Самый главный просчет Мазепы

"Преславная баталия"
В смертельном бою под Полтавой сошлись около 28 тыс. шведских пехотинцев и кавалеристов при 4 пушках с одной стороны и 44 тыс. русских солдат с более чем сотней орудий — с другой. Причем и тем и другим в разной степени помогали украинские казаки. Как видно, у шведов было немного шансов на победу. Однако их король Карл XII был уверен в силах своей армии: он побеждал и более многочисленных противников.

В тот день шведы наступали первыми. Сначала они взяли штурмом сеть петровских укреплений, затем шведская пехота выстроилась лицом к лицу против русской. 8 тыс. шведов пошли в атаку против 22-тысячной армии неприятеля. Они рассчитывали, что, увидев их решительность и напор, русские дрогнут, как при Нарве в 1700 г. Но вместо этого шведов встретил шквал огня. Один из очевидцев вспоминал: "Ядра прорубали кровавые просеки в продолжающих наступать батальонах, что, однако, не остановило солдат. Людей подбрасывало кверху, ломало, калечило, разрывало на куски… Пушечное ядро попало прямо в офицера. Ударив прапорщика в пах, оно практически разрезало человека пополам. Изувеченный офицер упал на землю и мгновенно, не издав ни звука, умер".

Первые ряды пехоты в синих мундирах были вмиг сметены. На помощь ринулась кавалерия — эскадроны шведов бросались на зеленую стену русской пехоты, ощетинившуюся штыками, но кавалеристов скосил огонь пушек и ружей?. Затем в атаку перешла русская кавалерия. Отчаянно сопротивлявшиеся шведы были окружены и разбиты. Чудом выживший шведский офицер вспоминал позднее, что его соотечественники "лежали грудой, точно павшие друг на друга или нарочно вместе покиданные, тогда как неприятель пиками, штыками и шпагами вгорячах бил их и что было мочи резал, не разбирая, живые они либо мертвые".

Разбитая армия устремилась в сторону Днепра — к переправам. Гетьман Иван Мазепа сказал шведам, что поможет им перебраться на другой берег, но — обманул. Лодок, которые запорожцы пригнали для переправы, оказалось ничтожно мало. Здесь, под местечком Переволочной, 30 июня 1709 г. капитулировали все те, кто уцелел под Полтавой. Лишь Карл ХІІ с горсткой приближенных избежал плена.

"Спасибо, хохленок!"
Полтавская битва стала кульминацией Северной войны 1700-1721 гг. между Швецией и Россией за выходы к Балтийскому морю. Войска Карла ХII дважды основательно громили русских — в 1700 г. под Нарвой и в 1706- м — под Фрауштадтом, когда шведы расстреляли почти всех русских пленных. Этим, кстати, объясняется особая жестокость русских по отношению к шведам в битве под Полтавой.

Поход Карла в Россию был задуман как карательная операция, главной целью которой было разорение Москвы. В 1708-м армия шведов действительно уверенно продвигалась к Белокаменной. Но ближе к зиме король решил свернуть на Украину — по приглашению гетьмана Ивана Мазепы, обещавшего теплый прием и хорошую зимовку. От такого предложения Карл не мог отказаться: Мазепа предоставил августейшему громадную денежную ссуду, необходимую на пропитание армии. Украинский гетьман рассчитывал с помощью шведов сокрушить русских и создать собственную монархию.

Впрочем, эти надежды не оправдались. Население Украины встретило союзников крайне враждебно. Большая часть реестровых казаков во главе со своими старшинами откололась от гетьмана и ушла к Петру I.

Французский писатель и философ Вольтер, изложивший подробную историю Карла XII, свидетельствовал: "Вступление шведов в Малороссию нимало не похоже было на нашествие неприятельское и ничего оно в себе враждебного не имело, а проходили они селения обывательские и пашни их как друзья и скромные путешественники, не касаясь ничьей собственности и не делая вовсе тех озорничеств, своевольств и всех родов бесчинств, каковы своими войсками обыкновенно в деревнях делаются под титулом: я слуга царский! Я служу Богу и государю за весь мир христианский! Куры и гуси, молодицы и девки нам принадлежат по праву воина и "по приказу его благородия! "Шведы, напротив, ничего у обывателей не вымогали и насильно не брали, но где их находили, покупали у них добровольным торгом и за наличные деньги. Каждый швед был выучен говорить по-русски сии слова к народу: "Не бойтесь! Мы ваши, а вы наши!". Но несмотря на то, что народ здешний уподоблялся тогда диким американцам или своенравным азиатам, он, выходя из засек своих и убежищ, удивлялся кроткости шведов, но за то, что они говорили между собою не по-русски и нимало не крестились, почитал их не христианами и неверными, а, увидевши их едящих по пятницам молоко и мясо, счел и заключил безбожными бусурманами и убивал везде, где только малыми партиями и по одиночке найти мог, а иногда забирал их в плен и представлял к государю, за что давали ему жалованье, сначала деньгами по нескольку рублей, а напоследок по чарке горилки, с приветствием: "Спасибо, хохленок!".

