Сможет ли Волынская трагедия испортить отношения между Украиной и Польшей

"Волынская резня", "1943-й", "кровавый кошмар" — эти слова не сходят со страниц ведущих польских изданий. Конечно, либеральная Gazeta Wyborcza, консервативная Rzeczpospolita и крайне правая Nasz Dziennik по-разному пишут на щекотливую тему. Но пишут. И общество волей-неволей определяется со своим отношением к событиям, случившимся ровно семьдесят лет назад. Годовщина антипольской акции на Волыни и резолюция сената Польши по этому событию взбудоражили националистов в обеих странах.

Сел, сожженных и разграбленных, в той необъявленной войне были тысячи. И не только польских, но и украинских

Пока польские историки выясняют причины и обстоятельства произошедшего на Волыни, юристы документируют преступления против польского народа. Дело по злодеяниям на Волыни весной-летом 1943 года уже насчитывает 120 томов. Занимаются этим делом и прокуроры. Результат будет не скоро, но это бомба замедленного действия, которая может подорвать отношения Польши и Украины.

И не нужно тонкого политического чутья. Фактов достаточно. Каждая фракция сейма подготовила свой проект резолюции по Волынской трагедии. Правительству, не заинтересованному в осложнении отношений с Киевом, пришлось прилагать большие усилия, чтобы убедить оппозиционную партию Ярослава Качиньского "Право и Справедливость" не включать в текст определение "геноцид" и не назначать на 11 июля "День мученичества".

Тонкая работа дипломатов и политиков пока прошла успешно. События на Волыни названы "этническими чистками с признаками геноцида". Тот случай, когда акценты смещены, но и так все понятно. При этом ни одна фракция Верховной Рады не смогла подготовить и провести через комитеты свое заявление. Хотя преступление совершено на украинской земле. Но МИД и парламент делают вид, что не замечают активности польской стороны. И, как обычно, проигрывают соревнование за информационное пространство. Более того, за историческую правду.

А правда заключается в том, что в условиях войны некоторые украинские националисты принимали участие в системном уничтожении польского населения края, который и в планах правительства Речи Посполитой, и в глазах ОУН был "их" землей. Логика войны: есть люди сегодня — будут проблемы завтра. Войну, как известно, выиграл сталинский режим, который и в Польше привел к власти свою бледную копию, и "огнем и мечом" ликвидировал сопротивлявшееся украинское партизанское движение.

На днях я проехал по маршруту Луцк — Люблин — Варшава. Украинская часть дороги — это места, где до 1943 года жили около ста тысяч поляков, которых после так называемой "волынской резни" не стало. Самое страшное там — чистое поле недалеко от райцентра Любомль, где когда-то было большое село Острувки. Больше тысячи жителей, католический храм, школа, кузница. И ничего не осталось. И никого. Хлопцы из леса, говорившие по-украински, никого не пощадили.

Историки спорят — что это было. Военное преступление, этническая чистка, геноцид? Большинство польских исследователей не сомневаются, что правильнее назвать трагедию, прокатившуюся кровавым колесом по польским селам и хуторам Волыни, геноцидом. Еще недавно количество жертв звучало как приговор неназванным украинским преступникам — сто тысяч, двести тысяч и даже больше. Однако новейшие исследования называют совсем другой порядок цифр. Польский историк Эва Семашко, подготовившая со своим отцом первую мартирологию Волынской трагедии, говорит о 36–37 тысяч погибших, причем известны имена около 22 тысяч.

Впрочем, политики, запомнившие первую эмоциональную оценку, уже не готовы слышать исследователей. Хотя те за последние годы серьезно продвинулись в постижении причин и обстоятельств этой катастрофы.

Так, правда в том, что сел, сожженных и разграбленных в той необъявленной войне, были тысячи. И не только польских, но и украинских. И если в одних чистку совершали украинцы из УПА, то в других — поляки из Армии Крайовой. К сожалению, в прессе и в томах документов, аккуратно подшитых прокурорами, об этом ничего не пишут.

Скоро снова поеду на Волынь, а затем в Польшу. Хочу увидеть место, где когда-то было село Сагрынь на Холмщине. Его тоже нет. И почти никто не спасся. Украинцы теперь здесь не живут. Там лес, поле и красные маки. То же, что и в Острувках.

Вахтанг Кипиани, главный редактор проекта "Историческая правда"