Цена современного искусства должна учитывать интересы среднего класса
В Украине будет проблематично сформировать спрос на современное искусство до тех пор, пока все, кто имеет отношение к арт-рынку, не прекратят ориентироваться исключительно на олигархов, пишет на Фокус.ua арт-критик Виктория Бурлака
Рыночного спроса и востребованности современного искусства, в широком смысле слова, нет. Одна из причин – игнорирование интересов среднего класса, как потенциального потребителя. Когда говорят, что в Швейцарии каждый третий – коллекционер, вовсе не подразумевают, что "каждый третий" покупает произведения искусства за сотни тысяч франков. Там существует культура потребления и основа рыночной пирамиды: масса тех, кто покупает недорогую живопись, графику, фотографии, принты ограниченного тиража и прочее. Современное искусство демократично в своей схеме коммуникации со зрителем. Существует понимание того, что главная ценность, пропагандируемая им, нематериальна – это идея. И "основной потребительский инстинкт" среднего класса – ощущать доступность товаров и услуг – должен быть удовлетворен. У нас же искусство – дорогое удовольствие, именно поэтому актуальные художники парят в рыночном вакууме.
Когда говорят, что в Швейцарии каждый третий – коллекционер, вовсе не подразумевают, что "каждый третий" покупает произведения искусства за сотни тысяч франков
Цена искусства – вещь относительная. По крайней мере, пока в нашей стране не выработается стабильная практика инвестирования в него, которая предполагает жесткий контроль над удержанием уровня цен. Здесь в ценообразовании всегда таится подвох, поскольку стоимость предмета искусства включает в себя и субъективный фактор самооценки художника, и уровень желания обладать этой вещью у потенциального покупателя. Основная мотивация покупки, которая работает на данном этапе хаотичного украинского рынка – удовольствия ради. Чаще всего, приобретая, коллекционеры не планируют, что с этим приобретением делать дальше.
Сейчас принято говорить о "распылении систем", которые теряют свою четкую структуру и функциональность. Нечто подобное происходит и в художественном сообществе, и на так называемом арт-рынке, который пока напоминает базар, где можно поторговаться и сбить цену. В идеале все звенья арт-системы – дилеры, галереи, аукционы – должны быть связаны общим интересом, должны вместе формировать стоимость и удерживать ее. Но они действуют вразнобой. Так, аукционный дом "Золотое сечение", единственный занимающийся современным искусством, использует обходной маневр, чтобы предложить покупателю более выгодную, чем в галерее, цену – берет работы преимущественно c вторичного рынка. Понижение цены выгодно только пока вы выступаете в роли покупателя. И это еще цивильная схема. Чаще всего, сделки совершаются напрямую, художники продают из мастерской. А цена выводится из платежеспособности потенциального потребителя и ожиданий художника.
Помню, будучи в Польше в конце 2000-х, удивилась, что очень хорошие картины какого-то молодого дарования по нашим меркам стоили очень дешево. Мне ответили, мол, это только вторая выставка автора. Так, цена прямо пропорциональна "послужному списку". То есть, работала схема, которая понятна, прозрачна и легальна. Поляки путем системной работы с западными галереями и аукционами (польский рынок актуального искусства в основном ориентирован на экспорт) добились внушительных ценовых рекордов, подняв стоимость своих художников до мирового уровня. Мы пытаемся это сделать, но на фоне общего разбалансированного состояния рынка эти попытки не впечатляют.
На волне рыночного подъема середины 2000-х у нас появилось несколько звездных имен, цены на которых измеряются десятками тысяч долларов: Арсен Савадов, Василий Цаголов, Олег Тистол, Александр Ройтбурд, Анатолий Криволап… Эти имена, в основном, и муссируются масс-медиа – да и то, только в связи с цифрами. Складывается впечатление, что нашего потенциального и пока гипотетического "потребителя искусства" учат понимать исключительно язык денег. А как же само искусство, его художественная ценность? Это шутка, конечно, но интеллектуальной подачи современного искусства для разбирающейся публики вообще нет, а именно это формирует спрос. Поэтому его и не наблюдается – настоящих коллекционеров, как таковых, у нас единицы.
Так может пора найти баланс между желаниями потенциального потребителя и его возможностями? Для начала разработать программу лояльности по отношению к среднему классу – именно у него есть интеллектуальный ресурс, обеспечивающий резонанс с современным искусством. И постепенно начинать воспитывать новое поколение коллекционеров. Ведь коллекционирование – процесс поэтапный, это своего рода выработка "зависимости" от искусства.