Star Quality

Ада Роговцева

Сейчас бывшая прима академического театра Русской драмы играет главные роли сразу в нескольких московских антрепризах, снимается в фильме Владимира Бортко "Тарас Бульба", готовит бенефис к новому театральному сезону. Речь о новом, масштабном проекте, спектакле Star Quality ("Качество звезды") по пьесе Ноэла Кауарда с участием популярных киевских актеров — Остапа Ступки, Алексея Вертинского, Леся и Влада Заднипровских, дочери актрисы Екатерины Степанковой, Светланы Орличенко и других. Пьеса Кауарда — о театре и людях, которые ему служат. Интриги, себялюбие, любовь к сцене — все есть в этой пьесе, по сути — хронике создания спектакля. Впервые актриса впустит зрителей в свою лабораторию, покажет блеск и изнанку театра.

— Ада Николаевна, последнее время вы нечасто бываете в Киеве. Не собираетесь ли перебраться в Москву?
— Ну что вы. Я не думала о переезде всерьез, даже когда сам Георгий Товстоногов предлагал постоянную работу в Большом драматическом театре в Ленин­граде, а многие великие режиссеры звали в Москву. Всю жизнь я была верной. самой себе. Своей стране. Своему мужу (народный артист Кость Степанков — Фокус), вместе с которым прожила 46 лет. Своему театру.

— Сколько лет вы прослужили в "Русской драме"?
— 34 года. При этом успевала параллельно сниматься на "Ленфильме" и "Мосфильме". Да и сейчас большая часть моей жизни проходит в пути. Съемки, гастроли, антрепризы… Маршрут Киев-Питер-Москва я называю своим бермудским треугольником. Увы, в середине 90-х мне пришлось уйти из театра — не сошлась во взглядах с администрацией. Это была трагедия. Столько было выстрадано, столько слез выплакано…

— Продолжаете общаться с бывшими коллегами?
— Нет. Многие из них уже умерли. Остальные со мной не знаются. Если руководство театра обнаружит, что кто-то поддерживает со мной связь, этому человеку будет очень и очень нехорошо. Понимаю, что людям "в возрасте" нужно держаться за рабочее место. Я их не осуждаю. Мы вместе прошли все круги сценического ада. А значит, между нами существует неразрывная связь. Любовь, которую нельзя убить. Пусть мои коллеги прочитают на страницах Фокуса, что я их уважаю, люблю и помню. В любом случае, сейчас я более востребована в России. Там мою работу ценят. Меня любят и ждут. Москва подарила мне знакомство с Арменом Джигарханяном, Зиной Шарко, Андреем Мягковым, Олей Волковой. А Киев… Это же моя земля. Моя родина. Тут я пошла в первый класс. Окончила театральное училище. Вышла замуж. Здесь, на Рейтарской улице, написала свои книги. Похоронила мужа. Родила и воспитала замечательных детей.

— Что от вас взяли дети и внуки? Чем они занимаются?
— Ни дети, ни внуки на меня не похожи. Ни внешне, ни по характеру. Внуки учатся в школе. Сын Костя бросил режиссуру и создал Международную академию экологии. Участвует в благотворительных проектах — "Экология детства", "Экология младенчества"… На досуге пишет стихи, причем неплохие. Дочь Катя с детства мечтала заниматься литературой, а пошла в Театральный институт. Сейчас снимает квартиру в Москве, учится на Высших режиссерских курсах и играет в театре Романа Виктюка…

Давным-давно Роман Григорьевич пригласил нас обеих в спектакль "Бульвар Сан-Сет". Во время репетиций пришел в восторг от дочкиной манеры двигаться на сцене (Катя очень пластична и замечательно танцует) и позвал ее в свою труппу. Это решение, как и все остальные, Виктюк принял сам. Ему невозможно что-либо, и уж тем более кого-либо, навязать. Можете мне поверить, мы знаем друг друга с конца 60-х. С тех пор, как он пришел в театр им. Леси Украинки.