И все же, почему громадное по тем временам население Левобережной Украины заняло либо пассивную, либо враждебную по отношению к шведам позицию? Ответ на этот вопрос следует искать в личности и деяниях украинского гетьмана Ивана Мазепы, правившего к тому времени более 20 лет.

Почему так произошло?
Гетьман Иван Мазепа был очень противоречивым человеком. С одной стороны, при нем Левобережная Украина почти не воевала и экономически процветала, возводились новые храмы и каменные дома. С другой — его алчность и тщеславие стали притчей во языцех: крестьяне, не попавшие в свое время в казацкий реестр, были окончательно закрепощены. Больше всего невольников было у самого гетьмана, остальных он широкой рукой раздавал своим верным приближенным. Над центральным входом в каждое каменное сооружение должен был висеть герб, а то и портрет Мазепы. Подати шли в основном не в казну, а в карман предприимчивого гетьмана. Денег было столько, что Мазепа ими ссуживал соседних королей и царей. Среди его монарших должников числились Карл XII и Петр I.

В то же время казалось, что некоторые важные государственные дела Иван Мазепа порой упускал из виду. Например, он почему-то свято уверовал, что без нормальной армии вполне сможет удержать Малороссию в своих руках: реестровое казачество — творение гетьмана Петра Конашевича-Сагайдачного, блестяще модернизированное и усовершенствованное Богданом Хмельницким, — Мазепа фактически уничтожил.

До середины XVII в. реестровое казачество было в первую очередь военной организацией, и лишь потом — административной. Это название оно получило от так называемых казацких реестров — списков военнообязанных жителей Украины, которым польские короли платили жалованье за охрану границ и участие в боевых действиях. Казаки были сгруппированы по территориальному принципу, первоначально в семи полках: Каневском, Корсунском¸ Белоцерковском, Уманьском, Черкасском, Киевском и Переяславском.

В 1648 г. гетьман Богдан Хмельницкий расширил казацкий реестр до 17 (затем — 18) полков, также набираемых по территориальному принципу. Причем в случае ведения полномасштабной войны на территории каждого из полков формировался полк второй очереди, и армия увеличивалась вдвое. В мирное время реестровые полки поочередно несли службу на границе. Остальные казаки сидели по домам, но как минимум раз в год были обязаны собираться на военные учения. Старшины постоянно занимались боевой подготовкой. Одновременно они выступали и как административные руководители тех территориальных сотен, которыми они командовали. Именно образ жизни реестровых казаков — постоянная готовность к войне — отличал их от простых крестьян, живших на территории полков.

Однако со смертью последних отважных командиров легендарной армии Богдана Хмельницкого реестровое казачество сильно изменилось. Казацкие старшины из лихих рубак превратились в пухленьких, ленивых и алчных чиновников, хоть и продолжали называться полковниками, сотниками, значковыми и хорунжими. Казаки постепенно трансформировались в сельских куркулей, чье различие от старшины заключалось разве что в уровне благосостояния. Во времена Ивана Мазепы реестровые казаки оставались таковыми лишь номинально. На самом же деле вся эта публика к войне относилась глубоко негативно, держать в руках оружия не умела, да и не стремилась.

В качестве своей личной охраны и внутренних войск Мазепа содержал так называемые сердюкские (охочепехотные) и Компанейские (охочекомонные) полки. Эти части комплектовались преимущественно из украинцев, поляков и валахов. Платили им скверно, поэтому объединения, во-первых, были малочисленными, а во-вторых — профессиональных солдат насчитывалось очень мало. Зато для устрашения непокорных полковников или подавления каких-либо бунтов сердюки и компанейцы вполне подходили.

Вооружение реестровых казаков и сердюков, мягко говоря, оставляло желать лучшего. На территории Левобережной Украины, несмотря на ее мощное экономическое развитие, не существовало ни одного центра по производству холодного оружия. Все сабли были либо польскими, либо татарскими, либо турецкими. Местные оружейники изготавливали, разве что, пули, наконечники стрел и копий и примитивные пушки, подходившие больше для салютов, чем для боя.
Поглощенный своими грандиозными экономическими планами, гетьман Иван Мазепа совершенно не заботился ни о регулярной армии, ни о жаловании для наемников, ни о производстве оружия. Впрочем, история знает пример, когда Мазепа заказал на московском оружейном дворе партию пушек. Только скорее не для боевой стрельбы, а для украшения гетьманской столицы — Батурина. Их инкрустации придавалось намного большее значение, чем военным характеристикам.

В конечном счете, когда на землю Украины ступили две враждующие армии, оказалось, что противопоставить им нечего. Вместо 40 тыс. отборных реестровых казаков, которых еще в середине XVII в. спокойно могла дать Левобережная Украина, в распоряжении Мазепы оказалась горстка плохо вооруженных, почти нищих наемников. Именно поэтому на поле Полтавской битвы дело решилось почти без украинцев. Судьба гетьмана Ивана Мазепы, как и всей Левобережной Украины, отлично подтвердила древнюю мудрость: "Если не хочешь кормить свою армию, будешь кормить чужую".