О чем поют турбины. На что похожа новая украинская опера

КТО ОН

Композитор-авангардист

ПОЧЕМУ ОН

Один из самых ярких представителей музыки новой волны в Украине

Начало

Как и с какой целью создавали формацию Nova Opera?

— Nova Opera возникла в 2014 году как один из экспериментальных проектов Влада Троицкого. Его целью было желание сделать оперу более современной и соответствующей духу времени. Первой постановкой Nova Opera стала импровизационная опера "Кориолан". После нее начали работу над "Энеидой", задуманной как "хулиганская опера". На этом этапе я с моим сокомпозитором Ильей Разу­мейко присоединился к проекту. Мы встретились с Владом, показали несколько музыкальных номеров. Ему понравилось.

Начался процесс создания "Энеиды". Мы обратились к латинским текстам (поскольку в "Энеиде" они есть). Но, начав работать, стали уходить куда-то в другую сторону. Возникли какие-то более серьезные, сложные вещи. Влад проявил режиссерскую мудрость, он сказал: "Ок, делайте". И мы начали создавать совершенно иной музыкальный материал, чем изначально оговорили. Троицкий посоветовал взять за основу какой-то эпизод из Библии. Лучше всего в наш материал "монтировался" Иов — это не узкобиблейский персонаж, а более широкая история, в ней что-то от реквиема, и это резонировало с событиями 2013–2014 годов. Так "Энеида" стала оперой IYOV.

Поскольку мы с Ильей — академические музыканты, опера вышла довольно сложной. Влад послушал и сказал: "Ребята, надо упростить — не с точки зрения эстетики, а с точки зрения музыкальной речи. За один день адаптировали материал. Мы не знали, кто придет на премьеру и как опера будет принята. У нас была жизнь "до", и появилась жизнь "после".

Кто входит в вашу команду?

— Все мультифункциональные профессионалы, и все хотят двигаться в одном направлении. Каждый участник — это инструмент. Чтобы понять, как играть на инструменте, нужно его досконально изучить. Поэтому коллектив Nova Opera — это люди, которые все время работают над собой, готовы выходить за пределы собственных возможностей.

Инструментальный каркас — это виолончелистка Жанна Марчинская, барабанщик и перкуссионист Андрей Надольский (он работал со многими проектами, включая Esthetic Education и Pianoboy), лучший украинский бас-кларнетист Артем Шестовский, электронщик Гоша Потопальский и мой сокомпозитор Илья Разумейко. Время от времени к нам добавляется волторнист Назар Спас. Я иногда играю на контрабасе, дирижирую.

Вокальный блок также состоит из шести артистов. Это Марьяна Головко, которая может голосом абсолютно все. Анна Кирш, у которой чистейший (и очень сильный) вокал. Александра Мелье — меццо-сопрано с мощным тембром. Андрей Кошман — высокий баритон и по совместительству директор Nova Opera. Руслан Кирш — безупречный ансамблист. И Евгений Рахманин — бас и опора нашего вокала. Также с нами работает Татьяна Троицкая: она читает тексты и в "Вавилоне", и в "Иове".

"Голос" самолета

В одном из интервью вы сказали, что на примере оперы IYOV вам удалось вывести некую формулу создания опер. Что это за формула?

— У нас действительно кристаллизовался свой технологический процесс работы над оперой. Технология очень проста: мы всегда стараемся делать то, что еще не делали. Например, решили, что опера "Вавилон" должна быть диаметрально противоположной "Иову", а в "Ковчеге" использовали психофизиологическую музыку.

Мы находимся в постоянном поиске, это ключевое состояние для развития. Для меня это и есть современная музыка — некий микрокосм, где есть зерно современной композиции. Музыка, которой мы занимаемся, — это метамузыка. Вообще слово "музыка" слишком общее, а когда хочешь создать что-то уникальное, приходится обращаться к каким-то более перформативным вещам.

Вы говорите о межжанровости, мультидисциплинарности?

— Именно! Я, например, не осмысляю себя только как композитора. Мы в Nova Opera используем более широкое определение "автор". Мы за синтез и можем задействовать в работе что угодно: например, нравится нам эстонский рэпер Томми Кэш или какие-то элементы в музыке Дьердя Лигети — отлично. Мы обращаемся к огромному диапазону музыки: рэп, рок, академическая музыка и т. д. Но всегда стремимся к кристаллизации на уровне эстетики и музыкальной речи. Иногда этого позволяет добиться синтез различных элементов, а иногда, наоборот, отказ от них.

