В чистом ритме диджея. Анатолий Топольский о трагедии драмнбейса, стримах из квартиры и украинской версии Burning Man

Анатолия Тапольского иногда называют отцом украинского драмнбейса — жанра электронной музыки, возникшего в 1990-х в Англии, который для многих стал новым музыкальным языком, подарившим радость контакта с чистым ритмом. Тапольский начал первым проводить драмнбейс-вечеринки в Украине.

Многие интернет-пользователи переоткрыли для себя Тапольского, когда он стал делать стримы "Квартира Тапольского" с арендованной киевской квартиры на Борщаговке. Анатолий как артист очень многогранен. Один из его, возможно, самых незначительных, но от этого не менее интересных проектов — это "Прогулянка з батьком" в сотрудничестве с арт-группой Pic pic, в рамках которой он предлагает прогуляться по району возле Золотых Ворот, где больше десяти лет прожил вместе со своей дочерью Улей. Участники прогулки могут одновременно слушать его драмнбейс-сет и истории Киева.

Он неохотно общается на темы, касающиеся его участия в войне, — Тапольский был минометчиком в АТО. Также не любит комментировать тему отношений с бывшей женой Анастасией Тапольской, одной из самых известных диджеев Украины, играющей техно (ныне замужем за народным депутатом Сергеем Лещенко). Но о диджеинге и драмнбейсе с ним говорить легко. Он самоироничен, постоянно подсмеивается над стереотипами, которые приписывают диджеям, часто использует слово "душевный" и сам излучает "душевную атмосферу".

КТО ОН

Популярный украинский диджей. Радиоведущий, десять лет вел на радио передачу Time2bass — единственное драмнбейс-шоу страны. В 2015 году пошел добровольцем в АТО, служил минометчиком. В 2016-м демобилизовался

ПОЧЕМУ ОН

Пионер украинского драмнбейса, продвигает клубную культуру в Украине

Драмнбейс

Ты чувствуешь, что на твоей музыке выросло поколение?

— Нет. Просто если ты не в драмнбейсе, ты не можешь понять, в чем трагедия драмнбейса.

Расскажи.

— В конце 1990-х мы начали делать первые вечеринки в Днепре (Анатолий Тапольский родом из Днепра. — Фокус), в Киеве это вообще не было популярным. Это казалось диким, что всю ночь играет драмнбейс. Я сам на своих вечеринках был в шоке. Драмнбейс — очень сложная и жесткая музыка. Слушать ее странно и даже отчасти неприятно.

А в 2000-м году я переехал в Киев и три года пытался устроиться работать на радио. Меня никуда не брали, все говорили, что драмнбейс никому не нужен. Ни один клуб в Киеве не хотел делать такие вечеринки. Потом все-таки раскачался. Стал проводить вечеринки в клубе "Синий", вечеринки "Мост" (мероприятия, которые проводились под мостом в Киеве. — Фокус ), и со временем появилась огромная драмнбейс-сцена. Тогда в Украине диджеев, играющих драмнбейс, было, наверное, человек сорок, многие издавались на зарубежных лейблах. Это было огромное комьюнити. У нас были и диджеи, и музыканты, и продюсеры, и промоутеры, и фестивали совершенно разные. Практически в каждом большом городе существовала сцена драмнбейса: в Черкассах, Львове, Тернополе. Был свой сайт — самый активный танцевальный форум страны. Диджеи на самолетах на гастроли летали, зарабатывали деньги. Они были звездами, реально звездами. Сейчас не так.

Кстати, сколько диджеи тогда зарабатывали?

— Тысяча евро гонорар за полтора часа — это элементарно. И это еще я не очень хотел ехать. Такие гонорары были у двадцати диджеев. Ну, остальные тоже неплохо получали — от 300 до 700 евро.

Сейчас таких заработков нет?

— Нет. Сейчас люди ходят не на диджеев, а в клубы на ивенты — в Closer (киевский ночной клуб. — Фокус), "Схему" (название вечеринки. — Фокус), rhythm büro (организаторы вечеринок. — Фокус). Раньше драмнбейс был музыкой протеста. Слушать ее было круто, необычно, в нее надо было вникать. Вот как сейчас любители техно модные, так тогда это были любители драмнбейса. Я, когда начинал, тоже протестовал, мой фестиваль десять лет назывался "Идеология" (крупнейший украинский драмнбейс-фестиваль. — Фокус). А потом оказалось, что не с кем протестовать. И в какой-то момент это прекратилось. Электронная музыка перестала быть откровением. Просто стала коммерческой, под которую люди принимают наркотики.

Почему?

