Красота и тлен. Почему надо смотреть фильм "Сказка сказок"

С картиной итальянского режиссера Маттео Гарроне "Сказка сказок" все просто: такого изысканного и необычного экранного действа в Украине давно уже не было и вряд ли появится в ближайшем будущем. Да и не только в Украине — уже то, что экранизация сборника сказок (название не обманывает) была включена в конкурсную программу Каннского фестиваля, говорит об уникальности фильма.

Уникальности тем более неожиданной, что Маттео Гарроне до этого прославился фильмами, рассказывающими об итальянской современности. В "Гоморре" это мафия, а в "Реальности" — мир реалити-шоу, куда мечтает попасть простой торговец рыбой из Неаполя. За каждый из этих двух фильмов Гарроне получил второй по значимости приз Каннского кинофестиваля — Гран-при. И, значит, уже стал в свои 46 лет классиком. А классики, как известно, рано или поздно обращаются к сказкам.

Правда, сказка, которую представил публике Гарроне (о ее литературном первоисточнике — чуть позже), совсем не похожа на те, к которым мы привыкли. Сказочные экранизации обычно снимают, что называется, "красиво" — и итальянский режиссер полностью последовал этому правилу. Вот только красота эта декадентская, тронутая тленом и умиранием — недаром за камеру Гарроне пригласил Питера Сушицки, любимого оператора мастера нешуточных ужасов Дэвида Кроненберга. Не удержусь тут от личного воспоминания о своем впечатлении от вечерней прогулке по Венеции. Сумрак, улочка из средневековых домов (расставь руки — и упрешься в противоположные стены), впереди плещется темная вода одного из каналов. Казалось бы, романтика, и тут дорогу перебегает обыкновенная крыса. Ничего удивительного — крысы ведь любят затопленные водой подвалы. Да и вся Венеция в целом — это сочетание красоты и упадка, когда окна первого этажа старинного изысканного палаццо вместо стекол забиты грубыми серыми досками.

Такое сочетание музейной красоты, встречающейся на каждом шагу, и оскорбляющей эстетическое чувство грубой реальности — вещь обычная для каждого итальянца. И для Гарроне в частности. И о крысе я тут вспомнил недаром — одним из персонажей "Сказки сказок" является блоха величиной с поросенка, которую вырастил у себя в спальне слегка сумасшедший средневековый король. (Как тут не вспомнить, кстати, супернатуралистичную "Муху" Кроненберга?) А еще этот король выдал свою дочь замуж за отвратительного людоеда, лишь потому что тот единственный угадал по шкуре погибшей любимицы короля, больше напоминавшей свиную, что она принадлежала блохе. Правда, дочка потом перережет людоеду горло. Но хватит спойлеров, дальше увидите сами.

Еще один король в "Сказке сказок", помешанный уже не на блохе, а на сексуальной почве (играет его Венсан Кассель), влюбляется в незнакомку, которая вечером очаровала его своим пением. Правда, эта незнакомка — одна из двух уродливых сестер, то ли просто старых, то ли больных проказой, но король-то этого не знает. И когда она, уступая просьбе короля, приходит ночью разделить королевское ложе… Дальше увидите сами, что случится. Намекну лишь, что первой неожиданностью дело не ограничится.

Есть в "Сказке сказок" и королева в исполнении Сальмы Хайек, которой уродливый незнакомец сказал, что она родит лишь тогда, когда съест сердце морского чудовища. За это она заплатила жизнью мужа, которого чудовище убило на охоте, а потом заплатит и своей. (Об этом я рассказываю только потому, что в фильме этот намек можно пропустить — там вообще, кстати, немало сюжетных пробелов). Но в результате у нее и прачки, на которой королева предварительно опробовала действие пророчества, родились два сына — близнецы и альбиносы.

Странные и чудовищно кровавые сказки, не правда ли? Но дело в том, что сказки были такими всегда — вспомним хотя бы мифы Древней Греции, пока цивилизация не приспособила их для того, чтобы, предварительно оскопив, развлекать ими детей. А фильм Гарроне — это экранизация сказок, которые итальянец Джамбаттиста Базиле записал еще в XVI веке, задолго до рождения на свет сказок Перро и братьев Гримм. (Впрочем, если вы прочтете того же Перро в оригинале, а не адаптации, то встретите там еще те ужасы.) И предназначены эти истории были не для детей, а для взрослых. (Тут тоже необходимо уточнение: в XVI веке дети еще не были привилегированным сословием, как сейчас. Их даже одевали, как взрослых.) Истории эти рассказывали о второй, колдовской, реальности. А какой была эта вторая колдовская реальность для католика-итальянца в те годы? Наверняка пугающей.

Вот и "Сказка сказок" не раз напугает вас во время просмотра не хуже современного хоррора. Вот только в отличие от этого хоррора она еще и очень красива. Я бы даже сказал, чудовищно красива.