Как тело и время превратились в товар

Есть три разновидности творцов по степени оглядки на вкусы публики. Одни демонстративно следуют культурному запросу толпы, который чаще всего, как плевок в душу. Другие руководствуются модными веяниями, навязанными различными, как правило, зарубежными проектами, кураторами, институциями. Здесь главное – уметь держать нос по ветру. Третья категория – это "потерянное поколение". Они сами не знают, что делают, и главное, зачем. Часть из них "потеряна" в художественном плане. Другая – талантливая, потеряна в социальном – как раз за счет своей непохожести. Это "белые вороны", на которых толпа вешает ярлыки "слишком мрачно", "экзистенциально", "некомфортно". Выставки в престижных галереях, отличная профессиональная репутация и восхищение коллег – все это есть, но поскольку нет системы искусства, легализирующей эстетическое суждение, никому альтернативная эстетика не нужна. Точнее, нужна, но таким же "белым воронам".

Человек не хочет принимать вещи такими, какими они есть на самом деле, предпочитая самообман

Поэтому чаще всего те, кто выбился в звезды рынка, вынуждены делать реверансы в сторону публики. Они грешат излишней, как было модно выражаться до недавнего времени "спектакулярностью" и "аттрактивностью". При этом искусство, которое не стремится нравиться, но обогащает нас внутренне и открывает новые истины жизни, вынуждено преодолевать колоссальное сопротивление. Сейчас есть n-ное количество молодых художников, которые не хотят "прогибаться" – надеюсь, их запала хватит надолго. В конфликте между собственным внутренним ощущением и вкусом публики они не ищут компромисса. Глядя на их работы, можно восхищаться пронзительностью взгляда, тонкостью чувства. Но понимаешь, что в ближайшее время они точно не будут куплены – разве что появится новый покупатель, такой же, как они, молодой и продвинутый, а не тупой потребитель удобоваримого искусства.

Вот так и на последней выставке Владимира Сая в Institutskaya чуда не произошло. Он не стал воспевать прелести юных дев, но по-прежнему придерживается "геронтофилической" темы. Вспомним целлофановые фигуры старух, напоминающие искореженные на ветру стволы деревьев из предыдущей "Зимы 2012". Жизнь потрепала и поломала их, но именно в этом и заключается своеобразная эстетика. На сей раз, это не скульптуры, а рисунки – портреты стариков и старушек, исходники позаимствованы из сети, различных фотобанков. Очень много азиатских лиц – они, как замечает автор "своеобразно стареют". Рисовальщик Сай отменный. Завораживающие и выразительные лица. Умиротворенные и драматичные одновременно. В некоторых случаях, даже просветленные, не отягощенные суетными желаниями. Когда исчезает иллюзия будущего, учишься существовать настоящим, каждый миг принимаешь, как подарок. Это действительно лица счастливых людей. Если оглянуться вокруг, то замечаешь, что нас окружают несчастливые, недовольные лица. Люди недовольны тем, что чего-то не имеют. Но, когда в определенном возрасте начинают понимать, что главное – не иметь, а быть, ситуация меняется. В названии не случайно цитируется Крамской с его "Портретом незнакомки": мы помним этот надменный взгляд уверенной в своей красоте дамы, взгляд "царицы мира". Здесь уместно вспомнить еще одного неравнодушного к теме убегающего времени классика, Уайльда: "Когда мы молоды, мы все короли". Когда же молодость проходит, что остается, во что "конвертируется" время? В мудрость, человечность, способность прощать – себя, людей, мир. Искусство, на самом деле, давно озадачено этим вопросом.

Единожды увидев преображающую экспрессию старения, художнику от нее трудно отказаться. Фиксация старения – это фиксация времени. Существует мощнейшая традиция изображения старых людей – от Рембрандта до кубинско-французского художника JR, пишущего портреты стариков на стенах разрушающихся домов Гаваны. Человеческая психика не приспособлена к тому, чтобы воспринять факт старения адекватно. Современная культура "исключает зло", любые некомфортные для нашего сознания истины. А старость, признаки убегающего времени – явное "зло". Человек не хочет принимать вещи такими, какими они есть на самом деле, предпочитая самообман. Стареть не модно – и этим все сказано. Тело превратилось в товар, стоимость которого приходится взвинчивать любыми способами. Искусство иронично наблюдает за этими потугами и спокойно идет своей дорогой. У него своя обойма ценностей, противостоящая попсовому общественному вкусу, желающему видеть только то, что "тешит взор". И с трепетом разглядывает каждый след времени, оставленный на человеческом лице – любуется им, не сглаживает, но заостряет. Время прекрасно.

Фокус.ua