Именно так мы с Ильей Разумейко пришли к экспериментам со звуком. Начали заниматься электроникой, использовать инфразвук. Инфразвук — это круто, но он не передает реального звука землетрясения, например. Я в прошлом году ощутил это на себе в Турции, когда там произошло землетрясение магнитудой в 7–8 баллов. Как передать на музыкальном уровне взрыв, когда идет такая взрывная волна, что закладывает уши? Это настоящая сейсмическая симфония!

Хочется продолжать это исследовать. Этим невозможно управлять, но можно слушать и наслаждаться. Как и звуком самолета.

Самолет как инструмент. Одним из главных героев оперы Aerophonia стал самолет "Ан-2" и его "голос"

Звук самолета появился в опере Aerophonia, но, насколько я знаю, этот образ пришел к вам гораздо раньше.

— Да, еще работая над "Гамлетом", мы захотели включить в проект звук турбины самолета. Причем хотели получить его без электроники: чистый живой звук машины. Мы думали, что просто включим турбину, и она "сыграет". Ходили на завод им. Антонова, говорили с конструкторами. Все хватались за голову: "Какая музыка для турбины, вы о чем?".

Мы слушали разные самолеты, в итоге остановились на "Ан-2". Когда начали исследовать машину, нас ждали открытия. Я оставил человека в салоне, а сам встал снаружи, чтобы фиксировать, какую ноту выдает самолет, на какой мощности. Не вышло зафиксировать ни одной! Решили попробовать измерять ноты по мощности оборотов. Пилот включает 1 тыс. оборотов — люди снаружи показывают, что слышат ми и си. 1,6 тыс. оборотов — опять разные ноты. Но всегда квинта (музыкальный интервал. — Фокус). Начинаю менять обороты, чтобы вычислить основной тон: все время соль. Оказывается, у каждого самолета свой индивидуальный основной тон, вокруг которого строится вся музыкальная палитра.

То есть это уже был не "Гамлет", а Aerophonia?

— Да, для "Гамлета" была нужна только турбина. А мы загорелись идеей использовать самолет в следующем проекте. После Porto Franko-2017 я сказал, что в следующем году будем открывать фестиваль с турбиной.

Как связаны самолеты с фестивалем в Ивано-Франковске?

— Aerophonia задумали как шоу-открытие Porto Franko. Но, погрузившись в мир самолетов, мы поняли, что нужно создавать что-то принципиально новое. Мы трактуем ее как футуристическую оперу. В ней есть несколько номеров из других наших постановок — это опера-буфф. Еще одна важная часть концепции была в том, что мы отказались от сцены, заменив ее специальными конструкциями, которые стали как бы продолжением крыльев самолета.

Мы хотели делать это шоу в историческом центре Ивано-Франковска, но это оказалось нереально. Тщательно изучали вопросы безопасности, учли все меры предосторожности. К счастью, в этом смысле все прошло без инцидентов. Даже без дождя, хотя целый день было пасмурно.

Мультижанровость. Постановки формации Nova Opera — это всегда синтез разных культурных жанров

Какую реакцию на оперу вы получили?

— Я слышал, что у зрителей были очень разные впечатления от Aerophonia: кто-то был в восторге, кто-то вообще ничего не понял. Но, на мой взгляд, даже реакция в ключе "Что это вообще было?" — тоже нормально.

В этом году мы постарались подготовить действительно отличную программу на Porto Franko. Но, к сожалению, технология продажи билетов привела к тому, что пришла очень широкая аудитория. Эти люди оказались эстетически довольно далеки от того, что мы хотели им предложить. Ивано-Франковск — мой родной город, я хотел сделать там что-то классное, и меня очень расстроило отсутствие интереса к этому. После фестиваля я сказал, что это был последний Porto Franko.

Ко всему этому примешался скандал с выступлением группы "Хамерман Знищує Віруси" во Дворце Потоцких. Меня несколько раз вызывали в полицию как организатора фестиваля. Уголовное производство по этому поводу до сих пор открыто. Но, несмотря ни на что, это фантастический опыт. Сегодня мы понимаем, что такое самолет и как с ним работать. Это еще не до конца изученный инструмент (а мы рассматриваем его именно как инструмент). Мы хотим продолжать с ним работать.

То есть Aerophonia будет показана еще?

— Мы хотим сделать своего рода Aerophonia 2.0, где будет либо два "Ан-2", либо один "Ан-2" и американский DC-3 Dakota. Но теперь мы точно можем написать инструкцию по эксплуатации самолета в условиях массовых мероприятий.