— Здесь много факторов. В целом, это было связано с кризисом электронной музыки. В мире электронная музыка активно коммерциализировалась, в первую очередь за счет США, а в Украине большинство диджеев ничего не предпринимали для развития. Все, что они делали, это записывали миксы, выкладывали в интернете и ждали, когда их пригласят на гастроли. Но этого недостаточно. Со мной немного другая ситуация. Я завязал с вечеринками на 200–300 человек и начал организовывать крупные фестивали в МВЦ (Международный выставочный центр в Киеве. — Фокус), в "Стерео­плазе" (большой киевский концертный зал. — Фокус). Потом я перешел на другую музыку — дабстеп, и многие, кто меня слушал, решили, что я предал драмнбейс. Реально решили, это не шутка — люди отвернулись от меня. И вот те, кому тогда было по 20–25 лет, сейчас возвращаются на мои вечеринки. Ну и я вернулся к истокам.

Вечеринки

В начале года ты анонсировал серию драмнбейс-вечеринок. Можно говорить о каком-то возрождении движения?

— Я этот Новый год впервые за двадцать лет провел, играя в клубе. Это был отличный движ с двенадцати ночи. И я подумал: как год встречаешь, так его и надо провести. Поэтому провозгласил, что 2018-й — год драмнбейса. И вот мы провели четыре вечеринки в одном месте. 21 апреля в Киеве состоялась последняя из этой серии. Я ее назвал "Остання драмнбейс-вечірка".

А кто это "мы"?

— Это я и Макс Левин, который отвечает больше за техническую сторону. Плюс еще несколько диджеев.

А почему в одном и том же месте?

— Потому что место прикольное, River Port называется, с видом на Днепр. Концепт был в том, чтобы мы видели, как меняется место под воздействием наших вечеринок и как люди меняются. На самом деле очень сложно собирать каждый месяц аудиторию. Я 15 лет не делал вечеринок. Это вызов самому себе, потому что мы никого специально не приглашаем. Люди приходят послушать нас. И это вызов — придут они на меня несколько раз подряд или нет.

Какая у тебя аудитория?

— Совершенно разная. Понятно, что есть какие-то люди, которых я узнаю, есть какая-то своя аудитория. Возраст, как ни странно, в среднем тридцатка.

Вам кто-то помогает, есть спонсоры?

— Нас никто не саппортит (поддерживает. — Фокус), тратим только свои деньги. Хотя мы сделали офигенную презентацию — я разослал ее по всяким брендам, никто не откликнулся вообще. Что удивительно. Я думал, если шарящий чувак зайдет на мою страницу, увидит там количество подписчиков, то все поймет. Но никто не понял. Я рекламщикам знакомым кинул, они говорят: "Чувак, это дикое количество просмотров!"

Сколько у тебя просмотров?

— Стрим с квартиры (проект онлайн видео-стрима "Квартира Тапольского". — Фокус ) смотрят тысяч двадцать.

Неплохо.

— Да. И при этом никто меня искусственно не разгоняет по сетям. Мы все сами выкладываем на своей странице. Следующий стрим, возможно, будет в холле Театра на Подоле. Скоро иду договариваться. Я вообще ищу такие места, откуда мне хотелось бы сделать стрим. И в Украине много таких мест. В этом году мы хотим на Кинбурнской косе застримить, в Чернобыле, на Бакоте в Хмельницкой области, еще под Краматорском.

Фестивали не собираешься делать?

— В прошлом году я делал фестиваль Richka. Людей под две тысячи пришло, что совсем неплохо. Вообще, я хочу аутентичный украинский Burning Man сделать (Burning Man — ежегодный восьмидневный фестиваль в пустыне Блэк-Рок, США. Сами организаторы определяют форум как эксперимент по созданию сообщества радикального самовыражения, при этом полностью полагающегося только на себя. — Фокус). В этом году хочу купить небольшой дом где-нибудь на хуторе и летом провести такой фестиваль. Мы поставим немного звука, чтоб природе не мешать, сделаем бесплатный вход, и люди в палатках смогут затусить. Природа, корова, река, все дела… Всю жизнь мечтал возле реки жить.

В СВОЕМ КЛУБЕ. Анатолий Тапольский считается отцом украинского драмнбейса. Пишет треки в этом стиле для фанатов клубной музыки

Не боишься, что с соседями возникнут проблемы?

— Думаю, нет. Есть огромное количество мест в Украине, где вообще никого рядом нет. Посмотрим, насколько интересно получится. Может, приедет человек десять, может, пятьсот. Но мне кажется, это такой прикольный формат. Я хочу сделать фестиваль как встречу друзей. Когда рассказываю об идее, у меня спрашивают: "А как ты будешь деньги зарабатывать?" А я такой: "Да все бесплатно". Но тут фишка в том, что я делаю что-то бесплатно, а потом делаю какой-то мерч (сленговое обозначение разного рода продукции с определенной символикой. — Фокус), который просто выкупается моментально.

Ты упомянул Burning Man, но он же про будущее?

— Ну я пошутил про Burning Man… Вот помнишь, был фестиваль "Казантип"? И украинцы всегда говорили: "А давайте придумаем аналог "Казантипа" и сделаем такой фестиваль, например, в Одессе".

После оккупации так стали говорить?

