Любовь в натуре. Как увидеть в фильме "Любовь" не только порно

Первые кадры фильма – чувственная сексуальная сцена. Внушительному половому органу главного героя Мерфи (Карл Глусман) веришь безоговорочно – тут и Станиславский носа не подточит. Мерфи и его партнерша Электра – ее играет Аоми Муйок, которая похожа на Джоли и на Паради одновременно - на пределе. Оргазм переходит в быт. Та же постель. Рядом другая женщина. Они спят. Телефонный звонок. Он открывает глаза, на лице выражение обреченности – такие выражения лиц носят люди, которые живут с теми, кого не любят. В детской плачет ребенок. Экспозиция дается в первые пять минут. И, казалось бы, дальше можно не продолжать, но Ноэ, как подросток, самозабвенно занимающийся петтингом, доводит историю до своего лирического предела.

Звонит мать Электры. Девушка исчезла два месяца назад. Мать боится, что она покончила с собой. Мерфи, не выходя из депрессивного штопора, пытается ее искать. Безрезультатно. Что случилось с Электрой, Ноэ оставляет за кадром. Через сцены-воспоминания Мерфи, которые режиссер тасует в фильме лукаво, как шулер карты, он рассказывает историю отношений главного героя и Электры. По сути, историю истинной любви, которую парень по неосмотрительности потерял.

Это кино можно рассматривать по-разному. Как арт-порнуху, потому что все сцены секса настоящие. Как антирекламу презерватива, который порвался, когда Мерфи изменял Электре с соседкой - той самой, которая впоследствии стала его женой. Как слюнявую драму о страсти. Или как универсальную историю первой взрослой любви. Когда люди настолько балдеют друг от друга, что невозможно оторваться, чтобы просто выйти в магазин, когда оба настолько устали от секса, что похожи на двух заморенных котят, когда оба ревнуют друг друга и устанавливают свои рамки, когда орут друг на друга до хрипоты и не понимают, что именно в этот момент они счастливы.

Иногда Ноэ снимает такие крупные планы актеров, что теряются очертания человека и в них можно увидеть того, кого ты сам потерял. "Я скучаю по ней" - произносит Мерфи, стоящий в центре кадра в окружении вещей – как потерянный кем-то ребенок. Когда уходит любовь, не остается даже блюза, вокруг только быт - квинтэссенция убийственной пустоты. Это и есть главный месседж фильма, а не струи спермы, которые брызжут с экрана. Тут много стеба, причем над самим собой – например, болтовни о режиссуре. Чего стоит зашифрованное имя режиссера – Гаспаром зовут маленького сына главного героя, Ноэ – низкорослого старпера-галериста, он же первый любовник Электры. Но кроме юмора и секса в трехмерной "Любви" много простой человеческой боли. Через эстетический, брутальный, модный, нарочито-скандальный арт-хаус, Ноэ доносит затертую до банальности мысль, которую, яснее сценариста и поэта Геннадия Шпаликова, на моей памяти, еще никто не выразил – "Людей теряют только раз, И след, теряя, не находят".