Новая опера vs старая система

Что, на ваш взгляд, сегодня происходит с современной оперой в мире и в Украине? И можно ли эти тенденции сравнивать?

— Эти процессы даже сравнивать нельзя. Мы все живем в одном информационном пространстве, которое, казалось бы, должно на нас одинаково влиять. Но происходит почему-то не так. В Украине отсутствует инстинкт самосохранения собственной культуры, ее переосмысления и развития.

Конечно, можно говорить, что у нас современной оперы нет, что все плохо и т. д. Но я считаю, что здесь есть огромный потенциал, который актуализировался после Революции достоинства. Я говорю не только о новой опере, а о культурных инициативах в более широком контексте. Например, концертное агентство "Ухо" делает прекрасные проекты — мне очень понравилась их опера "Мой предательский свет" Сальваторе Шаррино. Это невероятно важный культурный продукт.

Пока для большинства молодых украинских композиторов опера — это что-то абсолютно недостижимое. Ну вот напишешь ты оперу, и что? Никто никогда ее не поставит. Я не знаю, кем нужно быть, чтобы твою оперу поставили в Национальном оперном театре. В большинстве украинских театров репертуар не меняется годами (как, впрочем, и руководство).

В апреле мы играли "Иова" в Национальной опере. Пришлось долго убеждать руководство театра в том, что ничего ужасного мы показывать не собираемся. Все прошло прекрасно, зал был переполнен. Сейчас наша цель — превратить это из разовой истории в постоянный формат. Но, к сожалению, на уровне государственного управления культурой у нас происходит стагнация. Кто угодно смог бы управлять развитием оперы в Украине лучше, чем это делает государство. Эта закостенелая система даже не пытается меняться. Надеюсь, когда-нибудь она будет сломана. Но без нового культурного продукта этого не случится.

Какова структура бюджета формации Nova Opera? Поддерживает ли вас государство?

— Nova Opera никогда не получала дотаций от государства. Союз композиторов дает нам возможность репетировать на их территории, за что мы очень благодарны. Больше ничего. Обычно мы создаем новый материал под фестиваль ГОГОЛЬFEST, который обеспечивает нам гонорары, площадку и рекламу (а значит, и аудиторию). Пока новая опера в Украине — нерентабельная штука. Билеты и близко не позволяют окупать затраты на создание проектов.

Какие у Nova Opera планы на следующий сезон?

— У нас в работе два новых оперных проекта: это "Порнография" Витольда Гомбровича и "Страна Муми-троллей" Туве Янссон. Параллельно мы делаем еще много всего. Недавно написали музыку к новому украинскому фильму "Экс". Делаем аранжировки к песням Сергея Михалка (возможно, сделаем общий альбом). Также хотим сделать в Киеве концерт с самолетом "Мрия" на заводе им. Антонова.

Кроме того, у нас много гастрольных планов. В октябре мы выступаем на фестивале ГОГОЛЬFEST в Виннице. А в ноябре везем в Париж "Иова".

Nova Opera

Музыкальная формация Nova Opera основана в августе 2014 года. Это экспериментальный проект режиссера Влада Троицкого и композиторов Романа Григорива и Ильи Разумейко. Постоянного коллектива у проекта нет, но с ними сотрудничают ведущие украинские музыканты и вокалисты. Основа подхода Nova Opera — эксперимент, как с музыкальным материалом, так и с вокалом, а также мультижанровость и синтез, казалось бы, несовместимых элементов и направлений.

За четыре года команда Nova Opera создала восемь постановок. Первой стала импровизационная опера "Кориолан". Затем поставили библейскую трилогию: реквием-оперу "Иов", цирк-оперу "Вавилон" и оперу-балет "Ковчег". Еще три постановки созданы совместно с украинскими писателями (Wozzeck — по текстам Юрия Издрыка, Hamlet — совместно с Юрием Андруховичем, сон-опера "Непрості" — вместе с Тарасом Прохасько).

С "Иовом" Nova Opera была на гастролях в Австрии, Дании, Польше, Македонии, а также на фестивале современной оперы PROTOTYPE в Нью-Йорке.

Последний нашумевший проект формации — футуристическая опера Aerophonia, впервые показанная в июне на фестивале Porto Franko в Ивано-Франковске. Этот мультижанровый оперный перформанс объединил в себе тексты Юрия Издрыка, номера из всех постановок Nova Opera, оперный вокал и "голос" самолета "Ан-2".