Все больше украинских компаний разрабатывают стратегии социального партнерства. Это должно принести плюсы в их репутационную карму
В прошлом году компания EY провела глобальный опрос 320 институционных инвесторов. Более 90% признали: экономические, социальные и корпоративные риски могут иметь реальное воздействие на развитие компании. Такие умозаключения привели около 80% инвесторов к тому, что необходимо более пристально следить за тем, что происходит с нематериальными активами.
"Корпоративная социальная ответственность (КСО) бизнеса" — понятие, которое все чаще звучит в отчетах крупных национальных компаний. Частично желание большого бизнеса не просто зарабатывать, но и помогать развитию страны, в которой он работает, продиктовано ростом отечественной бизнес-культуры. Частично это плоды сближения с Европой.
"В Европе работают по принципу "чистой" корпоративной социальной ответственности — государство создает условия, в том числе стимулирует КСО через законодательство", — рассказывает Марина Сапрыкина, руководитель экспертной организации "Центр развития КСО". ЕС даже принял директиву по раскрытию нефинансовых показателей (экология, борьба с коррупцией, гендерное равенство, права человека) в ежегодном отчете. Компании с 500 и более сотрудниками начиная с этого года обязаны раскрывать нефинансовые показатели за 2017 год, иначе им грозит штраф. Например, в Италии он может достигать 100 тыс. евро.
По развитию КСО Украина пытается догнать Европу. "Если говорить о внешних проектах бизнеса, то основные направления — здравоохранение (поддержка марафонов, турниров, закупка оборудования), образование, подготовка новых кадров, в том числе сотрудничество с вузами", — перечисляет Марина Сапрыкина. Кроме этого, бизнесмены часто финансируют проекты, связанные с помощью бойцам АТО и переселенцам.
Сам бизнес такую деятельность называет созданием общих ценностей. К примеру, в компании Nestlé уделяют внимание развитию сфер рационального питания, трудоустройства молодых людей, сельского хозяйства. "Эти направления представлены как внешними, так и внутренними проектами, для сотрудников: зеленый офис, в рамках которого сотрудники получают экосоветы и сортируют отходы, физкультура, участие в спортивных мероприятиях, лекции и статьи от нутрициолога, которые способствуют формированию здорового образа жизни", — рассказывает Владимир Спивак, директор по корпоративным коммуникациям и связям с общественностью Nestlé в Украине и Молдове. Из офисных помещений компания переносит инициативы на предприятия. В 2017 году Nestlé инвестировала 1 млн грн в 12 проектов, направленных на установление специального оборудования для более эффективного использования ресурсов. Еще около 10 млн грн вложили в 22 энергосберегающих проекта.
Местная благотворительность
"Размеры налоговых льгот не столь масштабны, чтобы говорить о КСО как о механизме уклонения от налогообложения"
Корпоративная социальная ответственность формируется на нескольких уровнях: внутри компании, в регионе, где ведется бизнес, и в национальном масштабе.
"В сельской местности такая поддержка повсеместная. Производители заинтересованы, чтобы люди оставались в регионе. Поскольку зарплаты там невысокие, бизнесмены стремятся создавать дополнительные бонусы", — рассказывает Иван Фурсенко, первый заместитель руководителя исполнительной дирекции Всеукраинской ассоциации сельских советов. Среди вышеупомянутых бонусов — ремонты в школах, закупка для них спортивного инвентаря, оборудование фельдшерско-акушерских пунктов.
Помощь часто не отображена в официальных документах, ведь находится на уровне своего рода благотворительности. Да и на балансе административных учреждений учтена не вся помощь — бюрократия и сложности с источниками получения такой помощи переводят ее в разряд "есть — пользуемся".
Такие традиции помощи остались в сельской местности еще со времен распада СССР. В какой-то степени это отголоски привычки местных жителей и власти "просить у зажиточных". Иногда для компаний такая помощь — потенциальная возможность сэкономить на налогах. "К благотворительным взносам, осуществленным коммерческими структурами, применяются льготы в налогообложении: освобождение от НДС, возможность включить их в базу расходов, что уменьшает базу для применения налога на прибыль", — поясняет Светлана Мороз, управляющий партнер юридической компании Dictum.
Именно недобросовестные благотворительные проекты портят репутацию бизнес-поддержки общества. "Форму неприбыльных организаций активно используют в строительной сфере, для строительства и приобретения имущества без уплаты налогов, — приводит пример Мороз. — Когда организация получает средства для строительства, например, офисного здания, с целью осуществления своей уставной деятельности, такая операция также не подлежит налогообложению".
