Что мешает отечественным реформаторам догнать и перегнать Лесото
В Украине по-прежнему африканский инвестиционный климат. На днях фонд The Heritage Foundation обнародовал рейтинг экономических свобод на 2013 год, в котором Украина заняла 161-е место из 177 возможных. Мы вошли в группу стран с несвободной экономикой, значительно обогнав Северную Корею (последнее, 177-е место), но не дотянули даже до Лесото (156-е место).
Составители рейтинга определяли место стран, исходя из нескольких критериев: защита прав собственности, уровень коррупции, вмешательство правительства в экономическую жизнь, свобода предпринимательства и так далее. Каждому такому критерию присваивалась оценка от 0 до 100 (чем выше оценка, тем лучше показатель). Затем баллы суммировались, и стране присваивался индекс экономической свободы. Если проанализировать оценки, полученные Украиной по разным критериям, можно прийти к выводу, что мы живем в коррумпированной стране (23 балла) с невероятно скверным инвестиционным климатом (20 баллов) и весьма примитивными представлениями о частной собственности (30 баллов).
Оценка экспертов The Heritage Foundation во многом совпадает с выводами Всемирного банка об украинском бизнес-климате. В рейтинге экономик Всемирного банка Doing business-2013 Украина занимает 137-е место из 185. И здесь мы также отстаем от Лесото, которое оказалось на одну ступеньку выше — 136-е место.
Эксперт по экономикам третьего мира, перуанский экономист Эрнандо де Сото уверен, что успех развитых стран зависит главным образом от юридической защиты частной собственности. По его версии, право частной собственности — это в первую очередь юридическая категория. И там, где возникает легитимная частная собственность, образуется капитал.
На практике это выглядит так. Если, скажем, квартира принадлежит владельцу не на "правах сильного", а на законных основаниях, то грабитель не может ее отнять. Зато собственник получает возможность передать ее по наследству, сдать в аренду, отдать в залог. Он может получить под нее кредит, открыть свое дело и тем самым нарастить капитал. То же можно сказать и о предприятии. Легитимное владение оным предполагает возможность привлечь финансирование, эмитировать акции, облигации и даже — если речь идет о достаточно крупной компании — выйти на международные финансовые рынки и провести IPO. Легитимная собственность предполагает не только правовую защиту собственника, но и уважительное отношение к нему.
Если же в стране действует "право сильного", то это не частная собственность, а, как уже говорилось, временное владение. Какое-то время владелец способен охранять свой актив (с помощью силы или коррупционных связей). Но наступит время, когда его место под солнцем займет другой, более сильный. Такую нелегитимную собственность всегда можно отнять, за счет подобных активов почти невозможно выйти на международные рынки.
Теперь посмотрим на Украину. Приватизацию по-украински вряд ли можно было назвать прозрачной, а стало быть, и легитимной. То есть львиная доля украинских собственников — это не совсем собственники, а украинский капитализм — не совсем капитализм. О том, насколько эфемерно представление украинцев о собственности, говорит тот факт, что реальные владельцы многих предприятий неизвестны. Даже когда речь идет о крупнейших объектах — например, неизвестны конечные бенефициары Укртелекома.
И это, по де Сото, первопричина всех экономических бед, ибо остальные критерии (коррупция, свобода предпринимательства, защита инвесторов) — производные от базового понятия — частной собственности.
Вот такая загадка капитала. Жаль, что полуграмотным племенам разгадка дается легче, чем украинским реформаторам.
Дмитрий Фионик, Дмитрий Слинько, Фокус