпу, которая кажется марионеточной. Камера то движется вслед за героем Крейга, будто раздвигая толпу, то взмывает. Карнавал смерти стремительно переходит в пляску Бонда, с крейговской манерой идти, уверенно и немного скованно, будто внутри него звучит только ему известная мелодия. В эти пять минут Бонд исполняет почти все, что делали все бонды, начиная с того момента, когда появились первые комиксы с бесстрашным суперагентом 007: цепляет девушку, спасает мир и преследует своего врага, которого добивает в вертолете.

В экспозиции Мендес задает медитативный ритм, в котором сделана картина. Делает заявку – его кино о персонаже, который давно мертв в сознании масс, потому что эпоха сменилась, время ушло. Но история Бонда даже после смерти увлекает.

Агент 007 отправляется в Мексику, а затем в Рим, там он встречает Люсию Скиарру (Моника Белуччи), вдову известного преступника. Соблазняет ее. Затем попадает на собрание тайной организации "Спектр", видит своего врага Блофельд, которого давно считал мертвым, в ироничном и одновременно инфернальном исполнении Кристофа Вальца. Блофельд, наконец, соизволил объяснить, отчего так ненавидит Бонда. Корни их истории уходят в детство. Бонд отправляется на поиски Мадлен Суонн (Леа Сейду), которая может вывести его на "Спектр".

Между тем в Лондоне новый глава центра по вопросам безопасности считает, что агент 007 не нужен, да и разведку МИ-6 давно пора отправить за борт, как мешающий плыть в эпоху гаджетов старперский балласт. Этот выскочка даже называет великого М, которого играет гениальный и тонкий актер Рэйф Файнс ("Английский пациент") мудаком. Но Бонд плевать хотел и на гаджеты, и на все прочие атрибуты нового времени. Он идет проторенной дорожкой, наполняющей его существование смыслом и стебет все, что когда-либо было сказано предыдущими режиссерами о его персонаже. "Кто тебя прислал?", "На кого ты работаешь?" эти традиционные вопросы он задает не врагу – они все уже известны – а мышке, маленькой и серенькой, и сам же неласково улыбается своей шутке.

Это очень мендесовский фильм, и это очень крейговский фильм, похожий на медитацию во имя Бонда, от которого, вероятно, и режиссер и актер порядком устали. Мендес нарушил правило и сделал то, что делать в продукте для масс почти преступление – он привнес в ленту о супергерое элементы арт-хауса, глубину и философию. Неприкрыто посмеялся над всеми атрибутами бондианы. Женщины Бонда – Белуччи и Сейду – кажутся сделанными из пластилина, а в их поцелуях с Крейгом не больше страсти, чем между лесбиянкой и гомосексуалистом. Мартини с водкой не оказалось в баре на горном курорте – только полезный коктейль, который Бонд порекомендовал бармену вылить в унитаз. Машину Бонда отдали агенту 009, а здание МИ-6 на набережной Альберта, 85 режиссер и вовсе разрушил.

Чтобы получить удовольствие от "007: Спектр", надо сделать усилие и стереть в памяти всех бондов, которых вы когда-либо видели. "Бондиана исчерпала себя" – пишут возмущенные зрители в бесконечной ленте комментариев. Да расслабьтесь, как мексиканцы, веселящиеся в День Мертвых – от инъекции арт-хауса еще ни один блокбастер не умирал.