Подобные случаи бывают, но все же благотворительность не очень часто используют, чтобы сэкономить. "Размеры налоговых льгот не столь масштабны, чтобы говорить о КСО как о механизме уклонения от налогообложения, — убеждена Наталья Ульянова, партнер компании Deloitte Украина. — КСО — механизм, помогающий улучшить HR-бренд, повысить лояльность стейкхолдеров, в том числе государства".
Игры на региональном поле
ДТЭК Рината Ахметова за последние 10 лет инвестировал в развитие территорий порядка 1 млрд грн и реализовал 2 тыс. проектов. "На сегодня мы продолжаем КСО-проекты на 55 территориях в 8 областях Украины", — рассказывает Татьяна Оверина, директор по региональной политике ДТЭК Энерго.
КСО — это не благотворительность в чистом виде, а социально ориентированная деятельность, которая в долгосрочной перспективе позволяет получить немалые дивиденды
Такая деятельность не даст финансовой отдачи в ближайшей перспективе, но в компании утверждают, что они не просто "тушат пожары" и оказывают точечную помощь. "Мы определяем ключевые точки роста для экономики территории. Тогда можем быть уверены, что завтра и через пять лет наши предприятия будут жить и приносить прибыль", — поясняет Оверина. По ее словам, решения по проектам принимаются следующим образом: после анализа ситуации на каждой территории с привлечением местных властей, активистов и экспертов компании выбирают наиболее важные направления развития КСО-проектов. К примеру, для ДТЭК это энергоэффективность, развитие бизнес-среды, повышение активности общин, улучшение инфраструктуры города и обеспечение качества медицинских услуг.
Социальная активность, по идее, должна создавать среду взаимного сотрудничества, от которого выигрывают все. Но не всегда так получается. Подтверждение тому — кейс государственной газодобывающей компании Укргазвидобування. Уже три года она пытается получить разрешение на бурение новых скважин в Полтавской области. За это время облсовет 60 раз отказал компании в разрешении. "Сами громады сел, где планируем бурить, не против нашей работы. Да и компания имеет ряд социальных соглашений в регионе, но они не принесли никакого эффекта для решения этой проблемы", — рассказывает Владимир Гайдаш, начальник департамента коммуникаций Укргазвидобування. Он подчеркивает, что из-за такой позиции областной власти в ближайшие 3–4 года полтавские общины не получат около 1 млрд грн. Все дело в том, что с 2018 года действует закон об обязательном отчислении 5% ренты за добычу газа местным бюджетам разных уровней — от области до села.
Бывают и моменты, когда компании хотят помочь, но не умеют этого сделать с максимальным эффектом для себя. "В случае с КСО важно не что ты делаешь, а как ты делаешь. Бывают случаи разворовывания и нецелевого использования средств исполнителями, но это вопрос не КСО, а корпоративной безопасности бизнеса и регулирования ответственности менеджмента", — поясняет Оксана Крыжановская, старший партнер международной юридической компании Alexandrov&Partners. В практике Крыжановской были случаи, когда клиент, представитель агрокомпании, выделял огромные бюджеты на обустройство школы в селе, в котором вел бизнес. Но на месте выяснилось: ни громада, ни пайщики, ни сельсовет об этом не имеют понятия. Причина — директор школы подал ремонтные работы как собственное достижение. Хотя скорее подобные случаи лишь исключение из правил. "В аграрной сфере КСО существует много лет, уровень ее использования весьма высок. Особенно сильно она ощущается в отношениях между агрохолдингами и арендодателями земли (пайщиками), а также местной общиной", — продолжает адвокат. Крыжановская подчеркивает, что при недостаточном контакте представителей агрокомпаний и пайщиков у бизнесменов просто происходит отток земли.
Еще один важный аспект КСО — экологическая составляющая. Например, Укргазбанк финансирует проекты возобновляемой энергетики, энергосберегающих технологий и проекты, связанные с защитой окружающей среды. По данным Нацкомиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг, более 40% новых мощностей возобновляемой энергетики, которые были введены в начале 2018 года, профинансировал Укргазбанк. "Но не нужно забывать: предприниматель никогда не будет заниматься КСО в ущерб себе", — говорят в банке. По их словам, благодаря выбранному инновационному развитию, Укргазбанк не нуждается в докапитализации и стабильно генерирует прибыль. "Правильный вектор развития КСО — это эффективность для общества плюс прибыль", — подытоживают в банке.
Одним словом, КСО — это не благотворительность в чистом виде, а социально ориентированная деятельность, которая в долгосрочной перспективе позволяет получить немалые дивиденды.