— Он называл вас своей любимой актрисой. Как вы думаете, почему?
— Роман Григорьевич — человек с необычайно богатой фантазией и мощным интеллектом. При этом он меня не подавляет, а тормошит и развивает. У нас сошлись многие профессиональные и человеческие качества. Мы чрезвычайно трудолюбивы, ценим свободу и при внутреннем непослушании очень послушны внешне. Даже наши астрологические знаки из одной породы. Я — Рак, он — Скорпион. К сожалению, в последние годы мы не работали вместе. Виктюк — режиссер полуантрепризный. Чтобы он мог ставить спектакль, нужно либо самой искать спонсора с деньгами, либо же идти к нему в труппу. Чего мне, в общем-то, не надо. Ни по возрасту, ни по месту жительства, ни по другим причинам.

— В прошлом году дочь сыграла с вами в спектакле "Варшавская мелодия-2". А с первой "Варшав­ской мелодией" вы немало поколесили по стране?
— Сколько буду жить, не забуду тот колоссальный успех, который ждал нас в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде. Премьера спектакля прошла достаточно спокойно, но на следующий день людей было столько, что невозможно было проехать к театру. После спектакля зал аплодировал стоя, а подаренные поклонниками букеты не помещались в гримерке. Это был Успех с большой буквы, именно о таком признании я всегда мечтала.

— Близка ли вам роль в "Тарасе Бульбе" Владимира Бортко? Как вам работается с другими актерами?
— Я играю в фильме жену Тараса Бульбы. В начале картины я встречу сыновей Остапа и Андрея, порадуюсь и поплачу. Потом они подерутся, я поплачу. Накормлю их, они уснут, я поплачу. Они уедут, я снова порыдаю. Такая вот роль. Душа, сожженная от любви и от того, что ничто ей не принадлежит. Все уходит, все гибнет… Женская доля. Без радости. Конечно, она мне близка. Что до актеров…С Богданом Сильвестровичем (Бульба) мы неоднократно делили сцену. Например, в "Дон Жуане" он играл главную роль, а я Анну. Ступка — замечательный партнер и замечательный актер. Мы чувствуем, понимаем и любим друг друга. Все, что мне дает Господь, я принимаю с благодарностью. Как говорил Чехов: "Неси свой крест и веруй".

— Вы — религиозный человек?
— Нет, я человек верующий. Крестилась, уже разменяв седьмой десяток.

— Насколько я знаю, имени Ада в православных святцах нет…
— Так и есть. При крещении в Казанском соборе Санкт-Петербурга меня назвали Анной. Крестилась, когда осознала, что секрет гармоничной жизни в том, чтобы следовать заповедям Господним. Бог создал нас по своему образу и подобию. Что бы мы ни делали, в первую очередь должны оставаться людьми. Если вдуматься, то заповеди — это не список запретов, а поощрение к действию. "Не убий" значит "будь добрым". "Не укради" значит "будь честным" и так далее. Все мы грешны. А уж если человек ступил на стезю актерства, то вся его деятельность — искупление этого греха.

— Что вы имеете в виду?
— Волей-неволей ты становишься рупором неких идей, не всегда добрых. Играя определенных персонажей, ты берешь ношу, которую нормальный человек не должен на себя брать. Это сложно объяснить… Можно лишь прочувствовать. Поэтому я всегда старалась играть положительных персонажей. У Оксаны Байрак, правда, сыграла вредную тетку. Ее несчастье в том, что она — ужасающая эгоистка. Грех ли это? Конечно! Эгоист любит себя. А нужно любить Бога. Тогда он ответит взаимностью. Все это очень сложно. Давайте поговорим о более мирских вещах.