— Еще до оккупации. И у меня всегда была идея провести какой-то фестиваль, нащупать что-то, что может зацепить. Идея с хутором меня цепляет точно.

Аналог "Казантипа" ты не хотел замутить?

— Нет, это дно. Я не общаюсь много лет с его организаторами. Там всегда было скотское отношение к украинским чувакам. Хотя украинские диджеи хотели там играть и сглатывали это все.

Речь о российских организаторах?

— Да, Маршунок (Никита Маршунок — президент и организатор фестиваля "Казантип" в Крыму. — Фокус), которого самого выгнали сейчас. Он так за Россию болел, а она пришла и его самого выгнала. Нет "Казантипа" больше, есть Поклонская.

На память

Извини, но вынужден задать этот вопрос, потому что не каждый диджей принимал участие в АТО. Чем этот опыт был для тебя?

— Там было много времени обдумать, что мне делать в жизни. Я еще во время Майдана задавался этим вопросом. Армия (так Тапольский называет участие в АТО. — Фокус) была отличным временем для меня, самым лучшим. Я знал, что нахожусь на своем месте. И сейчас очень скучаю по тем временам. Там все совсем не так, как об этом пишут некоторые прикормленные военные блогеры. Меня, кстати, тоже недавно так окрестили, но я себя к ним не причисляю. Со словом "война" надо очень осторожно обходиться. Так вот, когда ты находишься в армии, твои посты начинают больше читать в интернете — по крайней мере так было пару лет после начала войны, сейчас уже, конечно, эта тема менее интересна. Ты описываешь свой быт и пишешь действительно правду, получаешь кучу лайков, перепостов. У тебя наращивается аудитория, а потом ты увольняешься, и к тебе интерес снижается. И тогда вот эти военные блогеры превращаются в "экспертов" по всем направлениям, высказывают свое мнение по поводу любой повестки. И так каждый день. Это совершенно бессмысленная история для меня.

Ты выступаешь за границей?

— У нас нет сейчас особых выступлений, но нас подписали одни из самых крутых мировых лейблов. Как это работает? Ты написал трек, отослал его на лейбл, это называется сайнинг, лейбл издал трек в интернете. Музыкантов в мире огромное количество, у них много треков. Обычно на лейбл пробиться сложно. Они, как правило, пишут: присылайте свое демо. Ты присылаешь демо, но обычно его никто не слушает. Нужно быть упоротым, чтобы лейбл тебя подписал: наша музыка действительно оригинальная, имеет свое узнаваемое звучание, это не тупое рубилово или танцпольные хиты, поэтому постепенно начинается движение и за границей.

Как я понимаю, у вас дуэт?

— Да, мы называемся Tapolsky&Vovking. Vovking — это мой товарищ, который живет в Ивано-Франковской области в селе. У нас очень хорошие дружеские отношения, мы работаем уже лет восемь вместе.

Сколько сейчас получают украинские диджеи?

— Не знаю, просто никто не гастролирует. Ну, может, есть техно-диджеи, которые где-то играют, но у меня в ленте никто не мелькает. То, что происходит на клубной сцене в Украине, называется "свадьба", какая-то омерзительная пошлость — я о том, что надо играть коммерческую музыку, чтобы при этом бабы пиджейки (девушки, которые танцуют в ночных клубах, разогревая публику. — Фокус) полуголые ходили, MC (ведущий дискотеки. — Фокус) орал в микрофон. Все это туфта. У меня в райдере написано, что на моих выступлениях вот этого быть не должно…

А тебе не хотелось сделать школу Тапольского?

— Нет, в большинстве своем диджеи открывают школу от безысходности... Когда тебе нечем заняться, ты открываешь какую-то школу, чтобы хоть каких-то денег заработать. Ну реально… На самом деле многие открывают школы и деньги зарабатывают на этих бедных малых. Я сам занимался подобным в Днепре в 1996-м году и закончил в 1997-м. Нормально денег подняли и все разбежались, и слава богу. Сейчас все изменилось, на YouTube есть уроки. А что я могу в школе? Свой бред кому-то рассказать?

Я знаю, что ты часто путешествуешь и выкладываешь блоги из этих путешествий в интернет. Зачем?

— Я за этот год побывал в 14 странах. При этом сейчас провожу всего одну вечеринку в месяц. А раньше играл по четыре-восемь раз в неделю, зарабатывал до фига, но за те 15 лет побывал всего в трех-четырех странах. Я снимаю блоги и выкладываю в YouTube, чтобы через 15 лет моя дочь Уля смотрела их и видела своего отца — еще молодого, с юмором, с классными событиями. И в Instagram точно так же, хотя сам говорю ей: "Не сиди ты в этом тупом Инстаграме!" А сам завел аккаунт, чтобы, когда меня не станет, она могла видеть наши с ней фото.

Ты успешный человек?

— Я просто знаю, что когда я за пультом, я на своем месте. Для меня важно не сломаться. Я сейчас реально много работаю, у меня много идей. И я хочу стать самым старым диджеем — звездой драмнбейса в мире.