Бремя – деньги. Нынешний кризис может быть полезен экономике

Один из архитекторов рыночных реформ в Украине Анатолий Гальчинский был экономическим советником президента Кучмы и пять лет возглавлял Совет Нацбанка. Сейчас профессор не занимает высоких государственных постов и является директором Института стратегических оценок, тем не менее к его советам по-прежнему прислушиваются власть имущие.

Виртуальные деньги

– Можно ли сравнивать нынешний кризис с Великой депрессией 1929–1933 годов?
– Великая депрессия была примером так называемого структурного денежного кризиса, который отражал внутренние противоречия финансовой системы. По всем признакам нынешний кризис относится к этой же категории. Я не считаю, что основной причиной кризиса в США стали проблемы на ипотечном рынке. Ипотека связана с реальной экономикой, это важный инструмент инвестиционного спроса. Задолженность по ипотеке в США составляет 12–13 триллионов долларов. А вот операции на мировом валютном рынке – до 2 триллионов в день! И только 4–5% этой суммы – операции, связанные с реальной экономикой. Все остальное – спекулятивные деньги. Масштабы спекулятивных операций увеличивались с колоссальной скоростью – на 12–15% в год. Денежная система, которая допускает подобную ситуацию, не может долго существовать: подрывается институт частной собственности, который требует реальных, а не виртуальных денег. И для преодоления кризиса нужна не национализация, а другие инструменты.

– Но страны Евросоюза и США как раз пошли по пути национализации банков
– Рынок фактически посмеялся над властями США и Евросоюза: несмотря на то, что были сделаны беспрецедентные государственные вливания объемом до трех триллионов долларов, рынок почти никак на это не отреагировал. Я против огосударствления банков.

– И против национализации Проминвестбанка?
– В ней нет смысла: фактически это был бы подарок банку за счет налогоплательщиков. ПИБ нужно продать и таким образом сохранить его платежеспособность, тем более что есть частный покупатель. Банки по своей природе – коммерческие институты. Время государственных банков навсегда ушло в прошлое. А в национализации заинтересованы чиновники, ведь это прекрасная основа для усиления коррупции.

Обвала не будет

– Из Украины стремительно уходит иностранный капитал. Как это отразится на курсе гривны?
– Думаю, курс гривны не снизится в 2–3 раза, как это бывало в прошлом. Обвала национальной валюты не будет. Однако очевидно, что процесс ее обесценивания продолжится. Где предел, трудно сказать. Остановить падение гривны поможет кредит МВФ.

– А не получится ли так, что 16,5 миллиарда этого кредита будут потрачены на обеспечение валютой иностранных инвесторов, которые выводят капиталы из Украины?
– С этим надо смириться, ведь иного выхода у нас нет. В 1997–1998 годах МВФ нам тоже помог, выделил кредит, который фактически был использован на то же самое. Россия тогда объявила дефолт, признала себя неплатежеспособной. Российские власти не стали поддерживать бегство краткосрочного иностранного капитала и благодаря этому сохранили золотовалютные резервы. Украина поступила иначе: мы сожгли не только свои валютные резервы, но и кредиты МВФ, обеспечив таким образом вывод капитала. Мы были терпимыми к иностранным инвесторам, сохранили лицо страны. Но в результате курс гривны тогда упал в 2,7 раза: в 1997 году он составлял 1,89 гривен за доллар, а в 1999-м – 5,22.

– В чем отличие нынешней ситуации от событий конца 90-х годов?
– Тогда кризис сформировался не в эпицентре, а на периферии мировой финансовой системы – в Юго-Восточной Азии. На Западе кризисные явления на финансовых рынках не перелились в реальный сектор. Даже темпы роста экономики почти не снизились: в странах еврозоны ВВП в эти годы вырос на 2,8%, в США – на 4%. А сегодня в США и Великобритании уже рецессия, и говорят о грядущем спаде. Иной была ситуация и в Украине. В то время краткосрочный иностранный капитал концентрировался в государственных ценных бумагах. Сегодня же долги государства относительно невелики, но очень большая задолженность банков, ­частного сектора. Политика последних лет в этом вопросе была бездумной: залезли в долги по самые уши!

Железное покаяние

– Насколько глубоким и разрушительным может быть кризис?
– Структурный денежный кризис, как правило, состоит из трех фаз. Первая охватывает банковскую систему, вторая – реальную экономику и производство, третья – финансовый сектор государства, бюджетную систему. Пока мы наблюдаем только первый этап кризиса.

– Что же дальше?
– Для украинской экономики самым опасным является вхождение мирового кризиса во вторую фазу. Более 50% ВВП Украины обеспечивается экспортом продукции. А в отдельных отраслях – металлургии, машиностроении – более 70%. Вот здесь и концентрируются наши проблемы. Металлурги уже сегодня завалены металлом, его некуда девать, заводы останавливаются, стране угрожает массовая безработица. Власти должны концентрировать свое внимание прежде всего именно на этом.

– Кто все-таки виноват в проблемах украинских металлургов – китайские конкуренты или мировой кризис?
– Действуют оба фактора. В годы реформ мы не создали достаточных механизмов, которые бы стимулировали технологическое обновление производства. В свою очередь, собственники производства жили вольготно за счет заниженного валютного курса: после девальвации гривны в 1997–1999 годах экспортеры увеличили свои прибыли в несколько раз только за счет курсовой надбавки. А если деньги идут и так, то зачем тратиться на модернизацию производства? Как следствие, металлургическая промышленность теряет конкурентные преимущества не только по отношению к Китаю, но даже по отношению к Турции и России. Одновременно произошло резкое сужение спроса на мировом рынке. Это сочетание сулит нам очень серьезные последствия. Если в Китае и России внутренний рынок достаточно широкий, то у нас он очень узкий. В Украине сформировалась типичная латиноамериканская модель экспортно-ориентированной экономики, уязвимой в условиях кризиса.

Помочь кризису

– Какими методами нужно бороться с кризисом?
– Необходимо найти механизм качественной перестройки денежной системы. Она должна быть органически связанной с реальной экономикой. Что касается тактических инструментов, то в каждой стране они могут быть специфичными.

– Если говорить об Украине, о каких мерах может идти речь?
– В условиях "хорошей погоды" в экономике стимулируют предложение, а в условиях кризиса – прежде всего инвестицион­ный спрос. Например, президент США Франклин Рузвельт ввел систему общественных работ, многие крупные проекты в Америке были реализованы именно в годы кризиса 1929–1933 гг. или после него. Это создавало спрос в экономике и, что самое главное, позволяло увеличивать занятость. Аналогичным образом должны поступать и мы. Следует в первую очередь более интенсивно рефинансировать банки. В условиях кризиса, когда цены падают и нужно оживлять экономику, следует внедрять политику дешевых денег и низких процентных ставок. Для этого необходимы эффективные инвестиционные проекты.

– Можете привести конкретный пример?
– В частности, направлять деньги на реконструкцию железных дорог, которые находятся в критическом состоянии. Это создаст спрос на металл, стройматериалы. В конечном счете, это и новые рабочие места. Здесь очень важна координация действий НБУ и правительства. В годы кризиса 1997–1998 годов нам удавалось решать эти вопросы достаточно эффективно. Сейчас же, в условиях безвластия, можно получить отрицательные результаты. Поэтому основой преодоления кризиса должно стать укрепление дееспособности власти. Но важно и другое. Функция кризиса – выбраковка неэффективных игроков рынка, обновление менеджмента, омоложение экономической системы в целом. Власть не должна тормозить этот процесс, а наоборот, обязана ему содействовать.