— Расскажите о вашей дружбе с Президентом.
— Правда в том, что нашу "дружбу" придумали журналисты. С Виктором Андреевичем мы были и остаемся земляками (из Сумской области — Фокус) и добрыми знакомыми. Заядлый театрал Ющенко по молодости лет был моим поклонником. Еще работая в Нацбанке, он приглашал меня на творческие вечера — почитать для сотрудников стихи Блока и Ахматовой. Посодействовал, чтобы компания Daewoo подарила мне автомобиль на 60-летие. О "дружбе" заговорили после того, как в одном из интервью я обмолвилась, что однажды побывала в доме Президента в Хоружевке. Поверьте, это произошло совершенно случайно. Мы с Ющенко участвовали в одном мероприятии в Сумах, после которого Виктор Андреевич предложил мне не ждать вечерний поезд, а вернуться в Киев в его машине. По дороге ему нужно было заехать к матери. Так я побывала в гостях у ныне покойной Варвары Тимофеевны.

— А Президент наведывался к вам в гости?
— Лишь однажды. Навещал больного мужа где-то за месяц до его смерти. Приехал к нам сам, без охраны. И на похоронах Кость Петровича был. Плакал у его могилы. Виктор Андреевич — очень чуткий, благородный и не чужой для меня человек. Очень импонируют его интеллигентность и утонченность, семейные и общечеловеческие устои. Я считаю, что Ющенко — шекспировский персонаж, трагическая личность.

— Сейчас многие сожалеют, что в свое время поддержали Майдан. А вы?
— Не жалею. Оранжевая революция не была бессмысленна и бесцельна. Она не исчезла бесследно. То, что мы набрали полные легкие воздуха, это уже облагораживающе. Этот человеческий порыв к лучшему, к справедливому, к единению, к чистоте… Он ведь был?

— Был.
— А раз был, значит, все не напрасно. Какие бы разочарования и огорчения нас потом не преследовали. Мы же были!

— Что вас особенно огорчило в тех революционных событиях?
— То, что все осталось по-прежнему, а должно было стать лучше. И стало бы, если бы на свете был только господь Бог. Но ведь есть еще и дьявол. Сейчас эти дьявольские силы торжествуют. Те, кто богаче. Те, кто наглее, беспардоннее. Те, кто менее образован, менее интеллигентен. Вот эти люди. Вы никогда не задумывались, почему среди современной бизнес-элиты почти нет аристократичных людей? Почему разбогатели безграмотные и наглые люди, а не тонкие и талантливые? Я вам скажу. Интеллигент ни в чем не уверен, он тушуется, сомневается. А наглость идет на все. Тот десять раз подумает и постесняется, а этот схватит все, что плохо лежит.

— Но наверняка же есть что-то, чем украинцы могли бы гордиться как нация. Разумеется, кроме сала и вареников.
— Терпение. Такого великого терпения нет ни у одной нации. Оттого, что мы многие столетия были рабами, нам присуща рабская психология. Еще эта наша чистоплотность, тяга к чистоте. Присмотритесь, у нас же все чистое! В селах — хаты-мазанки чистые. Огороды — чистые. Люди — чистые. И внешне, и внутренне. Мне нравится врожденная нравственность украинцев. А сколько талантливых людей! Франко, Стефаник, Кобылянская… Поэтесса Лина Костенко и режиссер Андрей Жолдак, живущие в наше время. Поверьте, ими будут гордиться последующие поколения.

— К слову, Минкульт обещал харьковчанину Жолдаку помочь с созданием собственного театра в Киеве. Свои театры у Табакова, Виктюка. Вы никогда не мечали стать худруком?
— Два года назад бывший вице-премьер по гуманитарным вопросам Николай Томенко заявлял: он хочет, чтобы худруком киевского Театра русской драмы была Роговцева. Но нет, это не для меня. Скажу больше: я неоднократно отказывалась возглавить Минкульт. Как можно? Да, я немного разбираюсь в драматическом искусстве и литературе, но ведь этого мало! Хороший министр культуры должен быть еще и экспертом в таких областях как библиотечное дело, хоровое пение, симфонический оркестр и так далее. Не должен, а обязан. О-бя-зан. А если таковым экспертом не является, значит такой из него и министр.